Разборки третьего уровня - Головачев Василий Васильевич (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Если бы это было возможно, иерархи давно сделали бы изменение, причем даже более жестоко, чем когда-то Монарх и вообще Аморфы. Нет, время – это Процесс, Движение, Делание, вспять его повернуть нельзя, примиритесь с этим.
– Да я и не собирался…
– Другое дело, что вы можете изменить Настоящее… и, соответственно, Будущее, как вы изволили выразиться, совершенно случайно, неосознанно, и вот за это на вас лежит колоссальная ответственность. На вашем месте я бы не брался за такую задачу.
– Но я в самом деле не… – Матвей с трудом сдержал свой растерянный лепет. – Извините, Хранитель. Я попытаюсь идти избранным Путем. Просто на меня давят…
– К сожалению, вы действительно стали пациенсом кардиналов Союза Девяти. Избегайте контактов с ними. В скором времени они попытаются запрограммировать вас с помощью известных вам суггесторов «удав».
– «Глушаков» я не боюсь.
– Доработка требуется незначительная, излучение «глушаков» будет модулироваться с помощью особых программ – кодонов, которые уже переправлены в наш мир из «розы реальностей».
– Но ведь «роза» отделена от нашей запрещенной реальности граничным потенциалом…
– Этот барьер не абсолютен. Позволю подсказать вам кое-что. Вы знаете, почему Перволюди строили свои сооружения в форме пирамид? Нет? Дело в том, что форма зданий и предметов играет в нашем мире огромную роль: она организует вакуум! Более всего структурируют полевую ситуацию пирамидальные сооружения, поляризующие вакуум, концентрирующие спин-торсионные поля. В принципе пирамиды – первые торсионные генераторы, воздействующие на сознание людей. Вот почему древние строили храмы с куполами и шпилями, мечети, часовни, церкви, пирамидальные и готические залы – для прямого воздействия на верующих, на психику людей. Так вот, на Земле и вне модулей иной реальности, оставленных Инсектами, существует по крайней мере три храма, образующих точки бифуркации.
– Простите, Хранитель, я не физик по образованию…
Матфей кивнул, не выражая своего превосходства или неодобрения ни единым жестом.
– В точках бифуркации все уровни реальности проявляются одновременно виртуальным образом. Они как бы «вморожены» в ткань Вселенной, в тело Земли, в недра других планет и звезд. Подчиняются они лишь полю сознания, торсионному полю, организованному определенным образом – в форме иглы.
– «Игла Парабрахмы», – медленно проговорил Матвей.
Хранитель улыбнулся, встал.
– Прощайте, Соболев. Мир висит над обрывом, решите для себя, где вы находитесь – над обрывом или под ним. Удач вам…
И Матфея не стало. Лишь над скамьей остался медленно тускнеющий отпечаток его мысленной сферы.
Матвей закрыл глаза, сосредоточиваясь на пространственном поиске, но ни в астрале, ни в ментоле не нашел отклика на свой зов. Хранитель ушел, искать его было бесполезно. И Матвей почувствовал вдруг такое безмерное одиночество и отчаяние, какое не испытывал даже после похорон деда.
Посидев еще с минуту, он проследил за муравьем, который наконец обошел преграду – ногу сидящего, встал и тихо направился через парк в сторону набережной Москвы-реки. Получив гораздо больше, чем надеялся, но потеряв поддержку того, на кого рассчитывал.
ФИЛОСОФСКИЕ БЕСЕДЫ НАКАНУНЕ МОРДОБОЯ
Никогда еще Василий не чувствовал себя так хорошо, как во время похода по рекам и озерам Мещеры.
Во-первых, рядом была любимая девушка, во-вторых, появилась уникальная возможность пообщаться с загадочными Посвященными, людьми Внутреннего Круга, в-третьих, можно было не думать о бытийных проблемах, наслаждаться тишиной природы и мечтать, как в юношеские годы.
В среду после часовых занятий со Стасом – мальчишка всерьез подавал большие надежды стать мастером боя уже через пару лет – Василий увлек Ивана Терентьевича на рыбалку и завел разговор о возможностях человеческого тела.
– Мне кое-что непонятно, – сказал он, когда рыбаки отплыли на лодке по протоке к небольшому озерцу в окружении сосен, осин и берез. – Каким образом люди стали четырехконечными существами? Ведь Монарх, когда экспериментировал с тараканами, оставил их шестилапыми. Да и Матвей говорил, что Перволюди, прямые потомки Блатгоптеров, были двуногими и четырехрукими.
– Монарх запустил особую генетическую программу, – ответил Парамонов, экипированный как завзятый рыбак: джинсовый костюм, накидка, кепка, высокие – выше колен – сапоги. – Рудименты, – продолжил он, – как-то: лишняя пара рук, некоторые отделы кишечника насекомых, сердечные надстройки, фасетчатые глаза – отмирали постепенно, в течение сотен поколений. Больше всего времени ушло на формирование человеческого мозга и черепа.
– Черепа? Но ведь это всего лишь… э-э… сосуд для хранения мозга. Горшок. Почему потребовалось много времени на его эволюцию?
Парамонов улыбнулся на слово «горшок».
– Функции человеческого черепа не только и не столько защита мозга от внешней среды, сколько защита Вселенной от человеческой мысли, могущей потрясти основы мироздания, вырвись она из-под эндокрана. Монарх то ли случайно, то ли по ошибке, то ли намеренно заложил в нас возможности владения магической физикой, после чего ему пришлось долго корректировать собственное творение, чтобы оно не разрушило «розу реальностей».
– Ни хрена себе! – пробормотал Василий, вытаскивая из воды первого щуренка. – Это что же получается? Каждый человек – потенциальный маг? Колдун?
– Почему это вас расстраивает?
– Да не расстраивает… я не знал… нигде в литературе этого нет. Почему же человек не воспользовался своей силой… еще тогда, миллионы лет назад?
– О, Монарх – мощный интеллект, он кинул человечеству иной соблазн – идею рая, идею наслаждения, отрицающую духовное совершенствование – единственный путь, ведущий к овладению магией. С тех пор синтез физики и воли, Слово Власти, способность творить чудеса стали уделом немногих.
Вася, получивший новую порцию информации для размышлении, некоторое время молчал, механически меняя наживку, но в течение часа так больше ничего и не поймал, в то время как Иван Терентьевич таскал и таскал из воды рыбу: лещей, красноперок, щурят и даже небольшого сома.
– Значит, возможность легкого получения удовольствия, – наконец проговорил Василий, – мешает развитию у человека магических сил?
– Удовольствие в предельном случае, то есть наслаждение – это утонченное искусство, для овладения которым требуется время и талант. Этим искусством человек в массе своей не владеет. Зато его индивидуальное сознание способно производить изменение структуры пространства-времени, то есть порождать флуктуации вакуума. А флуктуация вакуума подобна горному обвалу, лавине: нарушается равновесие, симметрия, и лавина материи извергается из недр вакуума в проявленный мир… как уже и случилось, когда родилась наша Вселенная.
Иван Терентьевич глянул на ошеломленно-задумчивое лицо Котова, но шутить не стал.
– Я не знаю, чем руководствовался Тот, Кто Создал наш мир; можете называть его Творцом, Демиургом, Богом, Безусловно Первым… Но он предусмотрел в нашей Вселенной, разбитой на множество подуровней-реальностей, возможность нового рождения вселенных, новых подуровней. Конкретные же побудительные причины для этого могут быть самыми разными – от чисто случайных спонтанных флуктуации до целенаправленных действий высокоразвитых, точнее, высокодуховных существ. Или вовсе бездуховных, как Аморфы.
– Аморфы… не близки нам? Хотя бы по мысли…
– По мысли – да, – погрустнел Иван Терентьевич. – Но ни Аморфов, ни даже иерархов нельзя отнести к высокодуховным существам. Как говорится, и Бог может ошибиться в своем творчестве. Возможно, это еще один изначальный дефект Мира… а может быть, только нашей запрещенной реальности.
На этом беседа закончилась, потому что подплыла на лодке Ульяна и присоединилась к рыбакам. Она тоже любила созерцать удочки, текущую воду и лилии на водной глади.
После обеда экспедиция снялась и направилась к Белому озеру, проплыв мимо поселка великолепных вилл, двух-и трехэтажных коттеджей в стиле модерн, построенных с использованием архитектуры и дизайна европейского типа. Неожиданно разговорившийся Самандар поведал об устройстве вилл: первый этаж – холл, кухня, столовая, каминный зал, гостиная, бильярдная, застекленный зимний сад, второй этаж – три-четыре ванные комнаты, от четырех до восьми спален, кабинет, третий этаж – библиотека, компьютерный комплекс для видеоигр, еще один кабинет, зал для конфиденциальных встреч. Кроме того, каждая вилла имела гараж, сауну с бассейном, спортзал, прачечную и винный погреб. Стоимость одного такого еврокоттеджа с прилегающим садовым участком в пятнадцать соток составляла от двухсот до шестисот тысяч долларов.
