МЕССИЯ-42 - Смирнова Лидия (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
И вот впереди городские стены. Светило медленно подходило к зениту, когда все и произошло: сначала исчезла связь с королевской семьей. А потом мир потряс невидимый взрыв и, утратив ментальный контакт с окружающим миром, я потерял сознание.
Очнувшись опустошенным и слепым, я с трудом понял, что произошло. Первой осознанной мыслью было — смертные сотворили что-то страшное и ввергли нашу планету в состояние первичного хаоса. Затем, с трудом заставив себя думать, я обнаружил истончение энергетических линий в окружающем меня пространстве до нулевой отметки — нечто высосало в мгновение ока все соки планеты. Разведчик, посланный в Феб, вернулся с необычными, но радостными новостями, и самая главная из них была та, что младший сын жив. В городе же творилось непонятно что, и только прибывший следом вэй принца сумел прояснить ситуацию. В телохранители к принцам всегда выбирались самые опытные и сильные воины, и Дронил полностью соответствовал этим требованиям — в стрельбе из лука не было ему равных, а владению топором, столь не свойственным для эльфов оружием, он учился у самого Велинго Дубоцвета, гномьего старосты с западного эрнейского склона.
За сто восемьдесят лет Дронил сумел приобрести опыт и ту неповторимую хватку, что делает эльфов опасными противниками, а заплетенные обычно в четыре косы волосы говорили о четырех великих победах, одержанных им во благо семьи. Сейчас от щегольского вида Дронила не осталось и следа, передо мной стоял исхудавший и избитый парень со спутанными волосами, без своего любимого топора, рассказывающий ужасные вещи. Схватили их сразу после пересечения границы, и, будучи ответственным за безопасность Айдена, вэй знал, что пощады от короля ждать ему не приходится. Трое суток пятеро эльфов провели в застенках, подвергаемые унижениям и пыткам, унесшим жизнь одного из пажей. На четвертый день, вычислив каким-то образом принца, его перевели в другую тюрьму, а троих оставшихся вытащила из камеры странная компания, состоявшая из одного эльфа и двух людей. Лицо вэя, приходящегося мне, кстати, двоюродным братом по материнской линии, при описании незнакомца приняло восторженно-благоговейное выражение, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить его говорить членораздельно.
— Это все правда, Левендел! — вскричал он, и я в очередной раз прочувствовал свою ущербность, не имея возможности оценить эмоциональную окраску рассказа. — Айден видел в видениях брата, и тот пришел ему на помощь. Познавший боль, слабость и одиночество возродился полным сил и обрел непобедимых друзей. — Дронил немного помолчал, потом добавил менее восторженным тоном, потирая синяк на скуле: — Правда, слегка сумасшедших, но тут уж ничего не поделаешь. В аду других не держат.
Говорил он долго, но трудна для понимания была его речь. Младший сын, подвергнутый ритуалу крови, до сих пор находился в руках смертных и был все еще без сознания, когда Дронил рискнул его оставить. Судя по всему, рассудок окончательно повредился не только у него, но и у моего двоюродного братца, уверовавшего в воскресение давно пропавшего старшего сына, уже оплаканного Элверта. «Это точно он, — убеждал меня возбужденный телохранитель. — Именно он сумел остановить прорыв, выгнав демона из нашего мира. Его сила привлекла лордов равновесия, и они собираются забрать его с собой! Мы не можем это позволить, ибо жизнь старшего сына принадлежит ол`Лари…» Никогда прежде я не видел сурового воина в столь неустойчивом состоянии. Он заламывал руки, порывался тащить меня куда-то, просил связаться с королевской семьей и очень огорчился, узнав, что это невозможно. В конце концов я, оставив отряд за городскими стенами, решил сам проверить самочувствие принца и поближе посмотреть на самозванца, посмевшего задурить ему голову. Захватив с собой трех воинов для охраны младшего сына и замотав лицо повязкой, ибо вонь человеческих городов давно вошла в поговорку, я вошел в городские ворота.
Поведение людей сразу показалось весьма странным. На улицах царили тишина и запустение, и лишь в каком-нибудь окне шевелились порой задернутые шторы да мелькало чье-то бледное лицо. Все изменилось ближе к центру. Нам стали попадаться группы хорошо вооруженных людей, державшихся за уши и кричавших на разные голоса. Чем дальше мы шли, тем больше становилось кричащих и стонущих солдат, у многих носом шла кровь, а кто-то лежал на земле недвижимо. Мне подумалось, что, возможно, прорыв демона все же прошел удачно и это начало тотального изменения реальности. В ответ на мой молчаливый вопрос двоюродный брат недоуменно пожал плечами.
— Странная болезнь поразила достойных мужей… Перед моим уходом все было нормально.
Пройдя сквозь толпу, Дронил решительно подвел нас к покосившемуся домишке и толкнул дверь. Младшего сына, без сознания, мы нашли в обществе юной молодой девы, тоже державшейся за уши, но в отличие от остальных вид имевшей скорее озадаченный. Бросившись к Айдену, лежавшему на скамейке, я обнаружил на его теле множественные ранения: кисти и ступни были пробиты насквозь острыми предметами, а кровавая повязка, закрывавшая бок, говорила о наличии еще одной раны. Девушка, в последний раз тряхнув головой, решительно встала между мной и моим принцем.
— Его сейчас нельзя трогать, он спит, — сказала она. Голос ее, хотя и весьма мелодичный, показался мне несколько громким.
— Дева! Я должен знать, что с принцем, — вскричал я, на что получил обнадеживающий ответ.
— Жить будет… если не помрет, — проворчала девушка, и я в удивлении замер, поймав себя на мысли, что считаю ее красивой. Черные волосы, черные глаза, правильные черты лица, маленькие ушки — все необычно сплеталось, даря ощущение гармонии и чистоты. Дверь сзади хлопнула, я резко обернулся и встретился глазами с существом, носившим на голове рыжее пламя.
— Ирка, ты в порядке? — закричал парень диким голосом, вытирая рукавом (о ужас!) текущую из носа кровь.
Плавной, струящейся походкой девушка подошла к рыжему и резко хлопнула его ладонью по лбу. Раздался звонкий металлический звук, парень затряс головой и бухнулся перед ней на колени.
— Богиня, — простонал он, пытаясь поймать губами край длинного белого одеяния. Затем его плечи странно задергались, и он, дрожа всем телом, повалился на пол. Раздался странный хлюпающий звук, и вдруг я понял, что это просто смех. Рыжего корежило и ломало, слезы текли по грязному лицу, оставляя на нем светлые дорожки. Девица на это безобразие смотрела весьма благосклонно.
— Признайся, Яш, это ваших рук дело? — почему-то спросила она, игнорируя наше присутствие. Парень заржал еще громче и с трудом поднялся на ноги.
— Я сбежал! — радостно закричал он. — Надеюсь, Нике тоже сбежала. Если бы папаша нас поймал, ты бы меня больше не увидела — он очень скор на расправу. — Рукавом он стер с лица лишнюю влагу (теперь рукав был не просто грязный, а в мокрых разводах). — А как это у тебя получилось? Ну, вроде магия в этом мире вся кончилась, а голова у меня сразу прошла…
Девушка нахмурила брови и сделала ему глазами знак: мол, мы не одни, и я понял, что хватит изображать немую статую.
— Я видящий Левендел, — официально представился я, — и хотел бы узнать, каково состояние принца…
Закончить мне не дали. Дверь снова хлопнула, и на пороге появился светлый эльф самой необычной наружности, какую только можно себе представить. Вначале я даже не понял, что это эльф. Завязанный на голове ярко-красный платок закрывал волосы и уши, и, лишь увидев его точеный профиль, кого-то мне сразу напомнивший, я определил его принадлежность к моей расе.
— Ирэл! — заорал он (здесь что, никто не умеет просто разговаривать?). — Медалька еще работает или сдохла?
Дронил бесцеремонно пихнул меня в бок и, поклонившись вошедшему, сказал:
— Мой принц, разреши представить тебе видящего нашего дома. Его зовут Левендел.
Не успел вэй договорить, как эльф резко развернулся и, подойдя ко мне вплотную, уставился на меня своими странными, меняющими цвет глазами. От неожиданности у меня перехватило дыхание, и перед глазами встало лицо королевы — незнакомец был как две капли воды похож на нее. Несмотря на шрамы, выглядывающие из-под платка и ворота рубахи, несмотря на чрезмерную истощенность и бледность, сомнений не оставалось — это был старший сын, пропавший почти пятьдесят лет назад. Не отрывая взгляда от его глаз, я медленно опустился на колени и произнес традиционную формулу верности:
