Имперец. Том 3 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Среди всей этой толпы она не сразу поняла, кто же именно так неотрывно, так открыто смотрит на нее.
Юноша высокий и статный, сидящий в очень элитной компании аристократов. Красивый, с волевым подбородком и печальными заломами морщинок в уголках рта, взъерошенными русыми волосами и пронзительным взглядом глаз цвета мокрого асфальта.
Про таких говорят — видна порода. Аристократ с военной выправкой, какая прививается с младых ногтей. Анна поймала себя на странной мысли, что этот неотрывный взгляд удивительным образом смущает ее, чего уже давным-давно не случалось с боярышней. Почему-то конкретно в этот момент захотелось опустить глаза, чтобы чужая и сильная рука обняла и защитила, чтобы можно было положить голову на его плечо и не заботиться о своем будущем, потому что твой мужчина решит все проблемы, преодолеет все невзгоды и не позволит тебе даже коснуться неприглядной стороны жизни.
Анна разозлилась на саму себя, на эту минутную слабость, на этот не к месту возникший наивный романтизм. Он смотрит на нее, но разве же видит хоть что-нибудь кроме красивой оболочки? Нет, нет и еще раз нет! Все эти холеные мужики одинаковые — им бы лишь любовницу пошикарнее, лошадку попородистее, машину подороже.
Да, княжич Нахимов?
31 декабря, Москва, частный особняк, Василиса Корсакова
Первую половину дня Василиса держалась. Она продолжала работать в своей комнате в ноутбуке, проверяла какие-то документы, тыкалась в тестовую среду, забивала волнение простыми, понятными действиями.
Но после обеда нервишки начали потихонечку сдавать.
Кремль.
Даже не так — КРЕМЛЬ!
Бал у цесаревича!
Десятки, а то, скорее всего, и сотни аристократов, и она — маленькая безродная девчонка из очень средней семьи. Конечно, Василиса понимала, что минимум половина присутствующих будут людьми без титула. Вот у Александра тоже нет титула, но он всегда так легко общается с аристократами, словно бы они равны или, может быть, даже находятся значительно ниже в пищевой цепочке.
Василиса всегда восхищалась этой его способностью, но самой Корсаковой это давалось с трудом. И если с друзьями Мирного она как-то приноровилась общаться, даже можно сказать подружилась с девушками, то оказаться в Кремле среди детей всяких важных шишек…
От одной мысли об этом у Василисы потели пяточки и пропадал всякий аппетит.
В дверь комнаты постучали:
— Василиса, салон красоты приехал, пора собираться, — уведомил управляющий через дверь.
— Угу, — ответила девушка, глубоко вздохнув.
Ладно, стоит сосредоточиться на простых и понятных задачах. Декомпозировать поездку в Кремль на что-то обыденное. Душ, фен, макияж…
Ну, это со стороны оно звучало как «душ-фен-макияж», на самом деле одна только прическа занимала два с половиной часа, хотя, казалось бы, что там сложного в косичке?
С платьем были отдельные тонкости — оно подбиралось под подружек, под статус, под проект, под Александра… В общем, оно было просто голубым, но на самом деле невероятным.
Демидова, Нарышкина и Василиса решили приодеться в традиционные русские наряды в современной обработке, и вышло это действительно прекрасно. Платье Василисы состояло из нескольких слоев, походило на голубой шитый сарафан с рубашкой, но на самом деле было гораздо сложнее. Настолько, что Корсакова грешным делом боялась, что швея не успеет одеть всех троих.
Но швея успела, и теперь у Василисы было голубое платье, шитое серебром, у Демидовой — малахитовое, шитое золотом, а у Нарышкиной — цвета горького шоколада и тоже шитое золотом.
Впрочем, самым тяжелым во всей этой процедуре был макияж. Чтобы выглядеть естественно-красивой действительно потребовалось несколько часов, слоев и тонн лакокрасочных материалов.
В конце концов, когда вся эта экзекуция была завершена, и Василиса просто стояла в своей комнате напротив ростового зеркала, немного кружась и оценивая со всех сторон, достаточно ли идеально она выглядит, в дверь постучался отец.
— Ты готова? — спросил мужчина, входя.
Спросил и замолк, ошарашенно смотря на собственную дочку.
— Я готова, — уверенно произнесла Василиса, вздернув подбородок и обернувшись на отца.
Тот молчал несколько невыносимо долгих секунд, не отрывая взгляда от дочери.
— Ты такая красивая у меня, Васька… — тихо произнес мужчина.
— Спасибо, папа.
— И я… — мужчину подвел голос, пришлось прокашляться и соскочить с щекотливо-ностальгической темы. — Знаешь, несмотря на то, что мне категорически не нравится твой избранник, я тобой очень горжусь.
С улицы раздалось веселое бибиканье. И не нужно было даже подходить к окну, чтобы понять — явился тот самый избранник, и совершенно по-плебейски зовет девушку спуститься. И Корсаковой это ужасно нравилось.
— Спасибо, пап, — Василиса подошла к мужчине и легонько коснулась губами его щетины. — До встречи в новом году.
— До встречи, милая, — с теплом в голосе ответил тот. — Веселись.
Ну, «веселись» — это не то слово, которым можно было бы описать эмоции скручивающегося от ужаса живота, но в целом что-то веселое в определенно этом было.
Например, первый новый год с Александром…
Кремль, Александр Мирный
Розовый эскорт несся по столице в самое сердце страны — в Кремль. Рядом сидела восхитительно-прекрасная Василиса, а внутренний карман пиджака жгла маленькая коробочка с кольцом.
Конечно, все вокруг понимали, чья Корсакова женщина, да и давно уже называли ее моей невестой, не стесняясь ни окружающих, ни громкости собственного голоса. Но каждый раз, когда Василиса слышала это слово, девушка как-то странно вздыхала.
Женщинам всегда важно подтверждение своего статуса, да. Кольцо, штамп в паспорте, ребенок, желательно тройня, чтобы все вокруг знали, что этот мужик — ее, зарплату он носит сюда и дети эти — счастливое продолжение их брака.
Многие начинают давить на партнеров, делая толстые и абсолютно прозрачные намеки в духе «а когда ты позовешь меня замуж?». Но Василиса была сама корректность и обходила щекотливую тему десятой стороной. За что я был особенно благодарен девушке.
Конечно, для помолвки требовалось хорошее кольцо, но это было меньшей проблемой. Жизнь моя в этом мире оказалась невероятно насыщенной и требовала пристального внимания во всех местах сразу. Но, как бы там ни было, под новый год стало понятно — откладывать больше невозможно, а то какой-нибудь резко осмелевший Строганов может неправильно понять истинное положение вещей.
Но это были планы на ночь, а сейчас я просто наслаждался дорогой, тонкими пальцами Василисы в своей ладони и размышлял о том, что, в конце концов, наверное, мне на роду написано вписываться во всякую государственную движуху.
Я — самый верный солдат своей страны, и ни смерть, ни вторая жизнь этого не изменили. И как бы я ни хотел уйти подальше от той опасности, что идет по пятам за любым бойцом Родины, на самом деле мне никуда не деться.
Война у меня в крови, я передал ее своим детям в том мире, и передам в этом. Видимо, дело за малым — пора обзаводиться детьми…
— О чем задумался? — спросила Василиса, наблюдавшая за мной всю дорогу.
— О будущем, — честно ответил я.
— О… — растерянно произнесла девушка. — И что там в будущем?
Машины въехали на территорию Кремля и, немного толкаясь, стали пробираться к отведенной нам парковке.
— В будущем? — медленно проговорил я, наблюдая за напряженным гвардейцами, стоящими буквально через каждые два шага. — В нашем будущем, Василиса, все прекрасно. И скоро ты сама в этом убедишься.
Корсакова чуть улыбнулась, и я ободряюще сжал ее пальцы.
Автомобили замерли, я выбрался из салона, подал руку девушке. Несколько парочек и одиноких фигур впереди нас уже шагали к распахнутым дверям одного из дворцовских теремов, и Василиса теснее прижалась к моему боку.
— Волнуешься? — негромко спросил я.
