Солдат удачи - - (полные книги TXT) 📗
Падение лодки замедлилось; теперь она неторопливо плыла под облаками, и сквозь прикрывавший ее прозрачный купол Дарт мог любоваться чарующим видом: сооружениями из хрусталя и серебра, парившими в воздухе, полной света небесной полусферой и зелеными холмами внизу, к которым ласкались морские волны. Море выглядело нешироким – возможно, не море, а пролив, и Дарт, попытавшись разглядеть далекий берег, вдруг увидел, как он, повинуясь невысказанному желанию, стремительно приближается и вырастает на куполе кабины.
Очередное волшебство! Однако он не был испуган; он уже знал, что эта прозрачная субстанция способна приближать и отдалять точно так же, как зрительная труба. Имелись, само собой, и кое-какие отличия: в трубу необходимо заглянуть с того или другого конца, а купол и подобные ему полы и стены, перегородки и окна повиновались мысленным приказам. Удивительная, потрясающая магия!
Тем не менее лицо Дарта было спокойным, и сидевший рядом Джаннах одобрительно кивнул. Трокар опустился ниже, медленно облетел вокруг хрустального замка, будто подвешенного со всеми своими башнями, балконами и галереями к серебряному выпуклому зеркалу; солнце отражалось в его поверхности, лучи дробились радугой в замковых стенах, и Дарт, не удержавшись в этот раз, восторженно вздохнул. Поистине чертоги господа, обитель ангелов!
– Это мой дом, – произнес Джаннах. – Здесь вы будете жить.
– Мои благодарности, сир. Ценю ваше гостеприимство, но я предпочел бы что-то менее великолепное и более основательное. – Дарт зажмурил глаза, ослепленный висевшими в воздухе радугами.
– Вам неприятна высота? Или прозрачность стен? Или же слишком яркий свет?
– Ни то, ни другое, ни третье. Я вырос в горах, монсеньор, и не боюсь высоты и света. Но вы говорили – там, наверху, – он поднял взгляд к уже исчезнувшей космической станции, – что мне придется провести здесь долгие годы… Раз так, я хотел бы иметь место, где буду не гостем, а хозяином. Сдаются ли у вас комнаты внаем? И можно ли найти слугу? И каковы на все это цены в райской обители? В пистолях, экю или ливрах?
Джаннах рассмеялся.
– О, уверяю вас, Дарт, у вас будут комнаты и будет верный слуга – причем, друг мой, абсолютно бесплатно! Это входит в наше соглашение… И если вы не хотите принять мое гостеприимство, то, быть может, вам понравится дворец, в который мы летим. Древнее здание с каменными стенами, прочно укоренившееся на земле… так прочно, что перед ним бессильно даже время.
– Это внушает надежды, сир, – возможно, в древних стенах ко мне вернется память. – Дарт склонился к собеседнику. – Воспоминания мои о прошлой жизни расплывчаты и смутны… Почему? Вы называете меня Дартом – однако мое ли это имя? Вы говорите, что я погиб под пушечным ядром – но так ли это? Не обессудьте, монсеньор, я сомневаюсь не из-за того, что чувствую к вам недоверие… Дело в ином. Если я – творение господа, то должен помнить свое имя и свой титул – равным образом как имена родителей, друзей и недругов, и обстоятельства собственной смерти, и остальное, что помнит всякий человек. Что-то мне, пожалуй, помнится… Но смутно, очень смутно!
Джаннах погладил свою остроконечную бородку.
– Не сомневайтесь, друг мой, вы – человек. Более человек, чем многие обитатели этого мира, помнящие все, но растерявшие любопытство и тягу к неведомому! А ваша память… Что ж, считайте это неизбежной потерей. Мы ищем существ благородных, удачливых, умелых и выбираем их разведчиками – но только тех, чей жизненный путь завершен и для кого вторая жизнь – неоценимая милость. Вы понимаете, это гарантия их благодарности, а значит – верности… И ни один из них не изменил нам, не попытался направить корабль к родной планете, не выполнив взятых обязательств! – Джаннах многозначительно взглянул на Дарта. – Но, коль мы берем погибших, в этом заключаются и определенные сложности. Смерть, которую вы считаете мигом, на самом деле длительный процесс; мозг гибнет не тотчас, а постепенно, и так же, одно за другим, уходят воспоминания. А нашим иразам нужно время, чтобы забрать погибшего и поместить в глубокий холод – очень небольшое время, но все, что утеряно в этот период вашим мозгом, пропало навсегда. Не скрою, кое-что теряется при оживлении… кое-какую информацию нашим реаниматорам надо считать, чтобы восстановить вас молодым, а не дряхлым. Воздействие же ментоскопа практически необратимо.
Он смолк, а Дарт, обдумав сказанное, произнес:
– Однако, сир, вы могли бы мне рассказать о позабытом. О моем детстве и моих родителях, о местах, где я вырос и жил, и о том, что мне удалось свершить за время первой жизни. – Он сделал паузу и добавил: – На мой взгляд, услышанная история ничем не хуже запечатленной в памяти.
– Я не посвящен в детали вашего прошлого, – сухо откликнулся Джаннах. – Поймите, Дарт, системный корабль – тот самый ираз, который доставил ваше тело, – всего лишь сканирует планету, чтобы найти подходящую личность. Сканирует с помощью… ммм… психотронного резонатора, если можно так его назвать. Это весьма эффективное и простое устройство; оно позволяет уловить спектр нужных нам эмоций, навыков и качеств – только это, и ничего более. Конечно, поиск не ограничивается резонатором… конечно, мы кое-что знаем о Земле, мы привозили оттуда животных, видеозаписи, копии статуй и картин, но ваша эпоха и ваша культура – капля в потоке других культур и эпох. И если быть честным, ни капля, ни сам поток нас не слишком интересуют… Зато интересны вы – в той мере, в какой способны оказать нам помощь.
Дарт усмехнулся.
– Если я столь важная персона и если ваши корабли бывают на Земле, то разве трудно разобраться с моим прошлым?
– Как? Расспрашивать ваших друзей и врагов? Рыться в архивах? Производить раскопки старых пергаментов?
– Но разве это сложнее, чем увезти меня с Земли? Забрать мое тело на глазах солдат? Сотен офицеров и солдат! Кажется, там были даже посланцы короля…
– И, несмотря на это, забрать вас было не очень сложно. В тот миг ваши солдаты как бы уснули… да, уснули на очень краткое мгновение и, не заметив ничего, проснулись. Труп генерала лежал на земле – однако не ваш, мой дорогой, а искусная копия. Вы уже находились в трокаре, на пути к системному кораблю… Собственно, вот и все, – глаза Джаннаха, утратив пронзительный блеск, стали задумчивыми. – Что же касается расспросов и раскопок, то тут необходима интеграция в ваше общество, что не по силам иразу. Мы, разумеется, можем создать устройство, внешне похожее на человека, но настоящих людей, – он подчеркнул слово «настоящих», – ему не обмануть.
– Почему же, сир?
– Потому, что иразам не знакомы чувства печали и надежды, сомнения и страха, сочувствия и гнева; они не ведают, что такое горе и радость, обман и хитрость, гордость и честь, любовь и ненависть; они, наконец, не умеют смеяться. Поверьте, друг мой, не так уж сложно отличить ираза от человека!
– Тогда вы могли бы сами… – неуверенно произнес Дарт, – могли бы оказать мне благодеяние… Я понимаю, что прошу о многом… наверное, я слишком дерзок… но все, сир… Вы ведь сказали, что посещаете Землю ради животных и статуй… трудно ли что-то узнать о вашем покорном слуге? Так, между делом, из чистого любопытства, которого вы, я полагаю, не лишены?
Джаннах помрачнел. Дарту, еще не привыкшему к выразительной мимике метаморфов, эта мрачность показалась страшной: так освещенный утренним солнцем гордый утес ночью становится черным призраком.
– Простите, я выразился неточно и ввел вас в заблуждение. Я сказал, что мы привозили животных, но это значит, что их привозили иразы, и никто иной. Люди Анхаба не летают в космос, и мы, Ищущие, не исключение… к тому же нас немного. Летать – это ваша задача.
Трокар снизился. Теперь внизу, на расстоянии четверти лье от округлого днища, простиралась пустыня – россыпь драгоценных сокровищ, блиставших на солнце то ало-розовым, то снежно-белым, то серо-зеленым и золотистым. Посреди этого царства песков, камней и солнечного света высилось нечто похожее на гору – гранитный исполин с обрывистыми склонами, со множеством остроконечных пиков, с террасами, галереями и водопадами, повисшими на головокружительной высоте, с темными ртами пещер и спиралями лестниц. Город, а не дворец! Чудный город, не окруженный стенами, не разбросанный тысячей домов и башен, а устремленный ввысь, то ли сложенный из камня, то ли вырубленный в нем.
