Небесное Сердце (СИ) - Плотникова Александра (электронные книги без регистрации txt) 📗
Как всегда, Цинтерра погналась за выгодой. В ущерб качеству, против человеческих нравов. Для неё никогда не существовало ценности большей, чем капитал. Возможно, никогда не будет существовать.
Лаккомо уже не обращал внимания на боль в голове и просто шёл по коридорам, сворачивая в нужные лифты. Ещё несколько шагов. Ещё несколько метров. Лифт. Налево в блок С, на средний этаж...
В самое сердце корабля.
Чтобы приложить руку с «печатью» к считывающей панели.
Чтобы открыть маленькую дверь.
А войдя в тамбур, дать отмашку рабочему в стерильном комбинезоне уйти.
После чего, открыть внутреннюю прозрачную дверь. Шагнуть без обуви на ячеистый стеклянный пол и услышать Тишину.
Эта тишина обволакивает. Она прекрасна своей первородностью.
Тут никогда нет шума. Вопреки всем представлениям о Центральном Процессоре, в стеклянном зале всегда тихо.
Лаккомо прошел в центр огромного куба и сел прямо на пол. Вокруг него, повсюду, сияли сотни ячеек с кристаллами. Под стеклянным полом, в стенах, на потолке - гнездились небольшие кубики прозрачных контейнеров с живыми, растущими и функционирующими камнями. Между ними подобно пульсу ритмично пробегали сотни искрящихся разрядов. Таких комнат на корабле было несколько. Лаккомо не стал углубляться, выбрал ближнюю.
Он редко бывал здесь. Но когда всё-таки приходил, то желал лишь одного - настоящей, неподдельной тишины.
Собственная тень отражалась во всех шести гранях стеклянной комнаты. Но Лаккомо не смотрел на неё. Не хотелось видеть два хищных лиловых огонька.
- Что мне делать, Эохан? Подскажи...
Но корабль молчал. Лишь упорно тащил себя и экипаж сквозь космос. Ему не интересны были людские проблемы. Он не знал человеческого отчаяния. «Стремительный» умел лишь жить для капитана и следовать его пожеланиям.
Бросив бороться с усталостью, Лаккомо лег спиной на теплый пол и бросил короткий взгляд в потолок, на своё отражение. Вопреки ожиданиям, вместо вечно голодных огоньков на него взглянули оттуда оттуда свои собственные, до смерти усталые фиолетовые глаза. Глаза королевского цвета.
- Что мне сейчас делать?
«Забыть», - утренним ветерком проскользнул беззвучный ответ.
- Забыть? Но как?
«Забыть», - вторило эхо той мысли.
Лаккомо задумался. Чтобы забыть такое - мало одной лишь тишины. И ни один сон не спасет от зацикленных мыслей про...
«Ладно. Не важно».
А что важно? Что может быть важнее галактических проблем, миллиардов людей Федерации, содружества восьмидесяти четырех планет и Родины?
Ведь правда... что?
Только личная жизнь.
- Эохан, - обратился вникуда капитан. - Помоги отправить новое сообщение по известному адресу.
Зазмеилась и сверкнула под боком очередная ветвь разряда. Молчаливый Искусственный Интеллект корабля любовно согласился выполнить просьбу.
Золотой Журавль закрыл глаза, вздохнул несколько раз, успокаиваясь и настраиваясь. Он даже почти представил себе родной дом, застолье и свежесть весеннего дня. После чего последним вспомнил родное и милое лицо. С заминкой забывчивости. С паузой, отдавшейся болью на душе. Но всё-таки он ещё вспомнил. Эти тонкие черты, золотые волосы с солнечным блеском небесно-голубые глаза. И музыку... Наверное, её он бы точно не забыл никогда.
И лишь после он начал диктовать в тишину.
- Здравствуй, свет мой. Мой путеводный ветер. Моя искра домашнего очага.
Я все пытаюсь выкрасть сутки для нашего отдыха. Но моя воля бессильна против действий миллионов. Как я устал. Как хочу домой. Мечтаю бросить всё и тенью испариться с места.
Как жаль, что ты не видела восход над нашей родиной отсюда. Здесь, в космической тишине, где кончается небо, нет лишних красок и нет туманной завесы. Как я скучаю по этому восходу, будто не видел его уже сотню лет. Здесь, где мы сейчас находимся, даже встающее солнце кажется неприглядным фонарем. Далекое, обжигающее белым чуждым светом, оно наводит тоску на всю команду.
Я снова пытаюсь слушать звёзды. Иногда мне чудится, что в их переливах я начинаю слышать твои песни как наяву. Я слышу в протяжных космических звуках голоса. Порой мне кажется, что начинаю разбирать слова, как приносимые ветром истории. Этот тихий шёпот, нескончаемый, порой тревожный, а иногда просто убаюкивающий. Иногда, если вдуматься и поймать один из голосов, то можно понять, о чем он говорит, не переводя слов. Это так странно. Но в то же время... чудесно. Хотя, признаюсь, я боюсь того мелодичного Зова, который с каждым днем будто тянет меня всё сильнее на родину. Он как гул, как пульс, неустанно напоминает о себе и тянет шагнуть на тропу, на которой нет других перекрестков. Нет, я не схожу с ума, моя родная. Просто пытаюсь заполнить хоть чем то ту бездну, что нас разделяет, но этот Зов... Не дай мне упасть в него.
Я непременно вернусь. Это случится совсем скоро. Когда это дикое солнце перестанет жечь нас своими острыми лучами. Надеюсь... Мы не сгорим под ним.
***
Его Величество Лоатт-Лэ Эйнаор Сан-Вэйв не любил рабочих вылетов. Он вообще не любил воздушные перелёты дальше пределов торийской столицы. Но все эти визиты в малые земли, приемы, рабочие собрания в провинциях были обязательны. Давно прошло то время, когда кто-то помышлял о свержении династии и разделении власти, но подданные всё равно нуждались во внимании верховного правителя, в его явлениях на публике.
Но сейчас рабочая рутина донельзя отвлекала от дел куда более срочных и важных. Эйнаор мечтал разделиться десятка на два королей, чтобы успеть везде и всюду, но увы - мечтать не вредно.
Королевский флаер летел мягко, неторопливо и бесшумно. Эйнаор нарочно попросил пилота не спешить, чтобы вволю подумать над тяготившими его вопросами. Свободного времени не оставалось вообще. Брат мог сколько угодно шутить, будто Эйнаор только и делает, что отдыхает и даром просиживает Престол, но это было не так. Бесконечные отчёты и совещания отнимали уйму времени и кошмарно выматывали. А на каждое поистине важное собрание требовалось являться полным сил и такого драгоценного терпения.
В просторный салон флаера не могли проникнуть даже малые отголоски захватившего мир дождя. На Торию пришла зима - и Отец Небо укрылся толстым серым одеялом туч, листва на деревьях посинела и съежилась, а ливни почти беспрестанно обрушивались на Мать Землю. Покрылись рябью и посерели каналы, умолкли говорливые фонтаны, редкие прохожие двигались перебежками, прячась под прозрачными куполами зонтов. Снег на единственном континенте планеты не выпадал почти никогда, может быть, раз в сто или двести лет. Зима - это время слез неба.
В уютной теплой каюте, где можно было легко забыть о зимней сырости, присутствовало лишь самое необходимое. Один небольшой столик у иллюминатора, объемное мягкое хозяйское кресло, ещё одно - гостевое, выключенный за ненадобностью визор, и встроенный в стену бар. Сидя за столиком с бокалом крепкой капы, король никак не мог расслабиться. Золотистый напиток переливался оранжевыми оттенками на свету. Оставленный на столе планшет уже погас и ушел в режим ожидания. Эйнаор напряженно смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу зимние бирюзовые леса и даже спиртное не помогало ему хоть немного расслабиться и отдохнуть.
Мешали скачущие по кругу мысли пополам с тревогой. Задумываться о последних вставших перед ним вопросах Его Величество и вовсе боялся - слишком легко во всем этом завязнуть, подобно обречённой мухе в застывающем янтаре.
Он и забыл уже, в земли какого клана летит. На повестке дня значились куда более важные переговоры. И если тайный договор с Бордом и Флайтоном уже был подписан, то сейчас на очереди стояли неподкупный и пока не определившийся Роккон и Энвила.
Энвила... Тихая с виду планетка, со своим укладом со множеством внутренних, никому неинтересных проблем, со средними войсками, и вроде бы даже лояльная цинтеррианскому режиму. Вот только, рискни Цинтерра потребовать развертывания там передового фронта, чтобы прижать сепаратистов - и тихушное правительство планеты тут же пребольно огрызнется.
