День, когда они возвратились - Андерсон Пол Уильям (читать книги полностью TXT) 📗
Эней оказался во главе борьбы за определенные политические цели. Когда он потерпел поражение, вся энергия жителей планеты оказалась направлена в область трансцендентного. И тут Айхарайх изобрел для них доктрину, которую равно легко принять и глубоко верующему человеку, и скептику-ученому.
Не думаю, что шквал религиозной войны удалось бы остановить. Она привела бы к разделению человечества и его союзников на два лагеря. Нет, больше чем на два: в учении содержатся противоречия, скорее всего допущенные намеренно. Например, является ли Бог создателем или создаваемым?.. Да, ереси, преследования, восстания, рушащиеся государства, хаос, ненависть к бывшим единоверцам, гораздо более страшная, чем к чужакам…
Десаи глубоко вздохнул, прежде чем закончил:
— К мерсейцам, например. Это именно то, что нужно Мерсейе: сначала натравить нас друг на друга, потом разбить поодиночке и подчинить себе.
Айвар стиснул кулаки.
— Это правда? — требовательно спросил он.
— Правда. О, я знаю, как часто угроза со стороны Мерсейи использовалась для своих целей политиками, промышленниками, военными, бюрократами Империи. Это, однако, не означает, будто такой угрозы не существует. Мне хорошо известно, что пропаганда всячески чернит мерсейцев, хотя они, по их собственным стандартам, да часто и по нашим тоже, вполне достойный народ. С другой стороны, их вожди готовы ради захвата власти рискнуть судьбами цивилизации. Наследник, если вы хотите стать настоящим предводителем своего народа, вы должны начать с отказа от утешительных иллюзий. Не принимайте моих слов на веру тоже. Учитесь. Исследуйте. Узнавайте сами. Думайте сами. Но всегда следуйте за истиной, куда бы она ни вела.
— Как относительно того ифрианца? — пробормотала Татьяна.
— Нет, относительно Сферы Ифри в целом, — ответил ей Десаи. — Да, Эраннат был моим агентом. Но он одновременно был агентом секретной службы Ифри. Они прислали его сюда по договоренности с нами: благодаря его отличиям от людей, тому, что он привлекал внимание, был чужаком, он мог узнать то, чего никогда не узнал бы человек.
Как вы думаете, почему Сфера Ифри пошла на это? Разве между нами не было войны, разве мы не захватили некоторые их территории?
Но дело в том, что это все в прошлом. Жители захваченных территорий давно ассимилировались. Требование воссоединения по этническому признаку — идиотизм. Терра не пыталась подчинить себе Ифри или его колонии при заключении мирного договора. Каковы бы ни были недостатки Империи — а их, видит Бог, множество, — правители Терры понимают, до каких пределов можно безопасно доходить.
А вот мерсейцы — нет.
Разумеется, Эраннат ничего не знал об Айхарайхе, когда прибыл сюда. Но он прекрасно понимал, что Эней — ключ ко всему сектору альфы Креста, а потому ожидал активности здесь тайных агентов Мерсейи. Поскольку Терра и Ифри имеют главный общий интерес — мир, стабильность, обуздание ненасытного агрессора — и поскольку ваш мир хорошо подходил ему, Эраннат предложил свои услуги.
Десаи прокашлялся.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я не собирался произносить такую длинную речь. Я удивляюсь себе. Я ведь не оратор, я всего лишь образованный бюрократ. Но я коснулся проблемы, от решения которой зависят миллиарды жизней.
— Вы нашли его тело? — без всякого выражения спросил Айвар.
— Да, — ответил Десаи. — Его участие в этом деле — одна из тех вещей, которые нельзя сделать достоянием гласности: это слишком много открыло бы нашим врагам, да и для друзей выглядело бы провокационно. Более того, нам придется скрыть и истинную роль Мерсейи — ради сохранения существующего непрочного мира.
Но как бы то ни было, тело Эранната отправлено домой на крейсере Империи — с почетным караулом.
— Это хорошо, — сказал Айвар после паузы.
— Вы что-нибудь решили насчет этого несчастного Джаана? — спросила Татьяна.
— Мы предложим ему психиатрическую помощь — чтобы избавить его от псевдоличности, — пообещал Десаи. — Как мне сказали, такое возможно.
— А если он откажется?
— Тогда, причиной каких бы неприятностей он ни сделался, — движение его последователей не угомонится быстро, если только он сам не разоблачит обман, — мы оставим его в покое. Вы можете этому не поверить, но мне не нравится манипулировать людьми.
Взгляд Десаи обратился на Айвара:
— Как, например, вами, Наследник. Я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Никто не будет оказывать на вас давления. Более того, должен вас предупредить, что работа по восстановлению положения Энея в Империи будет тяжелой и неблагодарной. Она лишит вас многих друзей, займет годы, причинит боль — ведь вам придется принимать трудные решения или идти на бесславные компромиссы. Я могу лишь надеяться, что вы все же присоединитесь к нам.
Он встал.
— Думаю, мы обсудили существующую ситуацию достаточно полно. Вы двое заслужили немного уединения. Пожалуйста, обдумайте все сказанное; вы можете обратиться ко мне в любой момент. Всего доброго, профессор Тэйн и Наследник Фредериксен. — Верховный комиссар Терранской Империи поклонился. — Благодарю вас.
Айвар и Татьяна тоже поднялись. Оба они были намного выше маленького индийца. После паузы они пожали ему руку.
— Может быть, мы и поможем вам, — сказал Айвар. — Эней переживет Империю.
Татьяна смягчила впечатление от слов своего жениха:
— Сэр, я подозреваю, что мы должны быть вам благодарны за очень многое, — гораздо большее, чем это будет признано официально, и в первую очередь признано вами.
Закрывая за собой дверь, Десаи услышал, как защебетала мышь-летяга.
Джаан в одиночестве вышел из дома на рассвете.
Улицы были еще заполнены тьмой, и он часто спотыкался. Но, дойдя до верфи, которую когда-то омывало море, Джаан погрузился в сияние небес.
Позади этой широкой переливающейся всеми цветами поверхности город выглядел околдованным в лунном свете. Высоко вверху вздымалась Арена, могучий темный массив, очерченный холодными лучами. Под ногами Джаана склон горы, бело-серый и исчерченный тенями, обрывался к тусклому блеску вод моря Орка. На северо-востоке поднимался Илион, рассеченный сверканием Линна.
Джаан смотрел в небо. Звезды заполоняли тьму, которая сама казалась невидимым пламенем, их сплав образовывал водопад Млечного Пути. Самыми величественными светилами были альфа и бета Креста. Джаан знал и многие другие звезды — все они были его друзьями в дальних странствиях, и душа его обратилась к ним за ответом и утешением. Но звезды только мерцали, совершая свой вечный танец. Лавиния уже зашла, и Креуса спешила за ней следом. Низко над холмами висела Дидона. Утренняя Звезда.
За исключением дальнего рокота водопада, тишина была полной. Убийственный холод охватил Джаана. Струйка пара сопровождала каждый его выдох, каждый вдох резал легкие как ножом.
«Возрадуйся истинному и вечному», — сказал Каруит.
«Оставь меня, — взмолился Джаан. — Ты призрак. Ты порождение лжи».
«Ты сам в это не веришь. Мы с тобой реальны».
«Тогда почему твоя комната пуста, а я одинок в своем черепе?»
«Другие победили — даже не в битве, в стычке, если мы сохраним твердость: вечная борьба жизни за то, чтобы стать Богом, продолжается. Ты не одинок».
«Что же нам делать?»
«Разоблачать их обман. Проповедовать правду».
«Но ты же не существуешь! — вырвалось у Джаана. — Ты всего лишь поврежденная часть моего собственного мозга, шипящая исподтишка. Меня могут вылечить от тебя».
«О да, — ответил Каруит с презрением. — Они могут стереть мои следы: они готовы озолотить тебя, если ты на это согласишься. Давай, стань ручным, снова займись ремеслом сапожника. Звезды от этого не погаснут».
«Наше дело в этом поколении, на этой планете проиграно, — умоляюще прошептал Джаан. — Мы оба это знаем. Что же нам остается — быть несчастными, осмеиваемыми, осуждаемыми, разбить мечты немногих оставшихся верными?»
«Мы можем говорить правду и умереть за нее».
