На Западе Диком. Трилогия (СИ) - Абибок Владимир Владимирович (книга регистрации txt) 📗
— Михаил Михайлович, ты пойми, я же не желал вашей конфузии, но эти земли теперь принадлежат московскому царю, не быть же им впусте, вот и пожаловал их мне. За что «благодарить» родича твоего Константина Константиновича надо, ведь это он привёл самозванца в Путивль, где тот на меня набросился, как собака бешеная.
— Я уже давно хотел тебя спросить, лишь появился ты на литовских берегах, фамилия твоя вельми созвучна с нашей, тогда быть тебе на нашей стороне, а не с узурпатором московским. — Переходил от темы к теме оврецкий староста. — Ведаешь ли корни свои от русских мест?
— То что мои корни из этих мест я знаю, но сколь давно это было не знаю, больше пяти столетий точно. Только при чём тут ваша фамилия, если моя Корбут, ну совсем не созвучна Вишневецким! — Я недоуменно улыбался.
— Михаил Корибут Михайлович Вишневецкий, это имя нашего герба, что старше фамилии. Да, ты же прибыл из далёкой страны, больше пятисот лет назад, говоришь, вы уехали?
— Это было так давно, что уже и не упомнит никто, когда и как мои предки покинули Родину, но мы живём здесь и сейчас, так давай жить дружно, ради нашего возможного, хоть и далёкого родства. Ваши заднепровские владения, конечно, уменьшились из-за проигранных с Московией войн, так и других земель полно. Слышал я, тесните запорожцев, в крепость их вводите?
— Тати неприкаянные, за полушку мать родную продадут, негодные крестьяне из них выходят, только трусы в холопы годны. Однако о них и нагайку марать не хочется.
— А трусы — это кто? — Уточнил я непонятную интерпретацию слова.
— Беглые, что не смогли к воинству примкнуть, только побираются, да в услужении у казаков бывают. Ленивы и слабы, а трусы оттого, что зимой прячутся по ямам, сбившись в кучу трясутся от холода. Да ко всему ещё и содомиты. — Брезгливо поморщился магнат.
— Тяжкий грех, соглашусь с тобой, тем не менее, что скажешь про движение на юг? Если магнаты Вишневецкие, вместе с другими православными магнатами смогут забрать себе выход в море от Днепра и до Дуная!
— Нет в том прока, пока сильны османы, а и выйдем к морю, не с кем торговать, нынче Русское море стало морем османским.
— Возможно, но это пока так, как повернётся дальше никто не знает, а у тебя под боком ненадёжные казаки, то ли помогут, то ли в спину ударят. А уж после и Буджакской ордой да крымскими татарами займёшься. Неужели король польский откажет в поддержке святого дела. Вырвать родные земли из лап мусульман, всяко лучше, чем биться с московитами, которые такие же православные. — Я не пытался его уговорить, нужно лишь закинуть зёрна сомнений.
— Казаков присмирить — это правильно, да пока король не пойдёт войной на османов, нечего и говорить о выходе к морю. Мои прознатчики в Стамбуле передают, что султан сам желает найти выход к морю, только Балтийскому. — Неожиданная для меня новость.
— Возьму на заметку, для меня в европейских делах всё внове, сам понимаешь. Значит все ждут пока османы изнутри сами развалятся? А если такого не случится, а только сильнее станет мусульманский мир, что будет делать христианская Европа, с католиками, протестантами и прочими кальвинистами? Ты мне не отвечай, а сам у других магнатов спроси — после ответишь.
— Да, говорил мне Радзивилл, что непростые дела ты пришёл совершать, теперь и я сие вижу. Только не получится у тебя войско из холопов да крестьян, которых ты покупаешь, до первого разве боя. — Поддел меня Михаил. — А искусными переговорами много не добиться.
— Наша армия велика и сильна, просто далеко очень, а вот холопов да крестьян не хватает, оттого и покупаю их. Ещё что спросить хочу, понравились ли тебе продукты мои, томаты и соусы различные?
— Необычен и приятен вкус, добрый продукт. Прикажу купить у тебя для своего стола.
— Я рад, но лучше купи не просто продукты, а семена, пусть в твоих поместьях растёт.
Хорошо посидели, самое главное продуктивно. И возможная польская агрессия вырисовывалась отчётливо, значит у дяди Фёдора от силы пару лет в запасе, вот тогда получается его и должны свергнуть. Ну и толку от пятёрки в аттестате, если в нужный момент я ничего не помню из истории. Но больше всего раздражало, что воюют между собой русские за интересы католиков с одной стороны и протестантов с другой, а своего интереса не имеют. Впрочем, всё как всегда.
Кроме магната, встреча с которым была согласована, удалось поговорить и с крымскими торгашами, и с запорожцами, что лишний раз убедило меня в необходимости создания собственной армии на золото Аркаима из местных жителей. Подготовились к зиме мы достаточно хорошо, из полутора тысяч заложенных домов, достроили шесть сотен да десять больших казарм для моих воинов. Дома строили двухэтажные на четыре семьи, слишком дорогая выходила крыша из черепицы, чтобы делать в один этаж. Индивидуальными, в каждую квартиру, сделали печи, по типу голландских, именно из-за нехватки нужных специалистов из моих бойцов, среди местных таких вовсе не было, скорость возведения домов была настолько медленной, но до следующего года пока хватало. Крестьяне торжествуя, на дровнях обновляют путь, а на нас навалилось огромное количество задач, по подготовке сил самообороны, обучению детей из местных, распределение урожая на семенной фонд и продовольственный, подготовка новых сельхозинструментов с учётом незапланированного увеличения пахотных земель.
Глава 5
Зима прошла на удивление спокойно, мои роты плотно обосновались в Царёв-Борисове, прикрывая возможные нападения со стороны крымцев на Оскол. Этот городишко достаточно регулярно и по приемлемой цене продолжал поставлять железное сырьё, чугунные изделия под печные наборы, и необходимую утварь. Стоимость кустарного производства кусалась, но мне было важным обеспечить качественный быт для своих крестьян, чтобы лучше работали, и примером, перетаскивали ко мне других.
Те бойцы, которые оставались в Сульском поместье, трудились всю зиму, не разгибаясь. Отобраны для развития поместья были, в большинстве, знакомые с производством, строительством и ремёслами. Помимо прочего, приходилось заниматься обучением набираемых новобранцев в местное ополчение. Части, контролирующие набеги крымчаков, тоже без дела не сидели. Выяснилась весьма неприятная новость, что зимой все татарские кочевья уходят в Крым. Неприятная в том смысле, что единственной добычей, рыскающим в Диком Поле ротам, были кони и личное имущество немногочисленных отрядов кочевников. Однако, за зиму все роты обзавелись конным транспортом в полном соответствии с новым драгунским распорядком, придуманным мной для формирующихся отрядов ополчения. Да ещё и на долю будущей армии досталось с две тысячи лошадей.
— Государь, надо в новый поиск отправлять воинов! Местные говорят, что с новой травой появятся кочевники. Это будет славная добыча. Овцы нужны, рабы тоже, а то всех зимой убивали — из воина плохой раб выходит. — Доклад Дсонокуа о реальном состоянии и уровне развития Крымского Ханства внушал определённые надежды, окончательно повернуть исторический курс в другую сторону.
— Отправляй, только разве это настоящая добыча для воинов Аркаима? — Посетовал я на местную нищету.
— Так воевода черкасский не позволил Азов разграбить, говорит, мол с турецким ханом у нас мир, так мы и не стали их грабить, а воинов там всего три тысячи. Я с тремя сотнями наших управился бы легко.
— Ты свои шапкозакидательские настроения оставь, так и нарваться на рогатину недолго. — Остудил своего ротного.
— Государь, так я бы всех взял, для верности, ещё и донских казаков, да они видишь не посмели врага пограбить. Странный у них мир, те грабят донцов и московитов когда хотят, а басурман не тронь.
— А басурмане — это кто? — Уточнил я, на всякий случай, мало ли, как в наше время думают.
— Да кто их знает, наверно турки, татары да чужие ногаи. Так мне Енали говорил. Смелый воин, мы вместе с его сотней по Дикому полю ходили.
— Енали? Он не московит?
