Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
- ГСВР что такое? - шепчу я.
- Родезия. Он из слоя, где "совок" до сих пор, Группа Советских Войск в Родезии. Срочную там служил, - так же шёпотом отвечает Суходол.
Я понял, слышал про такое. Уже кое-что. Гэбэшники всю душу вынут, конечно, но если хотят, пусть сами едут и копаются тут, а мы сваливаем.
ГЛАВА 11.
Всю дорогу до Бродов я возвращался мысленно к тому, что видел в заброшенной деревне. Кто был тот человек, принявший столь жуткую смерть? Местный крестьянин? Вряд ли, если бы кто-нибудь из местных пропал, мы бы знали, тут взаимодействие налажено, хоть мы и частники. Тогда кто? В ближайшей округе обитаемых деревень нет, тут так называемый Жабинский язык, или Жабинская аномалия, названная по имени самой северной точки, где проходит граница Тьмы - посёлку и железнодорожной станции Жабино.
Тьма в этом месте откатились на север значительно дальше, чем в других местах, образовав нечто вроде "бухты" или "тихой заводи", шириной около ста километров и глубиной до шестидесяти. И на весь этот огромный кусок территории приходился лишь один обитаемый населённый пункт - деревня Синие Броды. Откуда же взялся тот несчастный? Похитили у соседей? Тогда какой смысл тащить его за десятки вёрст, чтобы принести в жертву в полусгнившей халупе? Или это кто-то из джентльменов, от которого отвернулась капризная сука по имени Удача, и он угодил в лапы адептов Зла? Банды здесь были, и "чёрные" мародёры, и просто отребье, рискнувшее уйти в тень Аномальной Зоны от длинной, но кривой руки Закона.
Нихера мы неправильно сделали, нужно было по следу дальше ехать, тогда узнали бы больше. Я хоть и блевал там, но приметил многое, двое всего адаптантов было, у одного размер ноги примерно сорок три, у второго, как у меня, лыжи сорок пятого. Один курит шмаль, предположительно высокий, раз штиблеты больше, второй, видимо, у него в подчинении, потому что пока один жадал, второй рвал крапиву. А вот резали жертву уже оба, они потом руки вытирали одеждой мужика этого, один - нательной рубахой, а второй - портянкой, тоже, говорит кое о чём, если у них не наоборот всё. Например, старшему по рангу положено портянками руки вытирать. Поговорить бы со знающими людьми, из науки или госбезопасности, что они такое вообще, эти адаптанты. Интерес не праздный и не научный, я выжить в следующую встречу хочу, а этого врага я не понимаю.
Мы "за речкой" когда были, там, в моём слое, всех местных один хрен духами считали. Анекдот "днём он мирный абрикос, а вечером вооружённый урюк" он ведь не анекдот, даже аскерам* и то веры не было, а уж остальные [*Аскер, сленг. - военнослужащий армии ДРА. Тут момент, "шурупы" звали их ещё "зелёные", но пограничники сами - зелёные]... Чужие они, вернее, мы чужие и чуждые для них, словно между нами пропасть в тысячелетие, и понять их поступки было очень сложно. А эти синерожие? Да, тут проще, увидел - стреляй, с ними нельзя ни договориться, ни запугать криком "руки вверх", говорят, они между собой общаются как-то, а вот с нами, людьми, вообще ни в какую, даже под пытками. В прошлый раз нас явно пасли и организовали довольно грамотную засаду, если бы не проблема с пулемётом, то всё могло бы закончиться куда плачевней для нас. То есть их поведение может укладываться в привычные нам рамки? И они отнюдь не камикадзе, в отличие от Тварей, да и те проявляют поистине дьявольскую изобретательность, чтобы до нас добраться и самим уцелеть. Пожалуй, тут "премию Дарвина" у них именно гончие получают, вот те прямо под пули лезут. А адаптанты и во Тьму уходят, если видят, что расклад не в их пользу. Но вот опять же, они живут там, или только тусуются? Мало данных, очень мало, это плохо.
Особист, вместе с командиром батальона и начальником разведки, выслушал наш доклад, пометил что-то на карте, затем подробно записал приметы погибшего, как я и думал, попенял, что мы ничего не привезли из вещдоков. Тут я вспомнил про чинарик и с победным видом достал из нагрудного кармана свёрток. Майор из МГБ скривился в гримасе пренебрежения, мол, верх дилетантства, нашёл чем хвастаться. Ну да, следы ДНК тут не снимешь, но это же лучше, чем ничего. Затем нас отпустили, не сочтя нужным посвятить в дальнейшие шаги.
- Слышь, Кость, давай к деревенским заглянем, - предложил Валера, состроив не очень понятную гримасу.
Деревенские снабжали нас провиантом, "матка млеко, яйки, бистро-бистро дафай". Больше у них и брать-то было нечего, нам привозили всё необходимое и так, но, оказывается в деревне было кое-что ещё. Наверное, такие объекты возникали всегда и во все времена там, где долгое время находилось достаточное количество мужчин с деньгами. В средние века, да и позднее, за армиями тащились целые обозы маркитантов и прочих предприимчивых дельцов, только двадцатый век, с его бомбами, снарядами, пулемётами и ядовитым газом прервал эту традицию. Но здесь, в относительной безопасности вблизи военной базы люди увидели возможность заработать лишний рублик, оказывая военным ряд специфических услуг, недоступных в пределах гарнизона.
В общем, в деревне функционировал самый натуральный публичный дом, совмещённый с кабаком. Как регулировало вопрос посещения этого заведения командование военных, мне неизвестно, но, думаю, у всех был стимул получить в виде поощрения увольнительную, и, с другой стороны, представляете какой облом, когда вы уже настроились на визит в увеселительный дом, а тут вам три наряда вне очереди. Нам же, как оказалось, именно по этой причине запрещалось появляться в деревне. Вообще. Даже штрафами грозили. Видимо, Сан Саныч очень переживал за наш моральный облик, а так же за состояние здоровья причинных мест. Но сейчас-то мы были, что называется, при исполнении, всё, так сказать, законно, хрен докопаешься. Нет, риск, разумеется, был, один шанс из ста тысяч, что именно сейчас к нам нагрянула проверка и они, подозревая что мы отнюдь не в рейде, уже ломятся сюда, но соблазн был слишком велик. Удовольствие было не из дешёвых, час - двести рублей, это как в очень приличном салоне, а тут...
Честно говоря, я побрезговал, к тому же мне очень не понравилось состояние дамы, такое ощущение, что она под чем-то посильнее ханки. Молодая, лет двадцати, может чуть больше, а вид потасканный, словно уже лет десять на спине трудится. Как они вообще выдерживают здесь? А может, поэтому и обдолбанные? Так что я глянул на "товар", вздохнул и вышел на свежий воздух - внутри лупанария висел тяжёлый запах табака, сивухи и чего-то кислого. И вроде как верёвочкой жжёной попахивает. "Мамка" с густой чёрной бородой фыркнул недовольно, видимо не так тут много клиентов, хотя, скорее всего в выходные самый наплыв, да и охранник проводил недобрым взглядом из-под сросшихся на переносице бровей. Тоже на мысли навело.
- Не боишься? - просил я довольного командира спустя ровно час, тот, видимо, время использовал полностью.
Витя, водила, вон, весело насвистывая, вышел на крыльцо спустя минут двадцать - долго ли умеючи-то? И ведь никакой вывески или указателя, просто большой дом с мансардой и всё, ворота открыты, но установлена жердь, типа шлагбаум, пускают не весь транспорт, видимо чтобы двор не разбивали, но пара машин там стояла, "Опель-Блиц" - немецкий грузовик, и "Кюбельваген" с брезентовой крышей. И ещё что-то было накрыто брезентом, что-то большое, напоминающее кунг или фургон.
- Не-а, - беспечно махнул тот рукой, - даже если цепану чего, Тьма вылечит.
Ах да, у нас же бесплатные оздоровительные процедуры, более того, нам за них ещё и приплачивают! А ведь хитро придумано! Наверняка и вояки в разведку тех определяют, у кого с конца начинает капать. Но девушки там, конечно... Нет, это их выбор, в конце концов, тут несовершеннолетних просто нет, и всё же, и всё же... Даже бордель тут убогий, отстойный. Эхма, сколько там до конца командировки-то?
