Разящий меч - Форстен Уильям P. (мир книг TXT) 📗

— Вчера утром мы потеряли линию Потомака, — тихо сказал Калин.

Винсент вздрогнул, потом овладел собой.

— Все настолько плохо? Калин кивнул и подошел к окну.

— Поэтому ты здесь?

— Не только.

— Расскажешь остальное? — Винсент вышел на кухню и через минуту вернулся с глиняным кувшином. Усевшись за стол, он налил вина в кружку и предложил Калину, тот отказался.

— Не рановато ли, сынок? Еще утро.

— Я только что услышал о том, что вчера мы проиграли войну, а ты читаешь мне лекцию о вреде пьянства. — Винсент усмехнулся и отпил глоток.

— Через сколько времени будут готовы твои два корпуса?

Винсент покачал головой.

— По крайней мере через месяц, и то едва ли. Думаю, нельзя выпускать на поле боя солдат, в которых не уверен. У нас слишком старое оружие, в основном гладкоствольные ружья, и совсем нет пушек. Если на них бросятся мерки, они разбегутся, и их всех перестреляют по одному. Мне нужно время.

Послышался стук, и Таня пошла открывать дверь.

— Ваше превосходительство. Вошел Марк.

— Строго говоря, я должен был бы ждать вас в зале для приемов, — заметил консул довольно холодно.

Калин встал и протянул ему руку. Марк слегка улыбнулся.

— Но в конце концов, русский живет со мной под одной крышей, так что будем считать, что первый визит вы нанесли именно мне.

— Мне сказали, что вы проводите смотр войск и скоро вернетесь, — произнес Калин извиняющимся тоном. — Я хотел повидаться с дочерью и внуками, раз уж выдалась свободная минутка.

Консул улыбнулся Тане и Людмиле, дети кинулись встретить «дядю Марка», и он обнял их по очереди.

— Полагаю, если вы приехали лично, новости действительно плохие, — сказал Марк, ставя детей, повисших на нем, на пол.

Калин кивнул Тане, и она, забрав малышей, вышла из комнаты.

— Вчера мы потеряли десять тысяч человек, линию Потомака и Ганса Шудера.

Марк ничего не сказал, но налил полную кружку вина и осушил ее тремя глотками. — Через две недели они будут у стен Суздаля, — продолжил Калин ровным тоном.

— А потом?

— До Рима они дойдут к концу лета, — отозвался Винсент.

Марк кивнул.

— Вы поедете со мной в Суздаль — поезд отходит через час. Винсент, ты мне тоже нужен.

— Спасибо за приказ. — Марк со стуком поставил кружку на стол. — Но, возможно, мне следовало бы остаться здесь и начать строить свою линию обороны. Русь станет для нас щитом.

— Я тоже на это надеюсь, но мы хотели бы вас кое о чем попросить, чтобы у нас появился шанс на выживание.

Марк кивнул:

— Что бы это ни было, я обещал вам свою помощь. Мы связаны договором.

Калин откинулся на спинку стула.

— Вам может не понравиться то, что вы услышите. И он начал излагать план.

Эндрю уселся на стуле поудобнее и предложил Юрию налить себе еще водки.

— Значит, он тебя разгромил, — произнес Юрий спокойно.

— Пока да, — отозвался Эндрю, немного задетый бесцеремонностью Юрия.

— Я знал, что так и будет. — Юрий взглянул на бутылку, прежде чем поставить кружку на стол. Он посмотрел на часы, тикающие в углу.

— И почему ты так решил? — спросил Эндрю.

— Он понимает тебя лучше, чем ты его.

— Поэтому, черт побери, ты мне и нужен.

— Я знаю. Эндрю встал.

— Кто ты, дьявол тебя возьми? — воскликнул Эндрю. — Какого черта ты вернулся?

Эндрю стукнул кулаком по столу.

Он слышал, как наверху завозилась Мэдди, раздался тоненький плач. Послышались шаги Кэтлин, и плач смолк.

В глазах Юрия был оттенок боли, когда он смотрел в потолок и прислушивался.

— Прекрасный звук, — прошептал он. — Плач ребенка, проснувшегося посреди ночи и вновь засыпающего в объятиях матери.

Он налил себе еще и вновь осушил кружку.

Эндрю внимательно смотрел на него. На минуту на обычно бесстрастном лице Юрия промелькнули чувства, которые он привык скрывать.

— Полагаю, в их планы входило не только разбить твою армию, но и захватить тебя самого, — наконец произнес Юрий, глядя прямо в глаза Эндрю.

— Зачем?

— Обычно мерки стремятся именно к этому. Вырвать сердце, лишить армию головы — и победа обеспечена. В войне против бантагов они послали полк в тысячу воинов, чтобы захватить кар-карта и убить его.

— Ну, это логично, — ответил Эндрю. Это был вопрос, который он не мог решить для себя. Он знал, что такова европейская традиция ведения войны -хотя в конце концов короли и герцоги поняли, что эта политика ведет к охоте на них самих. Веллингтон однажды сказал, что у джентльменов есть дела и поважнее, чем стрелять друг в друга. Но все равно, это казалось ему немного нелогичным.

— Вспомни, воина у мерков в крови, и каждое действие в ней заранее предопределено. Уверен, что на правом фланге у тебя сражался Вушка.

— Откуда ты знаешь? Юрий улыбнулся.

— Вушке дано право первым вступать в военные действия. Этот клан — старейший во всей орде, и он ревниво оберегает это право. — Но мы уничтожили почти две трети их умена. По-моему, это глупо — тратить элитные войска для лобовой атаки.

— Для них — совсем не глупо. Единственная их ошибка заключается в том, что, когда их души возьмет Буглаа, им нечем будет похвастать…

— Кто? — прервал его Эндрю.

— Буглаа — богиня смерти, которая скачет в ночи и забирает души погибших в битве, а потом относит их на вечные небеса. Но когда она прибудет, никто из них не сможет сказать, что он умер достойно, в честной схватке.

— Потому что мы — скот. Юрий кивнул.

— Шаманы оказались перед дилеммой, — сообщил Юрий с довольным смешком. — Им пришлось объявить, что все вы впали в безумие, в вас вселились злые духи, и поэтому смерть от рук скота тоже достойна.

— Значит, они считают нас злыми духами, — заметил Эндрю.

Юрий снова рассмеялся.

— Но духи скота — слабые. В мире полно духов, добрых и злых. Мерков защищают духи их предков, которые живут в вечном небе и смотрят на них.

— Если наши духи такие слабые, тогда как мы разбили тугар?

— Тугары. Их всегда считали глуповатыми, слишком гордыми. Хотя их поражение привело всех в ужас, в глубине души мерки радовались ему, потому что в нем они видели кару за то, что тугары разбили армию мерков при Орки.

— Говорят, что два умена тугар идут вместе с ордой мерков, — сказал Эндрю.

— Ты хорошо осведомлен.

— Каждый день к нам приходят несколько сотен беженцев из Карфагена. Гамилькар сообщает нам о том, что они рассказывают.

— Я бы на твоем месте был осторожнее.

— Почему?

— Еще один излюбленный прием. Проникнуть в стан врага. Рассказывают, что несколько оборотов назад один из питомцев мерков был продан кар-карту бантагов. Он отравил своего нового хозяина.

— Зачем?

— Ему пообещали, что, если он сумеет это сделать, его семью не отправят на пир полнолуния.

Эндрю зорко посмотрел на Юрия. Тот засмеялся и, опустив глаза, покрутил на пальце кольцо.

— Я рассказал тебе об этом, чтобы показать свою лояльность, хотя на самом деле и меня послали таким образом. Игра внутри игры.

— Я уже слышал об этом от Гамилькара в ту ночь, когда ты появился у нас.

— И он посоветовал отрезать мне язык, засунуть в рот и распять на стене города — так традиционно наказывают тех, кто ел мясо своих соплеменников.

Эндрю промолчал.

— Как мы говорили, тугары идут вместе с мерками. Я когда-то сделал браслет для кар-карта Музты. И даже присутствовал, когда его подносили.

— Музта…

— Ты его знаешь?

— Мы встречались однажды.

«Возможно, мы встретимся снова, Кин», — сказал он тогда. Он отпустил Кэтлин и Винсента — странный, рыцарский поступок. Совершенно непохоже на все то, что Эндрю знал об орде.

— Меня удивляет, что его оставили в живых после поражения и приняли к себе, — задумчиво сказал Эндрю.

— Я слышу в твоем голосе оттенок теплого чувства, — заметил Юрий.

— Скажем так: несмотря ни на что, он оказал мне большую услугу. Эндрю прислушался. Похоже, Кэтлин заснула, уложив Мэдди обратно в колыбельку. Они в безопасности — по крайней мере сейчас.