Точка падения - Бурносов Юрий Николаевич (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Восхождение заняло пару минут, а потом я уперся в люк. Он тоже был закрыт на замок. Этот выглядел покрепче, чем уличный, но после нескольких ударов тоже отвалился и со стуком покатился по ступеням вниз. Открыв люк, я высунул голову на колокольную площадку и едва не вскрикнул, потому что прямо мне в глаза смотрел мертвец.
Труп валялся здесь очень давно, но не разложился, а скорее мумифицировался: кости обтянуты желтой шелушащейся кожей, рыжие волосы осыпались на дощатый пол площадки, губы кривятся в предсмертном оскале… Причем непонятно, кто его убил и как — ни крови, ни пулевых отверстий. Странно было и то, что труп не исклевали вездесущие вороны. И еще один вопрос — кто его здесь запер? Зачем?
В карманах комбинезона я обнаружил полпачки сигарет, окаменевший кусок полукопченой колбасы, камешек с дыркой — талисман, что ли? — и двести с мелочью долларов. Ничего, что пролило бы свет на личность. Но при жизни покойник ходил в серьезных бойцах: к перилам была аккуратно прислонена американская снайперская винтовка FN FNAR. калибра 7.62. Мне с такой приходилось сталкиваться — очень профессиональное оружие, весьма сложное в обслуживании, хоть и сделанное на основе обычной браунинговской охотничьей винтовки. Это был вариант с сошками, тяжелым стволом и магазином на двадцать патронов. Наверное, Воскобойников бы очень обрадовался, но я тут же с сожалением констатировал, что магазин был пуст. Обыскав покойника, патронов я тоже не нашел — расстрелял весь запас по кому-то… Разумеется, такая дура стоила хороших денег, но я даже «мамины бусы» по пути проигнорировал, а тащить за собой лишний ствол без патронов…
Пистолет у мертвеца обнаружился простой — потертый «макаров», разве что с нештатными деревянными накладками на рукояти. Но на этом его арсенал не заканчивался, и самое интересное я обнаружил в пластиковой продолговатой коробке защитного цвета, стоявшей в тени на противоположном конце площадки и оттого не сразу мной замеченной. В ней, в специальном гнезде, помещался ручной гранатомет «Нарвал» и шесть зарядов к нему. Вещь, прямо сказать, очень редкая — идеальное сочетание небольшого веса и убойной силы. «Валар» священника в сравнении с ним немногим отличался от водяного пистолета. Штучный товар. В продаже я таких вещей не видел очень давно, потому что выпускали их ограниченно, привозили конкретным людям на заказ, а эти конкретные люди не шибко хвастались тем, что у них появилось. В Зоне ведь как — лучше пусть все думают, что у тебя все как у других. Иначе превратишься в объект охоты, и тот же «Нарвал» не спасет. Тем паче он, конечно, предназначен не для ковбойских перестрелок, а для штурма серьезно защищенного укрытия, например. Или для встречи один на один с псевдогигантом, химерой, крупным кровососом.
— Спасибо, брат, — сказал я мертвецу, все так же безучастно взиравшему высохшими глазами на колокол. Затем достал флягу, взболтнул — на дне что-то еще оставалось. Отвинтил крышечку и, сделав приветственный жест в сторону покойника, выпил. Потом оторвал одну из досок пола и спрятал под нее винтовку — мало ли, вдруг доведется вернуться, зачем на общее обозрение выставлять хорошую вещь?
Наконец я занялся тем, ради чего взбирался на колокольню. Вид с нее открывался захватывающий, словно колокольня и впрямь была эпицентром какого-то странного взрыва: дома осыпались и были обветшалыми только той стороной, которая смотрела на центральную площадь, чем дальше же от колокольни, тем они выглядели новее и свежее. За зданием администрации на заднем дворе лежали лошадиные кости и остатки телеги — прямо в той позе, как их накрыло. Неизвестно чем, но накрыло разом: кости лежат аккуратно, хомут на месте, поводья тянутся к… черт, там тоже кого-то накрыло. И кости уж явно не лошадиные… Чуть поодаль стоял «уазик» с прогнившим тентом, еле заметный среди бурьяна.
Меня интересовало южное направление, но там расстилались лишь поля, на горизонте переходящие в лесистые холмы. Линия электропередачи казалась знакомой в отличие от нескольких приземистых зданий в паре-тройке километров, похожих на коровники.
В целом мы шли верно. Мне так казалось по крайней мере. После истории с трубой и оврагом я ни в чем не был уверен на сто процентов. Главное — не думать про параллельные пространства, о которых болтал профессор. А то вообще можно сбрендить.
— Ты чё там?! — донеслось до меня снизу. — Все нормально, чува-ак?!
Кричал, ясное дело, Аспирин. Я перегнулся через ограждение и крикнул в ответ:
— Нормально!
— Чё нашел?!
— «Нарвал»!
— Чего?! Не понял… Блевал, что ли?! Высоты боишься, чува-ак?!
— Сам ты блевал! «Нарвал», а не блевал!
— Чего?!
— Ладно, сейчас, спускаюсь уже!
Шуточки Аспирина показывали, что он малость отошел от депрессии. Ну и хорошо, а то сам на себя не похож. Я зарядил «Нарвал» (в магазин входило три гранаты), остальные три рассовал по карманам разгрузки, повесил на плечо сам гранатомет, подмигнул покойнику и стал спускаться вниз. Внезапно колокольню с душераздирающим скрипом повело куда-то вбок, и я едва удержался на ногах, ухватившись рукой за стену. В ладонь вонзилась большая заноза, но я не обратил внимания, буквально ссыпавшись по ступенькам к двери. Вылетел на улицу и угодил прямо в объятия Соболя.
— Твою мать… — пробормотал он. — Это ты ее раскачал, что ли?
— Не я…
Колокольня качнулась в другую сторону, еле слышно загудел наверху потревоженный колокол, и все успокоилось. Я тревожно посмотрел в черный зев норы.
— Там кто-то есть, — сказал Соболь. Потом увидел «Нарвал» и покачал головой: — Надо же. Я думал, послышалось.
— Там мертвец на колокольне, — объяснил я, не отрывая глаз от норы. — Винтарь снайперский без патронов и вот это. Винтарь оставил, куда его…
Воскобойников печально покашлял.
— С находкой тебя, — поздравил Соболь, взяв у меня гранатомет и прикинув к плечу. — Может, саданем гранату в это метро?
— А ты представь, кто там может сидеть, если он колокольню качает? Не факт, что ему наша граната, даже из «Нарвала», хотя бы чирей вскроет… К тому же гранат всего шесть, и лучше их использовать с толком, а не для развлечения. Давайте-ка убираться отсюда поскорее, пока на нас не обратили внимание.
Пассажиры уже научились дисциплине — стояли кружком под защитой вооруженных членов отряда, в том числе гомика Артура с пистолетом в руках. Дети втроем играли во что-то, рисуя прутиком на пыльной земле, а бортмеханик массировал свою сломанную ногу. «Ломоть» начинал действовать — у него там все зудело и вибрировало, я в свое время на себе испытал это, когда сломал запястье. Нет, не в Зоне — неудачно в баскетбол сыграл. Пришлось взять артефакт в долг у Бармаглота.
Кстати, как там старина Бармаглот? Мы шли по улице, ощупывая стволами мертвые окна домов, словно солдаты, отбившие у врага город, а мне припомнился Бармаглотов схрон. Мы уже нарушаем все обещанные сроки, и не факт, когда еще выберемся… Волнуется, наверное. Вот кому «ломоть мяса» пригодился бы, но где ж его было тогда взять.
— Что сверху-то видно было, чува-ак? — поинтересовался Аспирин.
— Видно-то много, но я так и не сориентировался толком. Ничего не понимаю. После того как мы через этот хренов овраг перешли по трубе, с местностью что-то творится, мужики. Плавает местность…
— Да что с ней может твориться? Ну, незнакомый участок. К тому же в Зоне все меняется, она на месте не стоит. Помнишь болотце у Агропрома?
Действительно, неподалеку от Агропрома имелось болотце. Маленькое, пересыхающее летом и вымерзающее зимой, но совершенно непролазное в остальное время года. В один прекрасный день прямо посреди болотца появился асфальтовый каток. Здоровенная машина весом в несколько тонн словно с неба свалилась — стояла, утонув наполовину в торфяной жиже, хотя прошедшие тут полчаса назад «монолитовцы» клялись, что и никакого катка не видели. И это был мелкий пример; про параллельные миры и дырки в них тоже говорилось очень много, но в подобное верить совсем уж не хотелось, как я уже говорил. И потом, самолет же прилетел из обычного мира… если только он тоже не проскочил в некую дырку.
