Война за "Асгард" - Бенедиктов Кирилл Станиславович (книга бесплатный формат TXT) 📗
— В клятвах нет нужды, Ваше Величество, — по-прежнему непримиримо отозвался имам. — Кто я такой, чтобы подвергать сомнению слова алмаза из династии Саудидов? Но как вы объясните свое присутствие в христианском храме миллионам мусульман, которые своими глазами видели вас, шепчущего какие-то слова у алтаря бога христиан ? Хватит ли у вас слов, чтобы объяснить каждому из них, для кого предназначалась ваша молитва? Вы сказали, что это было условие, при котором нам разрешат устанавливать свои цены на свою нефть. О, разумеется, это важно — ведь теперь мы сможем вести торговлю так, как выгодно нам, а не кафирам. Но есть вещи и поважнее выгоды, Ваше Величество. Вера, честь, правда — неужели мы забыли об их существовании? Кафиры однажды отобрали у нас право распоряжаться нашими богатствами — теперь они хотят, чтобы мы забыли добродетели ислама и действовали в соответствии с ценностями неверных!
— Хитрость по отношению к неверным угодна Аллаху, — неожиданно перебил его Юсуф аль-Акмар. — Не говорилли сам Мохаммед: “Война — обман”?
Вот так дядя, озадаченно подумал ас-Сабах. Подобрал все же подходящую цитатку. Но почему он выступил в мою защиту?
“Глупый ты человек, Джингиби, — услышал он чей-то насмешливый голос, подозрительно напоминающий голос Айши. — Если министр двора решил помочь тебе, то только потому, что ты допустил какую-то грубую ошибку. Возможно, настоящий ибн-Сауд не стал бы оправдываться, а может, не в его привычках доказывать свою правоту клятвой. Где-то ты оступился, импер-сонатор, и единственный человек, знающий, кто ты на самом деле, пришел на помощь — но не тебе, как ты опрометчиво решил, а своему истинному королю”.
— Юсуф прав, уважаемый ар-Рахман, — ас-Сабах выразительно покачал головой. — Война — обман, а наш джихад не перестает быть войной, даже если это не джихад меча, а джихад сердца. Я принял условия наших партнеров, но сделал это так, что Аллаху не за что упрекнуть меня. Что же касается миллионов братьев, которые могут усомниться в моей вере, то убедить их в неизменности нашего пути — скорее твоя задача, Правдивый Зийяд. Ты имеешь больше власти над душами людей, чем я — над их телами. Так употреби свою власть к нашей пользе, и хватит об этом.
Зийяд ар-Рахман хотел что-то возразить, но, встретив тяжелый взгляд министра двора, только поджал тонкие губы. Так, с облегчением подумал ас-Сабах, одна проблема вроде бы решена… правда, не без помощи аль-Акмара. Хотелось бы знать, стоит ли мне и в дальнейшем рассчитывать на его благосклонность…
— Следующая новость в равной степени касается нас всех. Идя навстречу просьбам наших хозяев, я согласился посетить объект “Толлан” в Центральной Азии. Завтра в полдень мы вылетаем к Стене, на базу “Асгард” С нами полетят три телохранителя и офицер связи. Прочие члены делегации остаются в Хьюстоне и будут ждать нашего возвращения. В наше отсутствие полномочия главы делегации возлагаются на министра двора Юсуфа аль-Акмара.
Интересно, подумал ас-Сабах, у кого из присутствующих изменится при этих словах выражение лица? Гафири удивлен — похоже, его сегодня удивляет решительно все. Касим не реагирует никак — по-видимому, до сих пор пребывает на вершине блаженства, доступного лишь аналитику, прогноз которого внезапно совпал с реальными событиями. И без того тонкие губы имама превратились в две бледные ниточки — в канун главной ночи Рамадана королю следует молиться в святых местах, у черного камня ал-Кабы в Мекке или в Мечети Пророка в Медине, а не посещать величайшую в истории человечества тюрьму. Аль-Акмар выглядит так, будто сбылись его самые мрачные предчувствия — что ж, в каком-то смысле он прав. Бен Теймур отрешенно глядит куда-то сквозь толстого советника по экономическим вопросам — наверное, просчитывает, кого из телохранителей выделить для завтрашней поездки. А вот шейх Абдул… да, шейх Абдул впервые проявил какие-то признаки жизни.
Старик пожевал губами, раздул крылья орлиного носа, отчего сетка морщин, бегущих от уголков глаз к губам, задвигалась словно паутина, прогибающаяся под тяжестью паука, и выплюнул наконец вопрос:
— Кто позвал тебя к Стене неверных, Хасан?
Король предупреждал ас-Сабаха, что от шейха можно ожидать чего угодно. Он единственный называл ибн-Сауда по имени, не утруждая себя титулами, и даже министр двора вынужден был с этим мириться За стариком стояли многочисленные и влиятельные племена Новых территорий, контролировавшие все водяные скважины горных хребтов Йемена и сеть опреснителей на побережье Омана, и ссориться с ним было опасно. Забавно, подумал ас-Сабах, король боялся, что я могу ненароком обидеть старого шейха и испортить ему отношения с горными кланами, а на самом деле все выходит совсем по-другому. Если я правильно истолковал намеки Иеремии Смита, его агенты в Эр-Рийяде готовы посадить на трон Сауда кого-то из молодых принцев. Если с королем что-то случится… или, точнее, когда с королем что-то случится, к власти придет человек, беспрекословно подчиняющийся приказам из Хьюстона. По словам самого короля, план “Халиф” в такой ситуации предусматривает назначение его двоюродного брата Мусламы регентом при малолетнем принце Сулеймане. Может быть, это и неправда — Хасан ибн-Сауд слишком любит планы внутри планов, — но, во всяком случае, похоже на правду. Муслама — человек суровый и религиозный; он редко выезжает из страны и не очень-то жалует Белое Возрождение. Сулейману сейчас восемь лет, и вряд ли он тот самый принц, на которого делает ставку Хьюстонский Пророк. Но он — наиболее легитимный наследник, поэтому, прежде чем передать трон Аравии своему ставленнику, люди Иеремии Смита, скорее всего, попробуют убрать Сулеймана. И вот здесь-то мне может очень пригодиться шейх Абдул…
Он поймал себя на том, что уже не отделяет проблемы короля от своих собственных. Что ж, в каком-то смысле это даже хорошо — значит, имперсонация удалась. Но, думая о маленьком принце Сулеймане, ас-Сабах все время видел перед собой лица своих дочерей — Фирузы и Лейлы. Где они сейчас ? Сдержал ли король свое слово ? И способен ли он оценить дар, который я собираюсь ему преподнести?
— Достопочтенный шейх, — произнес ас-Сабах, глядя прямо в старческие слезящиеся глаза, — меня позвали те, от кого зависит мир и спокойствие на земле Аравии.
Прозрачней я не мог выразиться, подумал он. Понял меня старик или нет? Ему показалось, что по бесстрастному лицу Аб-дула ал-Хури вроде бы пробежала легкая тень. Ты должен понять, взмолился ас-Сабах, ты прожил такую прорву лет, что хватило бы на троих, ты просто обязан был научиться видеть смысл несказанного…
— Экх, — выдавил из себя шейх. — Мир и спокойствие… какие удивительные слова… Хасан, мальчик мой, ты знаешь историю о проклятии трех принцев?
— Припоминаю что-то, — осторожно ответил Тамим. Он действительно слышал когда-то мрачную легенду с таким названием, но не мог сообразить, его ли собственные это воспоминания или впечатанная в его сознание псевдопамять короля.
— Это случилось полвека тому назад, — Абдул ал-Хури прикрыл глаза, будто вспоминая, — и Аравия была тогда в расцвете своего могущества. Хотя Саудиды владели лишь половиной нефти Залива, они продавали ее по тем ценам, которые устанавливали сами, и могли диктовать свои условия даже Америке. Твой дед, король Мухаммед, почитался всеми правящими домами Эмиратов как мудрый и сильный человек.
В те годы палестинцы еще пытались создать свое государство; между ними и евреями шла постоянная война, то затухавшая, то разгоравшаяся с новой силой. Израиль обрушил на палестинцев всю мощь своей армии: за каждого убитого еврея израильтяне убивали десять арабов, не щадя ни женщин, ни детей. За спиной Израиля стояла Америка; палестинцы вели свою борьбу в одиночку, так как ни одна страна исламского мира не пришла к ним на помощь. Тогда твой дед решил использовать свое влияние на американского президента. Он встретился с ним и потребовал прекратить поддержку Израиля, пригрозив перекрыть поставки нефти и убрать с территории королевства американские военные базы. И столь великим даром убеждения обладал твой дед, что президент согласился с ним.
