Разрушенная - Терри Тери (читать книги без регистрации .txt) 📗
В десять лет меня похитили АПТ и подвергли опытам по расщеплению сознания. Моим инструктором был террорист по имени Нико, который подстроил так, чтобы в пятнадцать лет лордеры схватили меня и стерли мою память.
После Зачистки меня направили в новую семью, но воспоминания начали возвращаться, а «Лево» перестал контролировать мои действия. План АПТ сработал. Я снова присоединилась к террористам, но лордеры угрозами требовали работать на них.
В День памяти Армстронга я присутствовала на выступлении моей приемной матери, Сандры Армстронг-Дэвис, о которой вы также услышите. — Я умолкаю, набираясь сил, чтобы продолжить, кручу на пальце кольцо Эмили и стараюсь взять себя в руки. — Извините. К руке у меня был пристегнут пистолет. Мама стояла рядом, и я должна была, если она не скажет то, что хотели от нее террористы, убить ее. — Я моргаю, приказываю себе не смотреть на маму и Эми и продолжаю: —Я не смогла это сделать и не стала оставаться до конца церемонии. Я убежала, чтобы попытаться спасти доктора Лизандер, которую террористы захватили после того, как я же ее и предала. Позже я узнала, что коммуникатор, который дал мне Нико и который был замаскирован под «Лево», являлся на самом деле дистанционно управляемой бомбой. Нико планировал подорвать ее во время второй церемонии, когда, как предполагалось, я буду сидеть рядом с мамой и премьер-министром Грегори.
Беру паузу, перевожу дух, успокаиваюсь. Потом продолжаю. Рассказываю обо всем, что делала вместе с АПТ и что случилось с Нико. О бомбе, которая, как утверждали лордеры, убила меня. О поездке к Стелле, которая, как выяснилось, не была моей матерью. О походе к приюту, где я видела Зачищенных детей, и бегстве. Об Астрид и Нико, о поездке в Оксфорд и встрече с Беном, подвергшимся обработке со стороны лордеров, и его предательстве. Мой голос дрожит, когда я рассказываю о бойне в Колледже Всех Душ, снятой мною на камеру.
Смотрю прямо в камеру.
— Я до сих пор не знаю, кто я такая. Не знаю, что объединяло Астрид Коннор, Инспектора по контролю за несовершеннолетними, с террористом Нико, готовившим меня и многих других к нападениям на лордеров. Трудно, однако, представить, что она не имела отношения ко всему случившемуся со мной с самого начала и не участвовала в заговоре с целью убийства моей семьи и премьер-министра Грегори.
Одно я знаю точно: правда должна выйти на свет. Вся правда. Если каждый из нас будет знать, что на самом деле происходит, что на самом деле творят лордеры, что происходит с пропавшими без вести, то мы положим этому конец. Каждый должен знать.
Я закончила. Стою на месте, молчу, не смея ни поднять голову, ни посмотреть в чьи-то глаза. Машинально отмечаю, что Мак остановил съемку, но никто ничего не говорит. Потом слышу шаги — мама.
Она подходит ко мне.
— Прости, — говорю я.
Мама обнимает меня. Все, кто в комнате, тянутся к выходу.
— За что?
— Я чуть не убила вас, тебя и Эми. И еще многих.
— Ты же не знала про бомбу.
— Я знала, что у меня есть оружие, и думала, что применю его, что ничего другого мне не остается.
— Но не применила.
— Нет. Не смогла. Но все остальное сделала. И то, что случилось в Колледже Всех Душ, случилось из-за Бена. По моей вине.
— В заботе о другом нет ничего плохого, даже если не получается.
— Больно…
— Знаю. И вот что я тебе скажу.
— Что?
— Если бы Астрид и Нико оказались сейчас у меня на прицеле, я бы не раздумывала.
Я представляю маму в роли стрелка-мстителя и невесело улыбаюсь:
— Убивать у меня не очень хорошо получается, а вот подставлять — много лучше.
Рядом откашливается Эйден:
— Мы собираемся запускать фильм в производство. Если хотите, можете идти.
— Мне нужно увести отсюда Эми. Несколько дней поживем у друзей в одном тихом местечке, посмотрим, что будет, если… то есть когда это все попадет в эфир. — Мама умоляюще смотрит на меня. — Поедем с нами? Пожалуйста.
— Нет. Извини. Мне нужно проследить за всем.
— Ладно.
С покрасневшими глазами подходит Эми. Они с мамой еще раз обнимают меня и уходят.
Мак и Эйден заняты у компьютеров. Я привожу себя в порядок, подхожу к ним, смотрю на мониторы.
Эйден поворачивается:
— Спасибо.
— За что?
— За смелость. За то, что сделала.
Я пожимаю плечами:
— За это благодарить не стоит. Я и так слишком долго была трусихой. — Отворачиваюсь, не могу смотреть ему в глаза.
Стелла и мама. Это благодаря им я сказала правду. Они смогли, и, глядя на них, смогла я. Думая обо всем, чем я была и что сделала, стараюсь держаться, но чувствую себя так, словно внутри все — битое стекло. Ни стен, ни иллюзий, за которыми можно спрятаться, не осталось. Мама знает. И Эйден знает. А скоро узнает весь мир.
Наконец Мак объявляет, что все готово.
— Просматривать будем? — спрашивает он. — Если что, то без проблем.
— Давай прогоним, — говорю я.
Мак выводит «картинку» на стену. По «экрану» бегут титры: Знать обязан — производство ПБВ.
Фильм идет пятнадцать минут, и я приказываю себе оставаться бесстрастной и объективной. Как будто никого и ничего не знаю, как будто я — самый обычный человек, сидящий у телевизора и не ожидающий никакого сюрприза. Но с приближением эпизода с бойней в Колледже Всех Душ эмоции берут верх. Я отвожу глаза. Теплая рука ложится на плечи. Эйден. Хочу посмотреть на него, но боюсь того, что увижу в его глазах.
БУМ.
Мы все вздрагиваем, но уже в следующее мгновение смеемся — гром. Надвигается гроза. Эйден усмехается, и тут же, как будто по сигналу, звонит коммуникатор. Ди-Джей? Эйден отвечает:
— Алло? Да. Готово. — Он молчит. Слушает. — Понял, пока. — Дает отбой и поворачивается к нам. — Выходим в шесть, в самую грозу. Наш фильм пойдет вместо вечерних новостей. Он и станет вечерними новостями!
Эйден и Мак радуются, как мальчишки, и даже я проникаюсь их настроением.
То, ради чего мы все работали, вот-вот случится. И все же часть меня не разделяет общей радости. Она с теми, кто пострадал, кто ранен, кто погиб. С Флоренс, Уэнди, студентами колледжа. С теми Зачищенными детишками в приюте.
— Что такое? — спрашивает Эйден.
— Как можно праздновать? Мы же ничего не можем сделать для тех, кого нет в живых, для их семей.
Эйден кладет руку мне на плечи, и я прислоняюсь к нему.
— Мы можем помнить их, а делая то, что делаем сейчас, — остановить зло. И тогда потери будут не напрасны.
Не сговариваясь, мы умолкаем. Молчим минуту, две. Еще один удар грома, и я снова вздрагиваю. Вообще-то грозы мне даже нравятся, и чем они неукротимее, тем лучшее. Но сегодня… Сегодня я дерганая, как…
…как Скай.
Отстраняюсь от Эйдена.
— Скай один, и гроза его пугает. Пойду-ка я домой.
— Хочешь, я с тобой?
— Нет. Оставайся — это же твой момент славы. Со мной ничего не случится.
— Секунду. — Мак делает что-то с компьютером и моей камерой и вручает ее мне. — Я скопировал сюда наш фильм. На случай, если в нас попадет молния.
Бросаю на него недовольный взгляд:
— Не искушай судьбу.
Выхожу за дверь на свежий воздух. Впереди дорога в две мили. Быстро темнеет, но тут и там небо прочерчивают зазубренные стрелы молний. Каждый раз, когда грохочет гром — кажется, над самой моей головой, — я едва не выпрыгиваю из собственной кожи и злюсь на себя.
Дождь настигает меня на полпути: большие, тяжелые, холодные капли падают на руки и плечи.
Я мокну и мерзну. Я бегу. И спрашиваю себя, что со мной. Мне бы следовало остаться и радоваться вместе с Эйденом и Маком. Но в душе не радость, а пустота.
Что дальше? Какое будущее меня ждет? Как, зная, что я натворила, будет относиться ко мне Эйден? Мама сказала, что в заботе о другом нет ничего плохого, даже если из этого ничего не получается.
О ком я забочусь?
ГЛАВА 39
Я уже подхожу к дому, когда свет в окнах гаснет и все погружается во тьму.
