Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги регистрация .TXT) 📗
- Ага. Она самая, - с вызовом произнёс Мильтадес, открывая дверь в палату, - и, вообще-то, я не доктор, а фельдшер. Можете поговорить с больным, но недолго - он очень слаб.
Командир подошёл к больничной койке и не узнал своего подчинённого: перед ним лежал перемотанный бинтами скелет. Он сказал Санди несколько ободряющих слов и взял его за руку. Умирающий ответил ему слабым рукопожатием и прошипел несколько слов. Их было трудно разобрать, но Шеннон понял их смысл. Он достал из кармана куртки умирающего уголок картона, на котором был записан адрес его семьи.
- Не беспокойся! Я всё сделаю как ты просишь!
Санди попытался улыбнуться и крепко сжал руку Шеннона. Через несколько секунд она ослабла и безжизненно свисла на пол. Кот пощупал пульс своего солдата: он был очень слаб.
- Фельдшер,- позвал тихо он, но никто не откликнулся на его зов. Он вышел в коридор ти увидел, что в дежурной горит свет. Когда он заглянул в неё, то увидел, что Мильтадес спит прямо на столе, свесив голову на грудь. Когда Шеннон коснулся фельдшера, тот встрепенулся и посмотрел мутным взором:
- А это Вы? Извините, я с утра на ногах.
- Скажите, у Санди есть шансы?
- Если честно, то их у него не было с самого начала. Его слишком поздно привезли к нам. К тому же он потерял много крови. Впрочем, срочное переливание могло его спасти, но у нас нет плазмы. К тому же быстро развился сепсис. Лекарств практически нет.
- Почему не сказали мне. Я мог бы заказать их в Уарри!
- Их там тоже нет, - уверенно сказал фельдшер. - Насколько я понимаю, корабль оттуда пришёл только сегодня утром. Это было для Вашего человека слишком поздно. Мне очень жаль...
Они прошли в палату, где лежал Санди. Мильтадес пощупал пульс и печально кивнул головой:
- Всё. Кончился.
- Когда я могу забрать его тело и документы.
- Тело - хоть сейчас, а документы - часов в десять. Их должен подписать директор.
- Скажите ему, что я буду лично.
- Да, сэр.
В "Минвере", которая подъехала к госпиталю в десять часов утра, помимо Шеннона сидел Земмлер и двое солдат. Пока они переносили тело бедного Санди в машину, Шеннон пошёл искать директора госпиталя. Его кабинет располагался в пристройке и имел отдельный выход на улицу, расположенный слева от главных дверей. Поэтому наёмнику не пришлось проталкиваться через толпу пациентов госпиталя на первом этаже. Кот поднялся по небольшой лестнице и оказался в довольно пустой прихожей. Он огляделся. Через прикрытое немытыми жалюзями высокое готическое окно сюда проникал солнечный свет, тускло освещавший помещение. Слева находилась плексигласовая перегородка, выкрашенная белой краской. Вдоль неё стояли металлические стулья. Из-за перегородки раздавался монотонный гул голосов. В самом её конце была прорезана дверь, на которой было написано большими буквами "Посторонним ход воспрещён". На всякий случай Шеннон дёрнул её ручку: дверь была заперта. Рядом находилась другая дверь. На ней висела маленькая медная табличка с надписью "доктор медицины Сэй Арвидсон". Ему вспомнился недавний разговор с доктором Окойе. "Это, наверное, его коллега, который жаловался на расстрел пленных", - решил Кот.
- Войдите!
- Здравствуйте, доктор.
- Здравствуйте, чем обязан, эээ?
- Полковник Шеннон, - подсказал наёмник и сразу продолжил. - Я пришёл за документами моего бойца Санди, то есть Шанда Мириона, - поправился он.
- Вот они, забирайте, - доктор швырнул тонкую картонную папку через стол. - Что ещё?
- Мне бы хотелось узнать состояние Вашего госпиталя.
- Знаете у меня мало времени, скоро начнутся плановые операции...
- И всё же я Вас убедительно прошу: уделите мне несколько минут. Может я смогу Вам помочь?
- Хорошо. Что Вас интересует?
- Всё: помещения, персонал, лекарства...
- Вы хотите знать положение? Что ж, извольте! Антисанитария, отсутствие бинтов и вакцин, не говоря уж о кровяной плазме и лекарствах, скудный продовольственный паёк не дают возможности лечить даже самые простые заболевания: расстройства пищеварения, зубные болезни, простуда. Ну, естественно, малярия и туберкулёз...
- Простуда?
- Да, представьте себе! Она так же распространена, как в любой европейской стране в сырые осенние месяцы. Как это часто бывает, все дело в небрежности и безалаберности. Средняя дневная температура здесь 30-35® в тени, ночная 20-25®. Разница в десять градусов настолько чувствительна, что мы даже укрывались шерстяными одеялами. Туземцы же довольствуются тонким покрывалом и обычно ложатся на голый пол, несмотря на сквозняк. К этому следует добавить резкое падение температуры и холодные ветры во время сильных дождей и штормов. Местные не знают дождевиков, хуже того - часто они целый день ходят в сырой одежде на ветру и не думают переодеться. В итоге здесь постоянно кто-нибудь болеет, а иногда простуда поражает всю деревню.
- Что Вы говорите... - Шеннону захотелось перейти к более прозаическим вещам, но доктор разошёлся не на шутку.
- Невежеством и безалаберностью объясняется и распространение такой болезни, как астма. Я и мои коллеги не жалели сил, убеждая больных лежать в постели, хорошенько укрываться, но все впустую. Стоит только отвернуться, как пациент уже сбежал. Туземец просто не способен вылежать в постели несколько часов, не говоря уже о целом дне, - он горестно всплеснул руками и сварливо добавил. - Их невежество непереносимо.
Миссионеры научили туземцев ставить клизму и банки, а аптекари разрекламировали, как средство от всех болезней аспирин. Теперь они применяют эти средства по всякому поводу и без повода.
- Да, нелёгкая у Вас работа, доктор!
- А вот ещё недавний случай из моей недавней практики. Недавно я пытался научить местных знахарей пользоваться такими простейшими средствами, как йод и вата. Я и мои коллеги объехали многие сензалы и терпеливо разъясняли, что йодная настойка - наружное средство, показал даже, как окунать ватку в йод и мазать рану. Туземцы согласились, что это проще простого, и удивлялись только, что их не научили этому раньше. Поначалу все шло хорошо. Бакайя прилежно мазались йодом и расходовали его в невиданных количествах. Потом какой-то знахарь надумал лечить йодом экзему. К сожалению, лечение прошло успешно, и вскоре йод стали применять против угрей, солнечных ожогов, вывихов, растяжений и различных других недомоганий. После этого бакайя решили, что ими найдено универсальное средство. Но вот у какого-то местного вождя схватило живот. Речь шла явно о какой-то новой, необычной болезни, потому что ему не помогали ни клизма, ни банки, ни аспирин. В конце концов он до того ослаб, что слег. Как вождь, он хранил у себя самую большую в своей деревне бутылку йода и ночью, когда его схватило особенно сильно, вспомнил о замечательном целебном средстве, которое оказалось таким действенным для очищения ран и ссадин. Почему бы не прочистить им желудок? Вождь одним духом осушил бутылку и скончался через несколько дней. Живот сгорел, ему было страшно больно. После того несчастного случая никто на острове не пользуется ни йодом, ни ватой. А многие до того боятся йода, что потихоньку выбрасывают, если даст кто-нибудь. Боже, как мне всё это надоело! - он патетически всплеснул руками.
- Почему Вы отсюда не уедете?
- Я здесь работаю по контракту с ЮНЕСКО уже полгода и каждый день мечтаю, чтобы он скорее закончился. Вайянту, - он осёкся и поправился, - доктору Окойе - насколько я понимаю, он сейчас президент этой страны - это известно. Если он не может помочь, то чем вы лучше? Что, вы будете делать? Разгоните или перестреляете больных?
- Я не такой кровожадный, - усмехнулся Шеннон, несмотря на всю остроту положения. - Кстати, кто Вам сказал о расстреле пленных в аэропорту?
- Как кто? Ваши же люди. Когда их привезли на перевязку, они много болтали о своих подвигах в аэропорту...
