Потеряшка. Дикие земли лаори (СИ) - Мазуров Алексей Михайлович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Глава 23.
Как же мне больно. И блевать тянет. Но нечем, в желудке явно давно ничего не было, и он отвечает на мои позывы к рвоте только резкой болью, словно по нему кто-то полосует бритвой. Болит всё. Голова кружится и сильно тошнит. Глаза я никак не могу открыть, просто не знаю, как. Есть только одно ощущение, я дышу, и от этого незамысловатого действа мне почему-то больно. И вроде бы я лежу горизонтально. А что такое горизонтально? И кто я? Как бы сблевать-то, и чем? И когда перестанет всё болеть? И перестанет ли? АААААА. Я перестал.
Как пел один певец из моей юности, я был я, но он ушел. Теперь он вернулся, вернее я. Блевать хочется по-прежнему, но это желание уже не является смыслом существования. И я начинаю вспоминать, кто я. Бежал куда-то. Боялся. Как же всё болит! Может я нажрался вчера и покуролесил. Ни фига себе оттянулся, я же обычно спокойный, когда выпью. Дикобразы какие-то на задних лапках смотрят на меня укоризненно. Странно. Попытаться открыть глаза. Вот чёрт, куда всё закрутилось. Всё.
Я очнулся. Теперь уже я. Господи, я всё-таки каким-то образом выжил. Ну относительно, конечно, желание всё вокруг заблевать и боль всего меня, никуда не делись. Но глаза похоже открываются. Так, где я? Я лежу, а практически валяюсь, в какой-то пещере. Справа горит костер, прямо напротив меня вход в это помещение, завешенный шкурами. Стены убраны в дерево и шкуры, но камень проступает почти везде, потолок закопчённый, а дым уходит в какое-то отверстие в куполе. Шаги справа. Появляется лицо, женское лицо. Человек. Уже лучше, не лаори и не альт. Вряд ли я вернулся на Землю, пещера всё портит. Тогда я у росов? Не знаю.
Девушка посмотрела на меня, спросила что-то, я почему-то не разобрал, шумело в голове, отошла, и через пару мгновений вернулась с чашкой в руке, и подсунув одну руку мне под затылок, чуть приподняла мою голову и приставила чашку к моим губам. У меня даже получилось сделать несколько глотков тёплого, сильно пахнущего какой-то корой напитка, как весь мой организм взбунтовался, и меня вырвало. Прям себе на грудь и руку девушки. Она нисколько не расстроилась, и опять заставил меня пить, но я и не сопротивлялся, так как понимал, что меня пытаются лечить. Сделав еще несколько глотков и допив остатки жидкости, я обессиленно повис на её руке, держать голову у меня пока не получалось. Она бережно опустила мою голову на подушку и принялась счищать с меня то, что отверг мой организм. Тут я уснул. Теперь уже просто уснул.
Открыв глаза, я опять увидел её, она сидела у очага, перемешивая в котелке варево. У меня появилось немного времени, чтобы рассмотреть свою лекарку. Она была молодой, на вид лет двадцати-двадцати пяти, крепкой девушкой, с длинными волосами, заплетенными в косу, достигавшую ей почти до пояса, с приятным, милым лицом, знаете, как бывает, вот не писаная красавица, а внимание обращаешь. Не нравится мне такое определение, но по-другому не знаю, как сказать, но про таких говорят - миловидная. В общем, нормальная девушка, крепкая и приятная на вид, одетая в явно самодельную одежду, сшитую из простых материалов, что-то вроде льна, или хлопка. Обувь обычная, полусапожки, примерно, как и у меня были, когда я приоделся в Эйенге перед походом, по местным меркам, в женский вариант. Мужчины, по крайней мере у лаори, предпочитали более яркую обувь, за исключением военных, но у тех обувь все равно была в цветах клана, рода. Я помню замучился, выбирая себе просто черные, ну или темно-коричневые, без всяких вставок голубого, розового или подобных им расцветок, с причудливым орнаментом и вкраплениями разных, пусть мелких, рисунков, присутствующих даже на военных образцах. Либо женские, и соответственно маленьких размеров, либо красивые. Для меня это был своеобразный квест, найти, по мнению лаори, женские сапоги, но сорок пятого размера. В общем на ней были однотонные сапоги темного цвета, из-за плохого освещения я не смог толком рассмотреть какого они были цвета, но и не важно для меня это было, также на ней была кожаная безрукавка с множеством карманов и бахромой, прям как у наших байкеров. Тут она обернулась, и увидела меня.
- Очнулся, болезный?
- Да, здравствуйте. Спасибо, что вытащили меня.
- Привет. А я тебя и не вытаскивала, это тебя вон Кучум притащил, - и она кивнула в угол пещеры, еще правее двери.
Я перевел взгляд и обомлел. У самого входа, вдоль стены развалился Зверь. Здоровенный пес, размером с теленка, мохнатый, по окрасу и стати, напоминающий кавказских овчарок, только ещё больший по размеру. Этот мохнатый крокодил, наблюдал за мной, периодически отвлекаясь на запахи, исходящие из котелка, вывалив язык и обнажив здоровенные клычищи, каждый с мой указательный палец размером. Таких собак я здесь ещё не видел, у лаори роль охранника и пастуха выполняли тоже собаки, но совершенно другого вида, приземистые и совершенно лысые, усиленные в самых жизненно необходимых местах чем-то вроде костяной брони, как у наших броненосцев. Но не по всему телу, а как бы вставками, на шее, груди, животе и на ногах. Этот же был самой настоящей собакой, только большой, очень большой.
- Спасибо и тебе Кучум. Но, то есть как это притащил? - я только сейчас сообразил, что мы разговариваем с ней на языке лаори.
- Ну так и притащил. Мы с ним плавали к реке, за рыбой, и пока я ставила и проверяла потом сети, он, как обычно смотавшись по своим делам, вернулся вплавь, держа тебя зубами за шкирку и волоча следом за собой. Вообще-то это на него не похоже, он бы скорее всего, встретив тонущего, наоборот помог бы ему утонуть, а тут надо же, спас. Потом уже, когда я разглядела, что ты весь в ранах и переломах, то поняла, что ты не просто утопающий, и явно приплыл из диких земель. Следы порезов от летающих демонов, да и переломы от падения с водопада, а также то, что ты рос, разбудили во мне жалость к тебе. Да и профессиональный интерес тоже, я все-таки целитель уже в седьмом поколении. Ты был просто мешок с костями, к тому же еще и основательно продырявленный. Да и демона, укравшего тело медведя, и поселившегося в нем ты убил, видела его тушу, проплывающую мимо. А я их ненавижу. Поэтому и решила тебя вылечить. Ну и Кучум опять же, недаром же он тебя вытащил. - тут она ухмыльнулась. - Потом, когда ты стал в беспамятстве бормотать на языке лаори, хотела все-таки прибить, но стало жалко своих же трудов.
- Спасибо огромное, и тебе Кучум, и Вам незнакомка. Меня зовут Дим, и я действительно шёл из диких земель.
- Я Жданка, но тебе хватит болтать, на-ка попей отварчику, и поспи, потом поговорим.
Она протянула мне опять чашку с уже знакомым напитком, только мне теперь пришлось дважды опустошить его, и я почти сразу же провалился в сон.
Я уже неделю живу, ну как живу, валяюсь на топчане, в пещере у Жданки. Кости срастаются медленно, поломало меня изрядно. Всё тело болит, но уже так, простой тянущей болью. Жданка говорит, хорошо, что я в отключке был, и в принципе почти за кромкой (это её формулировка), а то бы крыша поехала от боли, и тут же съязвила, что вправляла, чтобы поломанного не хоронить, мол не труп, а комок какой-то был, не красиво, вот и спрямляла из эстетических соображений. Ну это она так, не со зла. Да и крови из меня ведро вылилось, если бы не процедуры целителей лаори, подстегнувшие иммунитет и общее состояние организма, как я думаю, то я бы помер наверняка. Но и с ними, по-хорошему, я должен был все равно помереть. Но я почему-то выжил.
Дом Жданки, находится на болотах, и она целитель, ведьма практически по понятиям её соплеменников, меня даже не отпускает мысль, что я у Бабы Яги. Ну как дом, совсем не избушка на курьих ножках, а пещера в скале. Я такие скалы видел на побережье Португалии, у нас на Земле, по сути скалы из песчаника, с выточенными водой пещерами и пустотами. Ну и здесь похоже такая ситуация, только всё это посередине болота. Просто ещё её отец доработал за природой, придав одинокой скале обжитой вид, смастерив крышу, вместо огромной дыры наверху, таких скал тут много, в них, да и просто на островах среди топи и живет их племя. Вернее, жило, сейчас тут осталось совсем малое их количество. Нет, никто их не уничтожал, просто забрали обратно, ибо "срок вышел". Так им сказали росы, когда пришли пару десятков лет назад, и позвали к себе. Дело всё в том, что на этих болотах жили изверги, как их назвали росы, много веков назад извергнув их из своего рода, племени, места проживания. Со слов Жданки, здесь проживало несколько сотен человек, целыми семьями, которых росы выгнали за какие-то прегрешения. Может просто недовольных нравами и порядками, которые царили в государстве росов. А государство у них есть, вернее царство, и большое, а вот где оно, она говорит, что не знает. Она родилась уже здесь, как и её отец с матерью, а извергнуты были их прадеды, которые молчали как о месте нахождения царства, так и о причинах изгнания. Теперь они все уже умерли, как, впрочем, и дети изгнанных, и среди живых остались только те, кто родился уже здесь. Потом пришли росы, и позвали всех с собой, мол искупили, но изверги пожелали вернуться не все. Жданка вон осталась, осталось еще несколько семей, не пожелавших что-либо менять. В целом, я их понимаю, идти непонятно куда, подчиняться теперь непонятно кому, хоть росы и говорили, что порядки у них сейчас изменились, и уже не так строги, и, например, уже не выгоняют никого, да и попроще стало в отношении соблюдения обрядов веры. Но всё равно. В общем остались они в своих болотах, правда сконцентрировались теперь все в одном поселке, и только моя спасительница живет одна, на отшибе, ведьма же. Да и сама говорит, что характер у нее тяжелый, легче ей одной. Хотя она и не одна, Кучум собака настолько разумная, что казалось вот-вот заговорит, составляет ей компанию. Их кстати, этих собак, на самом деле росы привели в этот мир из своего, правда здесь они почему-то немного мутировали, что выразилось в росте и повышенном интеллекте. Откуда росы, тем кто остался они не сказали, да и где живут сейчас тоже, ссылаясь на то, что это в интересах их безопасности. Честно говоря, не нравится мне эта таинственность, как бы не вызревало здесь что-нибудь жуткое или просто мерзкое, никого до добра политика изоляционизма не доведет, и в моем понимании, ничего хорошего из этого не выйдет.
