Красный терминатор. Дорога как судьба - Логинов Михаил (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Куда привести? Кем приказано?
В этот момент второй бандит окончательно пришел в себя, приподнялся и заорал:
— Ванька, хватит, чушь молоть! Простите, товарищ, мы не знали, что теперь этот Раков в высоких чинах, и хотели ему бока немного намять за старые счеты.
Назаров обернулся ко второму бандиту, желая провести беседу и с ним, но тут в зал вошел официант с двумя милиционерами, молодыми пареньками, единственным отличием которых от остальных прохожих были красные повязки на рукаве и винтовки. После выяснения формальностей оказалось, что ногами оба бандита ходить могут, и милиция их уволокла.
Перед тем как выйти из ресторана, Марсель Прохорович, окончательно пришедший в себя после неприятного происшествия, обратился к официанту:
— Эй ты, позор благородной профессии, изволь мне сказать, почему эти щи называются «Замоскворецкими»?
— Сами бы знать должны про то, как, бывает, по весне все Замоскворечье половодье зальет, и жителям нет из домов никакого выхода. Вот тогда они из квашеной капусты и остатков прочей провизии варят такие щи.
— Полезное знание, — заметил Назаров.
На звонок около минуты никто не отзывался, поэтому посетитель решил дополнить его интенсивным стуком. Наконец в глубине квартиры послышалось шуршание.
— Кто там? — надтреснутый голосок явно принадлежал обитателю запертой квартиры.
— От Ивана Григорьевича Мяснова, — молодцевато ответил визитер.
Несколько секунд ушло на возню со звонком. Наконец дверь отворилась.
Старушка несколько секунд смотрела на гостя — высокого парня с залихватским чубчиком, выбивавшимся из-под картуза, потом, признав его, пригласила войти.
Парень снял шапку, тщательно вытер ноги, уверенно прошел по коридору, демонстрируя, что в этом доме он не впервые. Войдя в гостиную, гость, правда, на миг растерялся, удивленный увиденным. В огромной комнате — почти бальный зал, из мебели остались лишь кресло, журнальный столик и книжный шкаф с опустевшими полками. Дорогие обои были покрыты большими темными прямоугольными пятнами, и гость понял — картины, висевшие здесь полтора десятка лет, сняли совсем недавно.
В гостиную вошел мощный, еще полный сил мужчина лет пятидесяти.
— Здорово, Пашка, — сказал он.
— Здравствуйте, Леонид Богданович, — слегка поклонившись, сказал гость. — Меня послал Иван Григорьевич спросить, получили вы приглашение на именины?
— Получил, — ответил хозяин. — Но, по правде говоря, решил, что Иван Григорьевич изволили пошутить.
— Иван Григорьевич Мяснов своими именинами не шутит, — важно ответил парень.
— Так-то оно так. Но ведь боязно. Сейчас на улицу нос высунуть боишься, в квартире дрожишь — вдруг по твою душу придут. А тут известный на всю Москву купец затеял именины справить. Это же будет, как у поэта Пушкина, чумной пир.
— Сомневаться вам в Иване Григорьевиче не придется. Он все подготовил, как в лучшие времена. За столом соберутся только старые знакомые: Федоров, Севрюгин, Карагузлаев. Не будет лишь Рябушинского — он уехал. А насчет неприятностей от властей здесь меры приняты, будьте уверены.
— И когда приходить-то?
— К девяти вечера. Иван Григорьевич хочет, чтобы гулянка до утра дотянулась, как в старые времена.
Перед началом долгого ночного похода Назаров, Сосницкий и Марсель Прохорович заглянули в номер. Товарищ Раков начал с того, что отрезал ломоть хлеба и, продолжая бормотать ругательства по адресу официанта и «Замоскворецких щей», съел его с куском сала. Назаров последовал его примеру. Сосницкий вежливо поблагодарил, но отказался. Федор попытался расспросить своего постоянного спутника о плохих парнях, напавших на него в ресторане, но Раков в ответ нес какую-то несусветицу, и Федор, утомившись, отвязался от него.
По окончании трапезы Марсель Прохорович хотел было убрать сало. Назаров остановил его.
— Вот что, товарищ Раков. Сунь-ка его в свой мешок. Если сало и вправду в Белокаменной ныне как золото, надо иметь его при себе.
Сосницкий усмехнулся, однако не возразил. Потом он обратился к своим спутникам:
— Как я понял, вы давно в Москве не были. Обстановка сейчас очень тяжелая, товарищи. Все банды, которые занимались своим делом и прежде — остались. С октября к ним присоединилась куча шпаны. Дезертиры с фронтов, петроградские матросы-анархисты, ехавшие на Дон, но задержавшиеся в столице, анархисты, убежавшие с Украины от немцев. Можно встретить даже уголовников из Альконы. Это район под Гамбургом, вроде нашего Хитрова рынка. Их выпускали из лагерей за обещание присоединиться к русской революции. А они присоединились к русской шпане. Вооружены бандиты лучше, чем любая наша рота. Кое-что привезли с фронтов, кое-что взяли здесь на складах и на реквизициях. У самой мелкой шайки считается хорошей приметой иметь ручной пулемет. Поэтому надо быть готовыми к трудностям по полной программе. Как у вас с оружием?
Назаров достал маузер, осмотрел его, заодно пересчитал патроны. Потом вынул из мешка браунинг, взятый вчерашней ночью в качестве трофея, и протянул Марселю Прохоровичу:
— Возьми, товарищ Раков. Без моего приказа не вынимай.
— Отлично, — сказал Сосницкий. — Товарищ Назаров, хорошо ли знаете притонную Москву?
— Мягко говоря, не особенно.
— А мне возле нее приходилось обретаться. Конечно, в вертепы и клоаки буржуазного общества вхож не был, но о географическом расположении их представление имею, — сказал Марсель Прохорович.
— С чего предлагаете начать, товарищ знаток?
— Поблизости от Хитрова рынка есть трактир «Бремен», что в начале Германской войны из-за общественного шовинистического угара изволили переименовать в «Буян». Самое, вам скажу, правильное наименование, ибо темная шушера там всегда собиралась. Мои друзья, кто характером потише, долго к тамошним обычаям притерпеться не могли. Каждый вечер то клиенты ножами порежут друг друга, то полиция с обыском придет.
— Значит, начнем с «Буяна», — сказал Сосницкий. — Не возражаете, товарищ Назаров? Конечно, можно было бы, не тратя времени на такие кабаки, сразу заглянуть на Малую Дмитровку, в особняк к анархистам. Но это — поганое гнездо. Если повздорить с обитателями, то без гранат туда не попасть, а без пулемета оттуда не выбраться. Поэтому лучше постараться выйти на Князя в каком-нибудь притоне.
На улице они взяли извозчика.
— Одно плохо, — задумчиво сказал Сосницкий. — Мы не можем на этот вечер расстаться со своими документами. По крайней мере, я. Если будем всю ночь бродить по Москве, наверняка придется объясняться с патрулем. А если нас задержат до выяснения личности — сорвется операция.
— Это плохо, — заметил Назаров.
То, что товарищ Раков не ошибся, стало понятно, когда Сосницкий приказал извозчику ехать к трактиру «Буян». Мужичок повиновался с неохотой, а когда ездоки расплатились и вышли, тотчас заорал «н-но, залетная!» и от души хлестанул лошадь кнутом, будто желая узнать, на какую максимальную скорость она способна.
К удивлению Назарова, «Буян» оказался довольно чистым заведением, с электрическим освещением, а на столах даже были расстелены чистые скатерти. Как в некоторых других московских ресторанах, клиентов обслуживали девушки-официантки. Лишь только новые посетители сели за свободный столик, к ним сразу же подскочила девица с подносом:
— Что хотите, дорогие гости? Поужинать или лекарствами полечиться?
Назаров переглянулся с Сосницким. Тот ответил:
— У нас сегодня татарский день. Поставь-ка нам самоварчик. Или — нет. Кофе есть? Отлично. Три кофе, да покрепче.
Девица упорхнула. Марсель Прохорович удивленно посмотрел на спутников:
— Я только одного не понял. О каких медикаментах изволила говорить эта трудящаяся барышня?
— А ты взгляни на соседний столик.
За соседним столиком сидела компания человек в шесть. Кроме тарелок с остатками различных закусок, перед ними стояли несколько крупных аптечных склянок и водочных стаканов. Вот к ним подошла официантка, взяла на свой поднос пустую склянку, сменив ее на другую, полную.
