Вслед за Бурей. Дилогия (СИ) - Рымин Андрей Олегович (полная версия книги .txt) 📗
Хотя почему же неведомыми? Гамай нисколечко не сомневался, что и гигантская тварь и строение принадлежат новоявленным, но уже ненавистным врагам всего людского рода – черным обладателям капюшонов, умевшим без слов командовать своими чудовищами. И подтверждая эту, в коем веке, разумную мысль, из гнезда высунулся один из уродов. Нелюдь глянул куда-то в сторону пустоши, растопырил свой кожаный орган связи и беззвучно крикнул в пространство. Постояв секунд пять неподвижно, видимо, дожидаясь ответа, пришелец наконец встрепенулся и вернулся обратно под тент.
Гигантский транспорт, повинуясь приказу, прекратил пожирать округу и начал неспешно разворачиваться в сторону гор, комично перебирая колонообразными лапами. Вот маневр закончился, и живая гора медленно поплыла назад по своим же следам. Пустынная равнина, окаймляющая после разгула стихий мировую стену на всем ее протяжении, начиналась уже в паре сотен ярдов отсюда, и Гамаю удалось рассмотреть в образовавшуюся широкую просеку то, что вчера от него скрыла тьма.
Между горами и лесом, в середине предгорной голой равнины, раскинулся походный лагерь пришельцев, поставленный на время ночевки. Сейчас чернюки как раз занимались его сворачиванием, разбирая какие-то большие шатры. Вокруг сновало множество всевозможных чудовищ. Некоторые из нелюдей уже взбирались на рогачей. Орда собиралась продолжить свой прерванный путь.
Оценив великие масштабы увиденного, охотник чуть не свалился с сосны. Точно подсчитать количество тварей, конечно, не представлялось возможным, но их было уж точно не менее тысячи, а может, и двух. То, что для Племени настали ужасные, тяжелые времена, было понятно любому балбесу. Но у родичей-то, по крайней мере, есть светлейшая голова Яра, различное оружие, взаимная поддержка и воля. А у одинокого полуголого изгнанного охотника, засевшего на высокой сосне, не было совсем ничего…
Неправда! Воля была! Были силы, надежда и ненависть. Причем последнее постепенно росло, начиная отодвигать даже страх. Гамай не имел представления о дальнейшей судьбе захваченного поселка Орлов, но воображение красочно рисовало самые трагические картины. Мерзкие нелюди вторглись на родную любимую землю Медведя, принеся с собой кровь, смерть и горе. Да к тому же они убили Кабаза. И пока силач оставался живым и способным бороться, он собирался делать все от него зависящее, чтобы как можно сильнее вредить проклятым уродам. С этой мыслью, Гамай из ветвей наблюдал за тем, как Орда покидала видимую ему часть пространства, и от злости, бессознательно, все сильнее впивался своими могучими пальцами в кору ни в чем не повинного дерева.
"Да…, к горам лучше не подходить", – размышлял великан. "У тварей теперь там дорога. Рыщут и днем, и ночью. Но ничего, есть и другое решение"
Чудовища скрылись из вида, но Гамай никак не спускался с сосны, обдумывая свои предстоящие действия. Наконец, на что-то решившись, охотник начал сползать по стволу. Раз горы теперь недоступны, придется отправиться в другое, довольно близкое отсюда, интересное место, где можно попробовать раздобыть не только необходимый кремень, но и уже готовое качественное оружие, да и еще множество полезных вещей. Парень подобрал на земле тяжелую сучковатую палку и, закинув ее на плечо, затопал куда-то к востоку.
Глава двадцать шестая
– К берегу! Быстрее! – неожиданная команда Кабаза мгновенно вывела Ингу из состояния глубокой задумчивости. Девушка встрепенулась, руки уперлись в воду, а голова завертелась по сторонам, в поисках новой опасности. Предыдущие сутки, минувшие после первой встречи Безродной с хвостатыми тварями, прошли совершенно спокойно, и путники потихоньку сплавлялись к северу, прервавшись единожды лишь на ночлег у очередной подходящей коряги. За это время беглецам совершенно никто не встречался, и люди даже немного расслабились. Только Инга уверовала, что речная дорога вполне безопасна, и на тебе…
Совершив очередной поворот, русло уходило в востоку, и там, впереди, примерно в полумиле отсюда, из воды выступал небольшой островок. Поросший травой и кустами продолговатый участок земли находился как раз в середине реки, разделяя ее на два одинаковой ширины рукава. И к этому невеликому клочку суши прямо сейчас плыла довольно большая, голов в пятьдесят, разномастная группа чудовищ, двигавшаяся от левого берега.
Понимая, что продолжавшее свой подъем на востоке яркое летнее солнце не дает разглядеть их суденышки, ослепляя плывущую стаю, Кабаз уверенно вел свою лодку направо, собираясь запрятаться в пышных прибрежных зарослях и там отсидеться, пока чудища не закончат свою переправу и не скроются в заречных лесах. Обе группы, практически одновременно, добрались до поставленных целей, и, выглядывая из зелени, напряженные люди терпеливо принялись дожидаться момента, когда твари продолжат свой путь, пересекая второй рукав.
Но, вопреки надеждам охотника, чудища задержались на острове. Время шло, минуты одна за одной постепенно сложились в час, а пришельцы по прежнему оставались на месте, и несколько чернюков, кажется, даже начали разбивать какой-то шатер. Все указывало на то, что уроды решили обосноваться надолго, видно, задумав устроить на этом удобном участке земли некий опорный пункт, позволяющий полностью контролировать речную дорогу, благо расположился сей островок идеально.
– И что будем делать? – нотки страха заполнили шепот Инги. – Похоже, уроды никуда не торопятся.
– А хрен его знает. Как жалко, что проскочить не успели. – Кабаз не столько боялся, сколько дулся на злую судьбу. – Да уж, приплыли… Теперь по воде путь закрыт. Дальше придется ногами. Да вот только куда?
– Как куда? На север, к твоим.
– А с чего ты взяла, что нас кто-нибудь будет там ждать? – Кабаз дальновидно заглядывал в будущее. – Яр однозначно двинет Племя к востоку, причем мы совершенно не знаем, как долго они еще будут плыть. В любой момент родичи могут оставить реку, если еще не оставили, и затеряться в лесах. Согласись, смысл это имеет.
– Ну так мы и пойдем вдоль реки. Как найдем место высадки, сразу же повернем на восток, и за ними. Следов такой оравы не скрыть. Мы с тобой-то уж точно заметим. Рано или поздно догоним. Они-то груженые.
– Звучит вполне складно, но ты забываешь о главном. Племя ищем не только мы. Пришельцы, похоже, нас с тобой обгоняют и уже учесали вперед. Если двинем туда же, однозначно нарвемся на тварей. Даже если и нет, то все равно никуда не успеем. Сдается мне, что берега Великой реки сейчас самое опасное место в Долине. – Кабаз не на долго прервался и, немного подумав, предложил поступить по другому:
– Давай-ка пожалуй, поворачивать прямо сейчас. Нагнать моих родичей – конечно задача важнейшая, да только что-то мне подсказывает – от реки нужно сваливать как можно быстрее. И чем дальше, тем лучше. Вся эта погань снует здесь туда и сюда. Так, или иначе, но лишь на востоке у нас остаются хоть какие-то шансы спастись от Орды. Уйдем далеко-далеко, а потом уж попробуем отыскать мое Племя. – закончив, охотник вопросительно посмотрел на все это время молчавшую девушку и, не дождавшись ответа, добавил: – Что думаешь? Разве есть еще варианты?
Вариантов не обнаружилось и, на всякий случай запрятав свои лодки в кустах, беглецы поспешили вглубь леса.
Та же трава на полянах, те же звуки и запахи, те же звери и те же деревья. Земли Безродных на протяжении всех четырех дней пути абсолютно не отличались от прекрасной оставленной родины. Кабаз ходко шагал по прохладной тенистой дубраве. Раненая нога уже давно зажила и совершенно не тревожила юношу. День стоял солнечный, и настроение парня ползло постепенно вверх.
А почему бы и нет! Невозможно ведь постоянно только грустить, переживать и бояться. Так и рассудка лишишься. Да и поводов думать о неприятном, слава Яраду, давненько не находилось. Пешее путешествие проходило еще лучше водного. Ни страшных пришельцев, ни представителей враждебного местного населения, ни даже опасных хищников путники ни разу не встретили. Мирный и дружелюбный лес исправно и щедро снабжал беглецов всем необходимым в дороге. Ягоды, грибы, птичьи яйца а, иногда и неожиданно выскакивающая прямо под ноги, добыча никак не хотели давать парню и девушке даже изредка испытывать голод. Словно не бегство, а какая-то увеселительная прогулка. Да к тому же в прекрасной кампании.
