От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" (книги .TXT) 📗
— Боги-праотцы, — она поджала и без того тонкие губы. — Так значит, правду он говорил о неприятностях. Пойдем-ка со мной. А ты, Тит, завари чай.
Она протянула руку Ирис. Та неохотно двинулась ей навстречу, но ладонь не подала. Не хотелось касаться этих узких, костлявых пальцев — в жесте не было и капли дружелюбия.
— Меня зовут Лидия. Поднимемся наверх, умоешься и переоденешься.
Лидия убрала руку и отвернулась.
Ванная была выложена светло-желтым камнем и сверкала зеркальными отблесками. Свет лился здесь отовсюду: из окон, проделанных в скошенном потолке, из крошечных слуховых отверстий, пробуравленных над гигантской ванной, скорее похожей на бассейн, и из зеркал, убранных в узорчатые металлические рамы. Лидия сразу подвела Ирис к раковине и сложила на ее краешке душистое мыло и розовое полотенце.
— Жду тебя в гардеробной, первая дверь слева, подберем тебе новое платье, — кинула Лидия.
Ни вопрос, ни предложение. Эта немолодая уже, властная женщина привыкла к подчинению окружающих, и недуг свой она, наверное, тоже воспринимала как досадную помеху, недостойную внимания.
Ирис скривилась, не успев одернуть систему имитации. С другой стороны, зачем притворяться перед этой женщиной? К вечеру Ирис здесь уже не будет. Все, что ей нужно — это отдохнуть и провести диагностику. Потом она отыщет место, где сможет подключиться к большой базе данных и отыщет Ликвидатора. Через домашние электронные сети выйти на нее никак не удавалось. А тот самый способ, который она использовала в будущем, в квартале Сифов, не работал: ничего похожего на его запах она в округе не почувстствовала.
Лидия вышла, не оглянувшись. Дверь тихо затворилась.
Ирис вздохнула и, опершись о раковину, взглянула на собственное отражение в зеркале. Через скошенное окошко на каменный пол падало солнечное пятно, в воздухе плясали пылинки.
Выглядела Ирис отвратительно: растрепанные волосы, пятна грязи на лице, мятое, изорванное платье, нитки у воротника — там, где она отодрала ярлычок с гербом Сената. Неудивительно, что Тит за ней потащился. За таким хаосом непременно скрывается что-то любопытное. А что может быть интереснее бездомной бродяжки для чистенького мальчишки-аккуратиста, которого, судя по всему, воспитали по цифрам и линейке?
Натерев ладони пахучим мылом, Ирис кое-как соскоблила грязь с лица, рук, локтей и даже коленок. Промокнув кожу полотенцем, она сморщилась: на мягкой светлой ткани остались пятна. Оставив безнадежно испорченное полотенце на раковине, она пригладила волосы и выглянула из ванной.
— Куда лучше, — сдержанно похвалила ее Лидия.
Гардеробная оказалась очередным светлым залом. Рядами тянулись вешалки почти одинаковых платьев и полки с обувью одного фасона. Под ногами шуршал ковер, и Ирис украдкой скинула грязную туфлю, чтобы зарыться пальцами в длинный ворс.
— Слишком худая, — уже знакомо поджала губы Лидия, снимая с вешалки то одно платье, то другое. — Вот, попробуй это. Оно довольно старое, так что бери без возражений.
Вот спасибо.
Мягкая бледно-желтая ткань струилась между пальцев.
— Что это? — удивилась Ирис.
— Шелк, конечно, — фыркнула Лидия. — Никогда не видела?
Ирис вовремя сдержалась и не кивнула. Лучше молчать. Конечно, не видела! В четырнадцатом году за такой отрез ткани можно и передраться. С другой стороны, и сейчас такие вещи, скорее всего, не слишком распространены, зато ужасно дороги.
— Сними туфли, — Лидия протянула руку. — Я посмотрю размер. И выкину.
Ирис не возражала. Ее матерчатые туфельки предназначались для прогулок по коридорам Центра, никак не для спринтов по грязноватому Эмпориуму.
Смотреть на Лидию она избегала. Бледное лицо этой женщины так отличалось от румяных лиц, которые Ирис так привыкла видеть в Центре, то ей становилось не по себе. То и дело подключался сигнал тревоги, и одергивать его Ирис уже порядком надоело.
— Будет немного жать, — предупредила Лидия, выдавая Ирис пару новых туфель в тон к платью. — Но другого размера у меня нет.
Ирис пожала плечами. Она просто отключит тактильные сенсоры, вживленные в кожу стоп.
— Переодевайся, — кивнула Лидия.
Теперь, когда Ирис умылась, взгляд Лидии чуть смягчился. Она рассмотрела ее еще раз, потом все-таки поджала губы и вышла. О тактичности она все-таки не забыла: раздеваться при ней не заставила. Ирис с облегчением скинула свое старое форменное платье и развернулась, чтобы взглянуть на заживающую рану.
Зеркал, украшенных металлической вязью, здесь хватало, так что ее тощая фигурка отразилась десятикратно, и Ирис невольно съежилась. Она и раньше была худощавой, но за эти несколько дней ребра некрасиво очертились, торчали лопатки, выпирали кости таза. Она теряла энергию быстро: ее организм требовал пищи не только для биосинтетиеческих органов и материй, но и для электроники, а последние несколько суток она за собой совершенно не следила. А еще никаких укрепляющих занятий, тренировок внимания или задачек для устного счета.
Рана сошлась красноватой линией и все еще странно ныла. Ирис провела рукой по шраму и поморщилась. Помимо тактильных сигналов, которые можно было отключить, она ощущала неприятную резь совсем другой природы, причем уже давно. Уходить она, видимо, не собиралась еще долго.
Отмахнувшись от лишних вопросов, Ирис натянула шелковое платье Лидии. Застегивалось оно старомодно и не слишком удобно: на мелкие пуговички со стороны спины. В платье Ирис застежки были автоматические, и чтобы расстегнуть те пуговицы, не нужно было просовывать кончик пальца в петлю.
Обновка по фигуре так и не села, повиснув вялыми складками, но теперь Ирис выглядела относительно прилично. Ни следа побега, ни намека на Центр.
Стоило ей продеть в петлю последнюю пуговку, как в гардеробную вернулась Лидия. Она подхватила испорченное старое платье Ирис и перебрала пальцами ткань.
— Это я выброшу, — сказала она. — Если ты не возражаешь, конечно.
И опять она не спрашивала.
— А теперь, пока мы не спустились вниз, я хочу с тобой поговорить, — Лидия сощурилась. Ирис переступила своими новыми туфельками, зарываясь носками в ковровый ворс. — Присядь, — она кивнула на расшитую банкетку у зеркала, и Ирис послушно опустилась. Сама Лидия осталась стоять, сложив руки на груди. — Тит рассказал мне о твоем положении.
Ирис чуть наклонила голову. Что именно сказал мальчишка матери?
— Рассказал мне о тебе. О том, что вы уже давно дружите.
Ирис не моргнула. Значит, врать он все-таки умеет. Конечно, иначе не видать ей ни мыла, ни платья, ни чая.
— Я хотела тебя предупредить, — бровь Лидии слегка изогнулась. — Тит — наивная, добрая душа. Его легко обвести вокруг пальца. А еще его легко отвлечь. Самое важное для него этим летом — благополучно поступить в Университет. Мне бы очень не хотелось, чтобы он выбирал. Он должен пройти свою практику и получить высший балл.
Ирис вежливо улыбнулась. Она прекрасно понимала, зачем Лидия усадила ее, а сама осталась стоять, но смотрела на нее прямо, не мигая. Ирис так и чувствовала каменную жесткость этой женщины. Для того, чтобы ее уловить, эмпатии не требовалось.
— Разве это зависит от меня? — спросила она аккуратно. Глупые вопросы заставляли говорить неудобные вещи, которые тянуло умолчать.
— Да, зависит, — Лидия приподняла подбородок. — У Тита мало друзей. Я бы предпочла, чтобы их не было вовсе, но социальные связи важны, и я это прекрасно понимаю. Но также я понимаю, что некоторые отношения способны затуманивать головы. Сейчас для Тита такие моменты нежелательны.
— Такие? — моргнула Ирис, все еще играя в невинность.
Лидия сузила глаза еще сильнее.
— Общение с девушками для Тита излишне, — наконец сказала она.
— Но вы уже подарили мне платье, — легко улыбнулась Ирис. — И пригласили на чай. Как же быть?
Лидия не шелохнулась.
— Принять платье, выпить чай, отблагодарить за поддержку и уйти.
— Я разве до сих пор не сказала вам «спасибо»? — притворно удивилась Ирис. — В таком случае — спасибо. В вашей программе остался только чай. Могу я теперь спуститься вниз?
