Земля вечной охоты (СИ) - Ростов Олег (е книги .TXT) 📗
Так же, Гриша выбил клыки у хрюшки, для амулета. Клыки разрешили ему забрать. А что, в конце концов, это он поставил точку в жизни монстра, воткнув в загривок свое копье. Не знаю только, успел это почувствовать ископаемый или уже нет. Ночевать на суше не рискнули. Мало того, отошли от этого места метров на двести дальше по курсу. Неандертальцы с нашего разрешения разделали энтелодона, практически ничего не оставив падальщикам.
Утром, позавтракав, двинулись дальше. Некоторое время, видели, как нас сопровождали вчерашние соотечественники Гриши. Потом они отстали. Еще сутки двигались неспешно вдоль береговой линии. На следующий день, ближе к обеду увидели устье реки, впадающей в это пресное море. Река была метров двести, двести пятьдесят в ширину. Текла с севера. Бросили якорь.
- Ну и что делать будем? - спросил я у Славки.
- Предлагаешь зайти?
- Похоже, Урал уже обошли или вот-вот обойдем. Смотри, на западе, береговая линия начинает потихоньку смещаться на юг. Если пойдем дальше, то, как бы, не пришлось волок устраивать. А этого бы, очень не хотелось. Намучаемся. Ладно, если открытое пространство, а если нет? Лес, например? Это надо прорубать просеку. При этом, хотя бы один из нас двоих, должен быть всегда на стороже с оружием. Конечно, есть Гриша. Но из него рубщик тот еще. Максимум подай-принеси. А рубить и пилить можем долго. Даже если бензопилы использовать. Но их использовать, только горючку зря потратим. Нам она при строительстве дома понадобиться. Строить то оперативно придется. А здесь смотри, река с севера течет. Причем направление северо-запад. Само то. Правда, против течения пойдем. Но я думаю, справимся. Где на парусах, где на моторе.
- Хорошо, давай попробуем. В конце концов, всегда вернуться можно сюда.
- И я о том же.
Решили войти в реку. Около двух суток поднимались вверх по реке. Шли медленно. По берегам рос густой лес. Река то становилась шире, течение замедлялось, то уже, петляя между высоких холмов. На третий день, стали попадаться заливные луга. Было море птиц - уток, гусей, лебедей и прочей живности. Несколько раз видели оленей, лосей. Лес шел смешанный лиственно-хвойный. Но при этом замечали толстые змеи лиан. Ворон часто отлучался. Еще в первые сутки движения по реке, куда-то свалил. Не было почти два дня. Потом появился. И как ни в чем не бывало, устроился на своем привычном месте. Кошак, в отличии от пернатого, объевшись рыбы, которую не переставал ловить мой брат с племянником, целыми днями лежал на палубе, не делая попыток свалить. Иногда поднимал свою голову и внимательно вглядывался в лесные дебри, шевеля ушами. Заметил, что собакины, в этот момент, так же всматривались в лесную чащу. Но потом как по команде, все трое, теряли интерес.
Один раз увидели огромного черного медведя, с тупой мордой. Он сидел на берегу реки и пожирал крупную рыбину. Заметив нас, сваливать не стал. Отвлекся от трапезы и наблюдал за нами, пока мы не прошли мимо. Наблюдал молча. Наши животины, так же уставились на него. Что характерно, молчали все, даже Ганс не тявкнул. Когда проходили прямо напротив него, он встал на задние лапы. Мдаа! Рост около четырех метров. Мама дорогая. Неосознанно взялся за штурмовую винтовку, которую всегда держал на палубе, рядом собой. Не стреляли. А зачем? Нам он не угрожал. Шкура как раз такого индивида у нас была. Выменяли ее ранее у аборигенов. Мяса его, нам было не нужно. Я, конечно, видел, как у Славки заходил кадык, когда он сглатывал, а в глаза загорелся азарт, в руках он сжимал СВДК. Но Маша накрыла его ладонь своей и молча, покачала головой, давая понять, что не нужно. Так и прошли мимо. Славка потом, позже, прокомментировал это: - Тоже мне хозяин и прокурор тайги! Дал нам понять, что бы плыли мимо, типа, здесь я дою коров!
- Ага, сам за вымя щупаю и другим не позволю.
- Опять языками зачесали! - хмыкнула Маша.
- А им что делать то? Только и чесать языками. - Поддержала внучку бабуся.
- А чего мы такого сказали? Если это так и есть? - ответил я на наезд.
- А про вымя обязательно было говорить? - спросила Маша.
- А что ты поняла под словом вымя? - я усмехнулся.
- Только не прикидывайся идиотом Игорь.
- А чего сразу обзываться? Я вот, например, под выменем понимаю именно вымя коровье, с которого можно надоить молока. А если ты, Маняшь, понимаешь что-то другое, так извини, каждый судит по своей испорченности. Я не виноват, что мой брат так тебя испортил.
Тут же огреб подзатыльник.
Маша с бабусей и мелкой засмеялись.
- Ты чего старшой? Я что виноват, что у твоей жены слово вымя ассоциируется с чем-то постыдным или интимным.
- Сейчас еще огребешь заморыш.
- Да ладно, пошутить нельзя. Не интересно с вами.
- Прыгай за борт. - Брат ухмылялся.
- Это почему?
- Тебе же с нами не интересно!
- Ловко! Это вообще-то моя яхта.
- Уже нет. Теперь это собственность племени.
- Серьезно? А почему я только сейчас об этом узнаю.
- Ну, так я тебе сейчас и довожу это до сведения. Как вождь.
- Я что-то пропустил? Когда назначение произошло?
- Как только решили основать племя. Ты же сам этого хотел или нет?
- А почему ты?
- А потому, что я старший из мужчин, это раз. Потому, что я уже женат, а ты нет, это два. И третье, просто можешь получить по шее.
- Железная аргументация! Самое главное убедительная, особенно третий пункт.
- Ну, вот и ладушки. Прыгать будешь?
- Нет, лучше за штурвалом постою. А то прыгну, кто встанет, не вождь же! Ему по статусу не положено, да и на рулить, может так, что святых выноси.
Посмотрел на брата: - Ладно, помолчу. Тогда, может музыку включим? А еще лучше, Маш, может, на скрипке поиграешь? Я видел, что ты ее взяла, только что-то ни разу не доставала. Славка вопросительно посмотрел на жену. Она пожала плечами: - Чего сразу скрипка? Может попсу Гошину?
- Есть такая, я ее для пассажирок держу, вернее держал. Вот только не надо Славян скалиться... Но я бы предпочел тебя, Маша, послушать. Посмотри какой вид. Тут лучше скрипка.
- И что хочешь послушать?
- Как что? Бессмертные творения, которые никакая попса ни когда не заменит. Как насчет ноктюрна Шопена?
- Уверен? - Маша внимательно смотрела на меня.
- Да, у тебя хорошо получается. Или фантазию Вивальди.
- Ладно, - невестка кивнула и ушла в каюту. Вскоре вернулась, принеся футляр. Открыла его, погладила скрипку, чему-то своему улыбнулась. Достала ее.
- Ноктюрн?
Я кивнул. Маша подняла смычок... Полилась музыка. На самом деле божественная. Даже без аранжировки, одна скрипка. И этого было достаточно. Над древней рекой звучал Шопен, за тысячи лет до своего рождения, в прекрасном исполнении. А Маша на самом деле играла очень хорошо. Недаром ее учителя бегали потом к бабусе и убеждали, что ей нужно поступать в консерваторию. Но Маша отказалась, она хотела быть врачом, хирургом. Позже, на практике, попав в один из военных госпиталей, она там играла, один раз, для солдат и офицеров. И ее просили сыграть еще и еще раз. И потом, когда сама уже работала ведущим хирургом, продолжала играть дома. Особенно тогда, когда после многочасовой борьбы за жизнь, проигрывала смерти. Придя домой брала скрипку, закрывалась в своей комнате и играла. Молча, плакала и играла. Слава тогда говорил, что в этот момент ее лучше было не трогать. Потом он заходил в комнату, забирал из ее расслабленных рук инструмент, убирал в футляр и накрывал спящую жену пледом.
Что в тебе задевает, какие струны твоей души, такая музыка? Что ты вспоминаешь и кого видишь перед глазами? О чем думаешь? Кажется, ты теряешь чувство времени, уносясь куда-то на крыльях мелодии...
Славка, отвернувшись, молча, смотрел куда-то вдаль. Бабуся просто закрыла глаза. Светлана и Иван смотрели на свою маму заворожено. Смотрели на нее и наши неандертальцы, казалось, боясь вздохнуть. Маша опустила смычок. Но на яхте продолжала стоять тишина. Почему мы так среагировали? Не знаю, может сама атмосфера, что окружала нас?
