Черный Легион (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
По правде говоря, мы спускались на эти уровни исключительно по двум поводам: привести этот сброд в исступление перед тем, как пускать их болтерным мясом, или же – куда реже – выбрать из их числа детей-мальчиков, из которых могли бы получиться подходящие кандидаты для возвышения в наши ряды. Однако у нас было слишком мало рабочих ресурсов, чтобы по-настоящему вкладывать усилия в это дело. Подлинного пополнения не получалось, только поддержание уровня и медленное истощение.
Как бы то ни было, наши новые союзники от подобных ограничений не страдали.
Озвучивая свое предложение Сароносу, Абаддон открыто продемонстрировал свои амбиции. Он собирался выбраться из Ока, какой бы ни была цена.
Скольких детей забрали из погруженных в ночь городов, раскинувшихся в чреве наших кораблей? Сколько семейств, живших в племенных кланах и зараженных безднах, проклинали наших союзников за похищение их молодняка? На эти горькие вопросы нет ответов. Впрочем, я подозреваю, что в первую очередь они забирали детей с наиболее многообещающими душами. Со временем в них бы расцвела психическая сила. Не во всех, конечно же. Однако во многих. Очень во многих.
И у меня такие подозрения не потому, что я без каких-либо оснований считаю их жестокими. Нет, я так думаю исключительно из-за того, что им предложил Абаддон, когда устроил свой великий гамбит и явил нам свои замыслы. Суть заключалась в том, что конкретно он сказал.
Саронос наблюдал за тем, как мой повелитель приближается к нему.
– Что ты предлагаешь, Эзекиль Абаддон?
В ответ Абаддон произнес всего четыре слова:
– Все, что вам нужно.
Теперь Саронос был с нами – серая фигура посреди оборванной орды экипажа мостика. Красные линзы его глаз перемещались влево-вправо, взгляд задерживался на присутствовавших воинах, минуя мутантов и людей. Он шел поперек командной палубы, а в это время из наших трюмов забирали потенциальных рекрутов, и действиям призрачных космодесантников препятствовали лишь вопящие родители похищенных детей. Как вы легко можете представить, их сопротивление оказывалось бесполезным. Уверен, что их голые руки тщетно скребли по серому керамиту, а жалобные крики не находили отклика. Призраки Варпа забирали то, за чем явились.
Но они явились не только за этим. Абаддон пообещал принести жертву и предложил им все, в чем они нуждаются. Это они и забрали.
– Эзекиль, – позвала Ультио из своей цистерны на возвышении. – «Тень бездны» сообщает, что их провидец пустоты…
Она умолкла и подняла глаза вверх, обратив свой взгляд на навигаторский балкон на самом верху вычурных сооружений мостика. Мы посмотрели туда же.
Из темного воздуха возникли три серые фигуры. Казалось, будто их грязная броня пожирает болезненный полусвет осветительных сфер. Они двинулись к Ашур-Каю.
Мне хочется сказать вам, будто я не ожидал подобного, когда Абаддон затеял свою ужасную игру. Хочется сказать, что я сражался за своего бывшего наставника, что пошел против предложенного Абаддоном жертвоприношения, а связь между мной и Ашур-Каем крепка и по сей день. Так в песни этой длинной саги появился бы приятный такт: несмотря на утрату стольких братьев за сотни лет, мой самый давний спутник – ученый, первым преподавший мне азы колдовства – до последнего остается рядом со мной.
Мне хочется сказать вам, что я не стоял в стороне, просто играя свою роль в предательстве по отношению к нему.
Однако я обещал, что каждое слово на этих страницах будет правдой.
Правда состоит в том, что я обнажил меч. Правда в том, что я шагнул вперед, глядя вверх, и выкрикнул имя Ашур-Кая через весь переполненный мостик.
Неподалеку полыхнули стартовые ускорители. В палубу передо мной врезались Телемахон и Заиду, которые поднялись на ноги после своего поспешного приземления и преградили мне путь с клинками в руках. Принц-в-Маске хранил молчание, его маска была бесстрастна и прекрасна. Заиду издал рычащий, булькающий смешок – предостерегающий звук прямиком из глотки зверя.
Но остановил меня Ашур-Кай. Не излишняя рисовка Телемахона с Заиду и даже не холодный хмурый взгляд, которым встретил мою реакцию Абаддон. Это был Ашур-Кай, который поднял руку, призывая меня держаться в стороне.
Мне следовало догадаться, – передал он мне. В чем еще могут нуждаться эти паромщики проклятых? В его беззвучном голосе ясно слышалось холодное как лед, радостное озарение. В этом их жизнь. Все их существование. Им нужно больше паромщиков.
Я почувствовал, как он отправил своим рубрикаторам телепатическую команду, приказывая им опустить оружие. Те тут же повиновались.
Это не по-братски, – бросил я слова, словно клинок, зная, что Абаддон услышит их.
И снова неправильно, мальчик, – произнес Ашур-Кай, прибегнув к неформальному обращению, которым не пользовался сотни лет. Это жертва во имя высшей цели. В этом сама суть братства.
Один из серых воинов положил руку на плечо Ашур-Кая. Другой обнажил кривой кинжал, на клинке которого были нацарапаны не поддающиеся прочтению руны. Он приставил оружие под белый подбородок Ашур-Кая. Похоже, острие было готово устремиться вверх сквозь челюсть, в мозг моего первого учителя.
Я ощущал, что Призраки Варпа говорят с ним, однако не услышал ни единого слова и не уловил смысла. Ашур-Кай прикрыл свои глаза альбиноса и едва заметно кивнул.
Если мы дадим им бой… – обратился я к нему.
Тогда флот погибнет.
Рядом со мной был еще и Амураэль. Отчасти, как мне подумалось, чтобы оказать поддержку против Телемахона с Заиду, а отчасти – чтобы не дать мне сделать какую-нибудь глупость, которая вызвала бы враждебную реакцию командиров Вопящего Маскарада. Он точно не питал ни к кому из них любви сверх братской преданности.
По другую сторону от меня встал подкравшийся Нагваль. Я неохотно отправил ему успокаивающее послание, сообщая, что все кончено.
Впрочем, я ошибался. Кое-кому еще было что сказать по существу дела.
Ультио все еще наблюдала за тем, как похищают колдуна, чьей обязанностью было вести ее через варп. Двигаясь с практически безупречной синхронностью, все подчиненные киборги и боевые роботы Синтагмы на мостике подняли оружие и нацелили свои наплечные пушки на находившихся среди нас серых воинов.
– Вы его не заберете, – заявила Анамнезис. Осветительные сферы замерцали ярче: признак того, что ее гнев нарастал. – Он принадлежит «Мстительному духу». Он мой.
Глаза Абаддона блеснули. Я заметил в них удивление, пусть и едва заметное. Такого он не ожидал.
Мориана посмела было возвысить голос, выступив против сердца корабля, но один из роботов «Кастеллакс» крутанулся к ней под скрежещущий хор сочленений приводов. Обе рабочие клешни разомкнулись, словно грозные пасти железных драконов. У огнеметов на обоих предплечьях вспыхнули дежурные огоньки, и они зашипели, готовясь обдать ее двойным сгустком алхимического пламени.
