Список обреченных (СИ) - Волховский Олег (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Следующими изучали показания некоего Валерия Рекина.
— Этого парня я не знаю, — сказал адвокат.
В показаниях Валерий говорил, что знает Яна Грановского, работали вместе. Грановский несколько раз просил его сделать закладки в определенных местах. Координаты закладок передавал Грановскому и скидывал на номер… и следовал номер Дамира.
Содержимого закладок не знает. То, что надо спрятать, получал в запечатанном виде от Грановского. У Валерия были финансовые проблемы, и так он зарабатывал «на чашечку кофе».
В ПЗ Валерия говорилось, что он наркозависимый и подрабатывал закладчиком. Про содержимое закладок прекрасно знал. Но про какие-то другие закладки, кроме как с наркотиками, ПЗ умалчивало.
— Ну, это даже почти изящно, — заметил Левиев. — Ну, какая разница, что прятал: наркотики или яд. Тем более, что это почти одно и то же.
— Отказ от показаний есть? — спросил Дамир.
— Нет. Так что этого Валерия будем выводить на чистую воду.
— Сколько полагается закладчикам?
— От десяти до пятнадцати, если особо крупный размер. Видимо уговорили сказать про тебя и Грановского, в обмен на снижение тяжести. Например, крупный размер от трех до десяти. А, если не крупный, можно и штрафом обойтись.
Далее говорилось, что существует видео с камер, где видно, что Рекин делает закладки.
— Видео есть, посмотрим?
На видео действительно был парень, который что-то зарывал под деревом где-то за гаражами.
Но это было единственное видео.
— Понимаешь, Дамир, если кто-то что-то зарыл, значит кто-то другой это вырыл. Где второе видео?
— Ну, они же имеют в виду, что это я.
— Ну, да. Координаты этого места есть. Химки.
— Я там ни разу не был.
— Точно? Ну, хорошо.
Еще один псевдосообщник Дамира звался Геннадий Дудко и признавался в причастности к убийству прокурора Земельченко и полковника СБ Немирова. Именно он якобы испортил тормоза машины прокурора, поскольку работал в автосервисе, где прокурор в последний раз ремонтировал машину. А Дамир, понятно, был организатором. Причастность Дудко к убийству Немирова из первого допроса вообще не была ясна.
— Ну, как думаешь, правда? — спросил Петр Михайлович.
— В автосервисе он может быть и работал…
— Точно! Только Альбицкий его не знает. А тот автомеханик, которого он знает, вообще уже давно не в России.
— Дальше отказ есть?
— В том, что я уже видел, нет. Возможно, его держат на другом крючке.
— Наркотики?
— Не похоже. Он же здесь не может сказать, что не понимал, что делал. Он же не непонятные закладки зарывал, а тормоза портил.
— Воровство?
— Вряд ли. За воровство санкция меньше. Увидим! Что гадать!
Оставщиеся «сообщиники» Дамира были те самые Елена и Руслан, о которых у него спрашивали на допросе: ребята из Екатеринбурга.
Их обвиняли в убийстве губернатора Артюхова, которое организовал естественно Дамир.
Сами ребята придерживались на этот счет противоположных мнений. Руслан во всем сознавался, а Елена все отрицала. Но в деле была ее карта, которая доказывала, что она агитатор Лиги. Но карты с подтверждением соучастия в убийстве почему-то не было.
— Наше глубинное разгильдяйство, скорее всего, — заметил Левиев. — Точнее глубинная рассудительность. Действительно, зачем вообще что-либо доказывать, если суд все равно проштампует все, что угодно.
Это «суд проштампует все, что угодно» резко кольнуло Дамира.
Левиев заметил его бледность и поспешил успокоить:
— Поборемся еще, Дамир, поберемся!
Ознакомление с делом близилось к концу, и адвокатам надо было выработать концепцию защиты. Встретились в офисе Константинова на Якиманке. Присутствовал сам Илья Львович, Петр Михайлович Левиев, помощники Константинова и Штерн, которого тоже пригласили на встречу.
Расположились за длинным деревянным столом буквой «Т». Константинов на месте председателя.
Собиралась гроза. В комнате потемнело, так что несмотря на десять утра пришлось включить свет. Прогремел гром, дождь забарабанил по листьям за окном и потек сплошным потоком по ту сторону стекла.
— Итак, что мы имеем… — начал Константинов.
— Большую и разнообразную коллекцию ложных показаний, — хмыкнул Левиев.
— И два отказа: Дамира и Яна Грановского. А также полный отказ Лены Мальцевой.
— Ну, суд, как всегда не поверит в искренность отказов и будет зачитывать показания, данные под пытками, — сказал Петр Михайлович.
— Угу! — вздохнул Илья Львович. — Сто раз проходили! И эти показания переписаны из обвинительного заключения.
— Все равно противоречие на противоречии, — сказал Левиев.
— Если бы еще нас слушал суд!
— Не опровергнем, но на смех поднимем. Пресса будет.
— Если пустят.
— Если бы народ вышел… — вздохнул Штерн.
— Ради таких, как Дамир, у нас народ не выходит, — сказал Левиев. — У нас выходят только за лидеров. И то не всегда. Если бы выходил за всех, мы бы давно жили в другой стране. За таких, как Дамир, выходит только Лига.
— К сожалению, с оружием, — заметил Штерн.
Левиев развел руками.
— Я их не оправдываю, — сказал он. — В нашем суде это невозможно.
— Ладно, — вздохнул Константинов. — Я набросал список свидетелей защиты. Сейчас раздам.
И список упал присутствующим на Телеграм.
Олег бегло просмотрел. В списке было человек двадцать. Медынцева не было.
— Медынцев сказал он почти одновременно с Левиевым.
И они переглянулись.
— А он придет? — спросил Константинов. — Вызывать они его точно не будут, если только не будут уверены, что он подтвердит ПЗ.
— Есть вероятность, что не подтвердит, — заметил Петр Михайлович. — А прийти убедим, если сами не вызовут.
Константинов посмотрел на Левиева с любопытством. Тот таинственно улыбнулся.
— Могут вообще никого не допросить, — сказал Левиев.
— Могут, — вздохнул Константинов. — Но будем пытаться.
— Если свидетель в суде, и сидит за дверью, не имеют права не допросить, — сказал Штерн.
Левиев усмехнулся.
— Все-таки у Вас мало опыта работы с политическими, права не имеют, но именно так и делают.
— Мы смогли достать список всех исходящих и входящих звонков Дамира, — сказал Константинов. — Документ официальный, от оператора мобильной связи. Ловите!
На Телеграм упал список. Ни имени Яна Грановского, ни Валерия Рекина, ни Геннадия Дудко, ни Лены и Руслана из Екатеринбурга в его контактах естественно не было. И никаких таинственных псевдонимов — тоже. Было несколько телефонов без подписей.
— Проверим, — сказал Константинов.
— А кто этот Дудко, — спросил Левиев. — Мы о нем ничего не знаем.
— У него государственный адвокат, — сказал Константинов. — На контакт не идет.
— Государственный адвокат? Тогда понятно. Возможно парень вообще не понимает во что влип.
Адвокаты перешли к обсуждению совсем уж специальных моментов о том, когда какое ходатайство подавать и какая стадия процесса должна быть раньше, а какая позже, и Олег Николаевич отвлекся на пейзаж за окном.
Дождь кончился, небо очистилось, сквозь разрывы облаков выглянуло солнце и отразилось на свежей, еще салатовой листве тополей за окном. Напротив бизнес-центра, где снимал офис Константинов, располагался зеленый особняк позапрошлого века, красивый, отреставрированный, а вдалеке были видны башни Кремля.
Диктатор все же отстегивал некие крохи со своего барского стола, и город выглядел прилично: отмыт и подкрашен. Но неужели нельзя одновременно? Чтобы и особнячок подкрашен, и плитка отмыта, и невиновных не судили, не держали в тюрьмах и не казнили? Какая связь между жизнью и свободой обычного студента Дамира Рашитова и ухоженностью Москвы? Почему одним надо платить за другое?
Суд начался в начале июня. Альбицкий с Женей смотрели репортаж дома у Андрея в Телеграм-канале «Арестанты».
