"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
— Почему ты надел императорскую корону?
— Любовь даже раба делает королём, так что мне невместно было надевать меньшую.
— Как ты посмел привести в наш круг гетеру?
— Любовь заставит всех вас поклоняться ей, так что она выше меня и тебя.
— Ты прекрасно ответил на три моих вопроса, — расхохотался Император. — Слуги, поставьте ещё два ложа у нашего стола. Императрица должна возлежать рядом со мной, а тебя положу рядом с королём Старквайи, в чьей земле ты родился и вырос, наглец!
Король был лучше своего изображения на портрете в приёмной зале принца. Он не выглядел таким бессильным и больным, как там. Он был хрупкого сложения, среднего роста, с пронзительными голубыми глазами. На губах у него всё время витала ироничная улыбка. Король было протянул Тору руку для поцелуя, но Тор, сообразив, что нужно продолжать игру, успешно начатую с Императором, точно так же стал протягивать ему свою. Король улыбнулся, и они обнялись как равные. А на ухо король иронично прошептал: "Не в пример другим и не в качестве прецедента!". А Тор громогласно ответил: "Не бойся, твоё величество! Прецедентом это не будет. Когда ещё будет праздник Торжества справедливости и встреча с Императором всемирной невидимой империи! А титул свой я сложу сразу после праздника". Высокое общество сдержанно засмеялось. А Император неожиданно произнес:
— Короли Империи! У меня есть предложение. Узаконить титулы Императора и Императрицы любви для больших имперских праздников во время Сейма! Какая радость будет народу, да и нам приятно иногда в своей среде видеть новых интересных людей. И ещё я предлагаю нам в складчину заказать короны этим Императору и Императрице, дабы народ видел, что его любовь — наша любовь тоже. И объявить сейчас же об этом народу, чтобы какой-то наглый ювелир либо купец не опередил нас с коронами, и чтобы к завтрашнему дню короны были готовы.
— Нам угодно! — единогласно ответили короли. Глашатай возвестил решение королей народу, и сквозь окна донёсся радостный вой толпы, славящей королей и императоров.
Император обратился с несколькими вежливыми комплиментами к Толтиссе, но и он, и она, и все понимали, что главный герой приёма сейчас Тор, и поэтому, после её кратких и остроумных ответов, Император взял руку гетеры в свою и обратился к Тору.
— Мастер и мой собрат на время праздника! Тут ходят в народе легенды о твоих необыкновенных способностях. Кое в чём мы уже убедились, наблюдая за церемонией. Такую светскую шлюшку превратить в своё покорное домашнее животное всего за день — это замечательно! Это умение повелевать! Но ведь у мужчины есть четыре великих предназначения: любить и порождать, творить и создавать, повелевать и подчиняться, воевать и замиряться. То, что творить, любить и повелевать ты умеешь, мы уже убедились, собрат. А теперь расскажи нам о битве под Карлинором. В народе ходят легенды о твоих подвигах, дескать, ты лично сто голов врагов своим молотом в лепёшку расплющил, а сам ни царапины не получил, что из твоего отряда никто не погиб и что ты чуть ли не в одиночку битву выиграл.
— Завязал битву действительно я. Пара царапин на мне после битвы была. Но я был отлично вооружён и никогда не пренебрегал боевыми искусствами. — Тор перевёл дух и выпил чуть-чуть вина.
— Сколько там голов я расплющил, я не считал. Но кто был настолько глуп, чтобы со мной скрестить оружие — голову терял. А, защищая других, я бил по чему попало, чтоб людей зря не гробить. — Тор отхлебнул ещё глоток.
— Выиграл битву принц Крангор. Он в решающий момент ударил во фланг и тыл. Я мог лишь сдерживать своих воинов от бегства. А после битвы я с радостью пил за мир с бывшими противниками.
— Скромно и достойно воина! — сказал Император. — Вот тебе в награду… — он вспомнил условия игры и осёкся, — Собрат, предлагаю выпить с нами по большой чаше вина за твои подвиги, которых, я думаю, будет ещё много!
Кто-то из королей промолвил: "Действительно, достойный Имперский Рыцарь будет!"
Император строго сказал: "Короли, вы что, забыли? В присутствии гетер государственные дела не обсуждаются!" И больше ни слова про политику на этом приёме сказано не было.
В старкском мире запрет на обсуждение государственных дел в присутствии гетер, актёров и деятелей искусства был строжайшим. Считалось, что гетера способна временно заставить любого мужчину (и даже многих мужчин разом) потерять рассудок и принять самое безумное решение. Актёр способен увлечь их чужой идеей, повторённой в своей игре. Ведь своих мыслей и чувств у него нет: он лишь выражает созданное другими. А художник может увлечь государственных мужей в область химер.
На некоторое время этот узкий круг властителей и "властителей чувств" разбился на несколько локальных разговоров. Король Валлины, стройный и сильный (но не по сравнению с Тором!) мужчина лет пятидесяти, стал обсуждать с Мастером подробности битвы при Карлиноре. Чувствовалось, что при этом он оценивал боевые и полководческие способности собеседника и остался доволен лишь первыми. Дальше оба обсуждали чисто мужскую тему: достоинства и недостатки разных видов оружия у разных Мастеров. Король Старквайи Красгор интересовался не столько оружием, сколько устройством дома, цеха, мастерской оружейника, выясняя, как ни странно для короля, какие доходы у среднего и у лучшего мастера, сколько обычно длится обучение подмастерья, каковы отношения хозяина мастерской с его людьми, все ли ингредиенты можно достать на месте или требуется некоторые привозить из других стран, насколько трудно их доставать и так далее…
Но вот вышли музыканты, и заиграли мелодию старого имперского марша в честь Императора. Все запели. После этого оркестр заиграл нежную и пронзительную мелодию, и вышедший на помост симпатичный молодой художник [2] запел:
— Эту песню Клин Эстайор, что сейчас поёт, сочинил в честь Толтиссы, — негромко пояснил король Красгор Тору. — Рассказывают, что поэт влюбился в неё, но после трёх ночей Толтисса отослала его и больше не подпускает к себе. А он всё пылает безнадёжной страстью и излил её в стихах и песнях.
— Значит, настоящая влюблённость, — сказал Тор. — Ведь он талантлив, красив, и, судя по всему, не порочен. Наверно, много женщин по нему сохнет.
— Это правда, — ответил король.
Затем исполнили песню Эстайора в честь Тора. Она оказалась вымученной и ходульной. Тор поднялся и прямо сказал:
— Поэт, песня недостойна тебя. Создавай такие же, как прошлая. А эта — творение не Великого Мастера, а пьяницы-подмастерья.
— Правильно, хоть и грубо! — сказал Император. Все сдержанно зааплодировали, непонятно, то ли поэту, то ли Тору.
— Поэт, не расстраивайся! — добавил Тор, увидев, что Эстайор повесил голову. — Песню о мужчине, наверно, не может написать мужчина. Её может создать лишь любящая его женщина.
