"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим (читать хорошую книгу TXT, FB2) 📗
Тот сумрачно посмотрел, затем согласно кивнул.
– На четыре. Мало ли, задержится в дороге ведьма. А ты, девка, не реви. Твой хозяин правду бает – делом займись и жди, как бабы и должны мужиков ждать. Верно и дом в чистоте блюди! Ты хоть и домовая, прости Господи, но этот порядок и до тебя касательство имеет!
Пока он это говорил, Сергею удалось поставить Машу на ноги.
– Ну всё, давай собираться. И колбаски с хлебом положить не забудь. Надо же мне что-то кушать, чтобы не отощать?
И девушка, не переставая шмыгать носом, пошла в комнату – паковать Иванову вещи.
Александрос, не участвовавший в успокаивании домовой, молча поднялся со стола и собрался было разразиться чем-то поучительным и мудрым по поводу взаимоотношений с нечистью, но боярин его бесцеремонно оборвал:
– Не зуди, словно муха осенью. Не велик грех. Нормальная она девка. Вон, как нам разгону дала. Сам бы не увидел – не поверил.
Македонец в перепалку вступать не стал, лишь печально махнул рукой «делайте, мол, что хотите. Потом разбираться будем».
***
В плотно закрытое тяжёлыми, тёмными шторами неуверенно пробивался рассвет. Позади остались и слёзы Маши, и укоризненный взгляд начальства, и недолгая дорога к маленькому домику на окраине, пропахшему стариковским, тяжёлым запахом.
Антон с помощником сидели в тишине, лишь изредка перебрасываясь ничего незначащими фразами. Обоим было страшно.
По приезду их встретили знакомые легионеры, вышедшие из своей невидимой засады; а незнакомый сотрудник спецотдела, такой же красивый, как и македонец, кривя в недовольстве рот провёл краткий инструктаж, суть которого свелась к тому, что парням нужно сидеть в доме тише воды и не отсвечивать, остальным же займутся профессионалы.
Устроились в комнатке побольше. Со старым, кинескопным телевизором, обилием вышитых салфеточек и скатертей да древними, плохо ретушированными, фотопортретами на стенах. В темноте лиц было не разобрать, что только добавляло жути.
Иванов без устали перебирал в руках звенья цепи своего боевого креста, бросая частые взгляды на его особенное свечение. Раз десять проверил «Осу» с самодельными патронами, нервно теребил в карманах запасливо захваченный нож, лезвие которого тоже покрывало напыление из серебра. Успокаивало не слишком, мандраж уходить никак не желал.
– А она точно не телепортируется сюда? – в неизвестно какой раз спросил он инспектора.
Швец ощущал себя не лучше, но здраво понимал – приятель в случае неудачи потеряет гораздо больше, чем он. Всё, можно сказать. Потому вёл себя на редкость терпимо.
– Не переживай. И не проникнет, и в невидимости не пройдёт, и не материализуется. Тут охранных чар спецотдельские навешали в иных местах в три слоя. Мы тут как на президентском курорте – кругом сплошная охрана и даже мухи посчитаны и запротоколированы во избежание… Это дом Яги! Сюда можно только через дверь попасть традиционным способом, да и то, если пригласят. Остальные варианты отпадают!
Помощник вздохнул.
– Так-то оно так, но вот если…
Не дослушав, Швец попытался влепить подчинённому оплеуху за нытьё. Не смог. Призрачная рука прошла сквозь голову Сергея, заставив того охнуть от неожиданности.
– Слышь, придурок, – нервно выплёвывал слова Антон. – Мне самому страшно. До печёночных колик. Поверь. Но я не веду себя как кисейная барышня. Ну колдунья, ну сильная, ну душу свою спрятала – и что? Лапки кверху?! Ты же опер, а не дерьмо собачье. Соберись! Нам её ещё оформлять после задержания. Коллега Александроса вряд ли ручки пачкать об такое нудное дело станет. На нас спихнёт бумагомарание.
Иванов после этих слов внезапно залепил сам себе несколько пощёчин, затрусил головой, отфыркиваясь. Успокоившись, он посмотрел на инспектора другими глазами. Лихими и немножечко сумасшедшими, с искоркой озорства в глубине.
– Антоха, ты извини меня за истерику… Расклеился я что-то…
Швец улыбнулся и совершенно серьёзно ответил.
– Не за что тебе извиняться. Главное – ты не сбежал и не спрятался, а здесь сидишь, со мной вместе. Остальное – мелочи. Прорвёмся!
– Точно.
Оба негромко рассмеялись.
В комнате понемногу становилось светлее и ночные страхи медленно отступали на задний план. От нечего делать решили осмотреться. Первым делом подошли к портретам на стене. Старые, выцветшие фотографии в облупившихся деревянных рамках. Мужчина с усами, бородой и строгим взглядом; круглолицая женщина с глуповато-испуганным, тяжёлым лицом; она же вместе с двумя девочками в возрасте около трёх лет. Последних неизвестный горе-фотограф отретушировал так, что они походили на пасторальных ангелочков или Ленина со значка октябрёнка. Не лица – маски праведности и благочестия.
Затем переместились к монументальному, середины прошлого века комоду и с удовольствием, знакомым каждому оперативнику, покопались в квитках за коммуналку, старых письмах, квитанциях, прочей прочно оседающей в мебельных ящиках макулатуре. Ничего интересного.
– А где семейный альбом? Изъяли? – перебирая очередные пожелтевшие листки поинтересовался Сергей.
– Не было его. Ведьмы не любят фотографироваться. По изображению порчу навести – раз плюнуть. Потому это всё, что есть. И то удача.
– Понятно… Что интересно – ни мышей сушёных нет, ни колбочек-реторт там всяких… Обычный «бабушатник» с мебелью Хрущёвской эпохи.
– А зачем? Она же зельеварением без нужды не баловалась. Потому все эти ингредиенты припрятаны, я думаю, в каком-нибудь сарайчике. Тебе зачем?
Помощник поскрёб затылок в замешательстве. А действительно – зачем? Так ничего и не надумав, честно признался:
– Незачем. Молчать не хочу, тишина напрягает. Вот делаю разговор ради разговора.
– А-а-а, – протянул Швец. – Это дело. Мне тоже неуютно здесь. И курить охота – мочи нет.
– И не говори…
– Тогда ответь, почему ты говоришь то ведьма, то колдунья про эту…
Инспектор усмехнулся.
– Да это, по большому счёту, одно и тоже. Если больше в зелья пополам с управлением животными ударяется и природу любит – то ведьма; если в заклинания – колдунья. Но это условно. Они и то, и то умеют, иногда даже очень неплохо. А всю остальную разницу фантасты придумали, для разнообразия сюжетов.
Покрутив услышанное в голове, помощник не нашёл, к чему прицепиться, и задал следующий, давно обдумываемый, вопрос.
– Всё равно не понимаю, почему Бездушная нашу бабку раньше не грохнула? Сестринская любовь? – вряд ли. Странно это…
Швец одобрительно кивнул. Такой вот, любознательный и нахрапистый Иванов нравился ему гораздо больше.
– Ягу на тот свет отправить дело крайне муторное. Она ведь тоже всю жизнь не цветочки нюхала, тот ещё подарочек… Ну и посмертное проклятие по любому прилипнет, а это гадость редчайшая, сам знаешь. Причём оно у любой серьёзной ведьмы автоматически активируется, даже напрягаться не нужно. Понятно?
– Ага…
Приближался полдень. Успокоившиеся сотрудники Департамента Управления Душами успели перевернуть весь дом, наговориться, посплетничать, пересказать друг другу все известные анекдоты. Время тянулось медленно, словно объевшаяся улитка. Совсем осмелев, инспектор даже рискнул завалиться на старушечью кровать прямо в обуви. Положил руки под голову и попробовал заснуть, предварительно попросив подчинённого разбудить его «в случае чего».
Иванов тоже задремал, растянувшись на узенькой кушетке, покрытой знакомым с детства покрывалом с вытканными оленями. У бабушки такое же было, только висело на стене. Отключился практически мгновенно, сказались вчерашний нервный день и ещё более нервная ночь.
***
Тук-тук-тук!
Звук был напористый, требовательный. С парней сон как рукой сняло. Не сговариваясь, на цыпочках метнулись к окошку, однако разглядеть толком визитёра не удалось из-за боязни потревожить шторы и выдать тем своё присутствие. Так, в щёлочку смотрели. На крыльце стоял кто-то худощавый, невысокий, в синей то ли рубашке, то ли блузке.
