Выбор пути (СИ) - "АлеХа" (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
— И, последнее, пятое, — закончил Виктор перечисления, — возможность регулировки болевых ощущений. Именно болевых. Они вынесены в отдельный пакет. При прокачке есть такая возможность, если качать любой из силовых классов аватара, Центуриона или Штурмовика, открывается ветка танка, в которой можно снизить болевые ощущения при получении урона.
— Я уже ходил на воскрешение, — счел необходимым заострить на этом внимание я, — мне грудь пробил когтями шург. Так вот. Я бы не сказал, что ощущения от этого были уж совсем разрывающими сознание от боли. Да, неприятно. Да, не сильно стремлюсь это повторять. Но не запредельно. А если можно снизить эти ощущения — то ловить плюхи не так уж и страшно становится.
— Ну да, а я валялся обожженным, после всех этих гравимин буквально несколько часов назад. Неприятно, но терпимо, — согласился со мной Виктор, — тем более это всё выглядит настолько перспективно, что даже пугает. Осталось убедиться, что это не бред сознания и Айна действительно реальна — и я первый там пропишусь.
— А как же шурги? Война?
— Пфф! Напугал ребенка леденцом. А что шурги? А что война? Да это даже бодрит. На альтернативу посмотри и зарыдай. Оглянись вокруг, Ник! — Виктор вскочил и навис надо мной, сидящим и задумчиво рассматривающим остатки кофе, уже остывшие на дне кружки, — Посмотри, как мы живем и какие у нас перспективы! Я вон голову ломал, как тебя переключить на то, что бы ты игру начал воспринимать как работу. Да, там бабло, да, там перспективы и всё зависит только от тебя и твоих способностей, но тебе же подавай стабильность! Хотя ты ничерта не видишь, что там, куда ты нацелен, на твоем заводе, от этой стабильности остался один фантом. Там твоя стабильность — это лишь хорошее настроение твоего будущего начальника, а ты там будешь как раб. И вдруг такой подгон! Царский подгон! Императорский!!! Я же вижу, что ты уже думаешь, как перетянуть свою семью туда, в Айну. Что им говорить и как объяснять, что это не шутка и не игрушки. Вижу, как прикидываешь, что скажешь сестрам, а что родителям.
Я усмехнулся. Всё так. Где то на заднем плане сознания я действительно продумывал эту тему. Прикидывал шансы, что мне поверят. Прикидывал, как и чем буду доказывать реальность Айны. Сначала для себя, а потом уже для семьи.
— Вот только во всей ситуации чудится мне одна проблема, — Виктор сел обратно на стул, плечи его поникли, сам он слегка сгорбился, — прямо загривком чую, как дышат нам в спину. Кто? Не знаю. Это могут быть кланы. Это могут быть Сколковцы, это может быть государство. Такие возможности не могут долго оставаться необнаруженными. Их могут обнаружить в любой момент, если уже не обнаружили, и наложить на них лапу. На возможности и на нас. Так как мы для них — никто.
На несколько секунд вязко и веско на кухне сгустилась тишина. Казалось, даже свет слегка померк. И насмешкой над словами и ситуацией, в прихожей весело и заливисто заголосила трель звонка.
Мы молча смотрели друг на друга. Я никого не ждал. Виктор тоже никого не ждал. Об этом говорило удивление в его глазах. Ещё пара секунд тишины и трель звонка снова разрушает тишину. Но уже более настойчиво. Звонок заливается долго. Намного дольше, чем могут жать на кнопку вежливые и порядочные люди. Значит это тот или те, кто может себе позволить невежливое поведение. И раздражать их — последнее, что нужно нам в этой ситуации. Я кивнул Виктору на шлем и пошел открывать дверь.
***
Через полтора часа мы с Виктором снова сидели на кухне за столом, напротив друг друга. Перед нами также стояли кружки, полные ароматного растворимого кофе. Но сколько изменений в нашей жизни произошло за эти полтора часа.
Довольно непринужденное знакомство, устроенное на пороге квартиры следователем по особо важным делам быстро перешло в жесткий ультимативный разговор. Предъявив стенограмму моего же трепа с Костей после секции, следователь изъял шлем, как улику в деле убийства Прохорова Михаила. Изъятый шлем тут же упаковали в притащенный из машины кофр, и один из оперативников, в ним в обнимку, тут же отбыл в управление. Туда же утащили и коробку, в которой этот шлем хранился.
И мне и Виктору выдали повестки к следователю. Как свидетелям. Мне на завтра на десять утра, Виктору на послезавтра, на одиннадцать. Оба подписали обязательство не покидать пределов города, не получив разрешения следователя, соглашение о неразглашении и первый гриф секретности.
Выслушали гневную речь сотрудника полиции, хотя в корочках, которыми он очень быстро махнул перед моим лицом, я успел прочитать 'федеральная система мониторинга и реагирования', о том, что мы не имели право использовать устройство, полученное незаконным способом. Что только чудом можно объяснить то, что мы оба живы и наши мозги не сгорели. Так как данное устройство проходит в документах как поврежденное и не прошедшее всех тестов по безопасной эксплуатации. Что мы просто обязаны были уведомить полицию о странном устройстве, полученном незаконным путем. Попытки Виктора уточнить, почему же передача из рук в руки хорошими приятелями называется незаконной, разбились об утверждение, что законный способ получения высокотехнологичного устройства такого типа только один — через магазин с чеком и записью в учетку номера купленного устройства. После этого мы заткнулись и только кивали и молчали.
Кроме того, пока следователь проветривал наши мозги на кухне, его коллеги, коих зашло в нашу маленькую однушку аж четверо, провели поверхностный обыск. Мой улучшенный слух, зрение и ускоренное восприятие по движению теней, издаваемым звукам и прочим косвенным факторам помогли мне это четко понять. И заодно, с наших с Виктором компов, сняли 'слепки'. Вернее, с компа Виктора. Мой так и болтается разряженным. Никто его и не думал заряжать. А может, и не только сняли слепки, но и ещё чего на них повесили. Наследили. Намусорили. И ушли.
— Дела… — Второй раз за сегодня пробормотал Виктор, — ни единого цензурного слова у меня нет, что бы охарактеризовать то, что только что произошло.
Я задумчиво кивал, потихоньку отхлебывая кофе, и думал, что теперь делать. Все мои дилетантские попытки сохранить инкогнито — давно и громко треснули. Меня записывали, за мной следили. Мою жизнь вытащили на свет, изучили и будут использовать. В речи следователя промелькнули несколько намеков на это. Будь моя паранойя не настолько взбудоражена происходящим, я, может быть, и не обратил бы на эти намеки внимания. Но сейчас моя паранойя выла сиреной и я был с ней согласен. Меня посчитали, прочитали и приготовились использовать. Как карандаш. Или линейку. Или сверло. Завтра следователь расскажет мне какую-нибудь сказку, безусловно важную, и за здорово живешь подпишет на абсолютно не нужную мне роль. И я не смогу ему отказать. Все аргументы у него в руках.
Срываться прямо сейчас — бессмысленно. Я только переполошу всех, кто за мной приглядывает. И подставлю и себя и сестер и родителей. Даже если допустить, что до них доберусь — а две тысячи километров это не пол часа на такси — я ничего этим не добьюсь. Ну приеду. Ну расскажу всё. Ну даже они поверят мне. Даже захотят они все сразу же уйти на Айну. И что? Шлема нет. Новый купить — мне никто не даст. Надеяться на то, что в родном городе я смогу раздобыть шлем у тех, кто играет? Так новый аватар будет сгенерирован где угодно, только не в Энриувойре.
Мысли перескочили на шлем, который конфисковали у нас сотрудники органов. А ведь если с него подключатся новые игроки, то они стартуют в нашем клановом промышленном комплексе.
Значит, всё опять усложняется. С Контролером проблем нет. Новеньких в комплексе он воспримет как прописано старыми алгоритмами. Если они будут. Хотя можно слетать на Айну и закрыть доступ. Также в принципе можно снова обратиться к Пиле, но уже наплевав на конспирацию. У неё можно получить и шлемы и деньги. Но опять просить. И опять в долг. Это очень сильно поменяет уровень наших взаимоотношений.
Пока же ситуация не критическая. Да и помощь Пилы, не решит всех проблем, но может создать новые. В любом случае наблюдение за мной должно быть. И лишние телодвижения могут привести к обострению. Ведь не потащили к следователю или сразу в обезьянник нас прямо из дома. Боле менее цивилизованно пригласили повесткой. Дали зачем то сутки времени. Как раз на всякие глупости. Наверное. Может быть. Черт! Так можно додуматься вообще до всего чего угодно.
