Меняла Душ - Самохин Дмитрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Что ты такое говоришь? — спросил Патрик. — Я там был! Я помню это.
— Ты хотел пойти в парк. Ты даже договорился со мной, чтобы я прикрыл тебя перед родителями. И я, как договаривались, заехал к тебе домой в районе девяти, чтобы сообщить им о том, что ты проведешь эту ночь у меня. Это было по меньшей мере глупо. Потому что ты был дома. Ты встретил меня на пороге.
Патрик раскрыл рот от изумления. Этого не могло быть! Это чертовщина какая-то!
— Ты сказал, что не решился пойти в парк, что ты внял моим доводам, что я был прав, когда говорил, что быть такими, как все, не велика заслуга. Что Клуб это не то место, куда надо стремиться попасть.
— Этого не может быть! — снова пробормотал Патрик.
— Потом ты хотел показать мне свой новый рисунок, — невозмутимо продолжал Сенька, — который ты сделал перед моим приходом. Мы прошли к тебе в комнату. И ты мне его показал. Ты нарисовал девчонку. Красивую, надо сказать, с голыми ногами. Она сидела, обняв коленки, и плакала. Мне очень понравился рисунок. О чем я тебе и сказал.
— Нет! Нет… Я был в парке! — бормотал как заведенный Патрик.
— Ты попросил меня забрать этот рисунок. Я так и не понял, почему. Но послушался. Вот, посмотри!
Коромысло раскрыл магнитные зажимы рюкзака и достал папку с рисунками. Сенька всегда таскал эту папку с собой. Он, как и Брюкнер, любил рисовать. Вытащив из папки лист плотной бумаги, он протянул его Патрику. Тот взял лист дрожащими руками и увидел на нем свой рисунок, который он сделал на кабине лифта. Но это было невозможно! Рисунок никак не мог оказаться на листе бумаге. Он был меньше, чем тот, который остался на лифте, но даже в самых тонких линиях и деталях повторял картинку-граффити. Утраченная мечта вернулась, хотя это и было невероятно. Патрик вглядывался в рисунок, и чем больше смотрел, тем больше убеждался в том, что рисунок сделан им, только он никогда не рисовал его. Это за километр воняло абсурдом!
— Можно я его возьму? — осторожно спросил Патрик.
— Конечно, это же твой рисунок, — согласился Коромысло.
На последние занятия Патрик не пошел. Он с трудом высидел астрономию, испытывая жуткий зуд от желания вытащить из рюкзака рисунок и изучить его, и как только головизор вышел из режима «учитель», предварительно попрощавшись с учениками, Патрик сорвался с места. Он покидал учебники в рюкзак и вылетел за дверь, по пути сбив Сеньку, который, ничего не понимая, пытался выяснить, что в голове у его друга.
Домой Патрик не поехал. Дома была мама, а уж она непременно поинтересуется, почему он явился из школы на сорок минут раньше. Любая попытка сочинить легенду об отмененном уроке, после того как он провел ночь в полицейском отделении, тут же будет проверена одним звонком в школу или родителям Коромысла. Патрику требовался покой, а не новая головная боль.
Отойдя от школы на безопасное расстояние, он остановился и задумался. Он долго решал, куда податься, и в конце концов поплелся к аэробусной остановке. Дождавшись капсулы, которая плавно опустилась на магнитную платформу, где стояли люди, он вошел внутрь, оплатил проезд и занял кресло у окна. Окно, аэробус, окружающие люди и конечная остановка волновали его мало. Патрик тут же раскрыл рюкзак и вытащил рисунок. Впившись в него глазами, он стал изучать каждый штрих, каждый нюанс, любое изменение краски и тонов, положение фигуры и выражение лица девочки. Потратив десять минут на изучение рисунка, Брюкнер вернул его в папку, а папку положил в рюкзак. Сомнений быть не могло. Рисунок сделал он, но Патрик был уверен на все сто процентов, мог поспорить на содержимое Форт-Нокс, что не рисовал девочку на бумаге. Этот рисунок он припас для вступительного экзамена в «Малевичи», который с треском провалил.
Положив рюкзак на колени, Патрик откинул голову на спинку кресла и задумчиво уставился в окно. Что же такое получалось? Полнейший абсурд. Каким образом Коромысло провел с ним вечер у Брюкнеров дома, если Патрик отсиживался в это время в парке в куче прелых листьев. Глупейшая ситуация, которую Патрик не мог просчитать. Он не видел логического объяснения заявлению друга. Не мог Коромысло видеть его дома и просидеть с ним до позднего вечера! Но если это был не он, то кто тогда выдавал себя за Патрика Брюкнера и самое главное: зачем это было делать? Как ни ломал себе голову над этими вопросами Патрик, ничего путного придумать не сумел. Только дошел до того, что сам стал сомневаться в реальности рисунка на кабине лифта, ведущего на таксоплатформу, в сидении в вечернем парке. Он даже усомнился, видел ли человека в красном шейном платке, который внушал ужас, следил ли он за ним, а потом оказался в отделении полиции. Может, ему это всё привиделось? Ведь даже лучший друг смотрит на него с затаенной опаской, подозревая в помутнении рассудка.
Чтобы проверить себя, Патрик решил прокатиться до парка и осмотреться на месте. Конечно, вероятность того, что рисунок остался нетронутым, нулевая. Роботы-уборщики наверняка уже смыли его, хотя Максим Кривошеев уверял, что сделать это будет не так просто, поскольку в краску добавлены новые компоненты, которые не растворяются химикатами, что использовались ранее. Насколько оперативно провели исследование краски или просто заменили стекло в кабине — вот в чем заключался вопрос. В любом случае Патрик не мог не оставить следы своего пребывания в куче листьев.
На ближайшей остановке мальчик вышел из капсулы и, перейдя на соседнюю ветку, сел в другой аэробус, который следовал в сторону Приморского парка Победы. В честь чего назван парк, Брюкнер не задавался вопросом и на таблички не смотрел. И что это за победа, какая и над кем, Патрик даже не задумывался.
Десять минут, которые он провел в капсуле, показались Патрику сами длинными в его жизни. Они представлялись ему гигантскими питонами, обвившими стволы пальм. Когда аэробус опустился в магнитную нишу остановки и раскрыл двери, Брюкнер, расталкивая всех, первым устремился на выход. Поведение мальчишки остальным пассажирам пришлось не по вкусу, поднялся гвалт, его попытались схватить за воротник куртки и устроить показательное наказание с обучением хорошему тону и правилам поведения в общественных местах, послышались нелестные высказывания о его родителях и происхождении самого Патрика. Но Брюкнер с трудом увернулся от обиженной толпы и вылетел из аэробуса, словно за ним гнались три собственноручно разворошенных осиных роя. Соскользнув на эскалатор, перепрыгивая через ступеньки вниз, к подножию стоянки, Патрик со всех ног бросился прочь от остановки, опасаясь, что отдавленные ноги пассажиров будут взывать к мести. Но погоню за ним не устроили. Покинув аэробус, пассажиры забыли о временных неудобствах и спокойно отправились по своим делам.
