StarCraft: сборник рассказов - Геролд Девид (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Рядовая Айерс:
Да. Я спрашивала местных о других видах зергов, которых запомнила со времен обучения. Ну, вы знакомы со всей этой братией: гидралиски, ультралиски, пожиратели… По всей видимости, они входили в самую первую волну атаки, но потом их численность поуменьшилась.
Капитан Джентри:
Поуменьшилась?
Рядовая Айерс:
Ну да, а потом они и вовсе исчезли. Колонисты говорили, что состав нападающих со временем менялся, и мы предположили, что это было признаком того, что ресурсы врага на исходе.
Капитан Джентри:
Вы считаете, что именно так все и было?
Рядовая Айерс:
Нет. Я могла только строить догадки.
Капитан Джентри:
И каковы же они?
Рядовая Айерс:
Сейчас я дойду до этого. Чтобы понять, вам нужно дослушать до конца.
Колонисты были рады нам: они снабжали нас колодезной водой и амуницией, под производство которой был в срочном порядке переоборудован тамошний инструментальный завод. Принесенное нами продовольствие стало для всех манной небесной. Наш техник, рядовой Хью, проверил передатчик. Тот оказалось в порядке: по словам Хью, сигналы уходили, просто на них никто не отвечал.
(После долгой паузы раздается покашливание капитана Джентри.)
Капитан Джентри:
Продолжайте.
Рядовая Айерс:
По прошествии нескольких недель я начала подозревать неладное.
Капитан Джентри:
Относительно передатчика?
Рядовая Айерс:
Нет, относительно зергов. На кой мне сдался передатчик? Я же не связист. Я стала задумываться о том, что толкает зергов на эти непрекращающиеся атаки.
Мне вспомнился спор, разгоревшийся однажды между мной и моим отцом после его лекции о теории эволюции. Я осмелилась подвергнуть сомнению один из его догматов, который гласил, что если количество особей в популяции резко уменьшается, мутации внутри нее начинают происходить гораздо чаще. Я считала, что глупо и антинаучно рассматривать скопление организмов неким единым бессознательным целым, которое реагирует на внешние угрозы, опираясь на гештальт-мышление.
Капитан Джентри:
«Гештальт-мышление»? Рядовая Айерс, ваш словарный запас впечатляет, но, по-моему, вы используете слишком много выдуманных терминов для описания общеизвестной «концепции церебралов». В том, что вы говорите, нет никаких откровений.
Рядовая Айерс:
Простите, док, но мне кажется, вы не понимаете суть вопроса. Мой отец говорил об увеличении частоты мутаций отдельных попавших под угрозу истребления популяций, принадлежащих к одному виду. Это означает, что способностью к биохимической связи на генетическом уровне обладают все существа в мире. Даже мои несчастные дрозофилы.
Капитан Джентри:
Итак… вы утверждаете, что отдельная группа особей может мутировать, подстраиваясь под неожиданные обстоятельства. Это и есть «природа, которая выскальзывает через черный ход с твоим кошельком»?
Рядовая Айерс:
Уже теплее.
На мой взгляд, это была глупейшая теория. За ней не стояло никаких формул, алгоритмов или моделей. Наука чем-то напоминает пистолет, не так ли? Заряжаешь, нажимаешь курок, вылетает пуля. Когда понимаешь принцип, то каждый раз можешь предсказать результат. Как вы думаете, почему я ушла в армию и оставил отца со всеми его опытами? Задача солдата — стрелять и убивать, чтобы выиграть бой. Просто и ясно. Мой отец презирал меня за страсть к упрощению, за стремление делить мир на черное и белое. Он называл такой подход «дурацкой двоичной фантазией».
«Послушай, Марен, — говорил он, — сумма А и B не всегда равна C. Иногда она равна M, иногда — 42, а иногда на выходе мы получаем целую стену текста. Нужно признать, что у самых важных проблем бесконечное количество нюансов. Нужно отступить на пару шагов назад, чтобы увидеть хотя бы часть полной картины.
Он завалил меня в том семестре, несмотря на отличные результаты тестов. Сказал, что я не поняла главного.
Капитан Джентри:
Сорона заставила вас пересмотреть отношение к теории отца?
Рядовая Айерс:
Да. Мне неприятно это признавать, но да. Жаль, что для этого пришлось оказаться на бесплодной планете в окружении гигантских тараканов и питаться плесенью. Я наконец-то начала видеть полную картину. Отец был бы так рад за свою маленькую девочку.
Вопрос первый: зачем представителям инопланетной расы — расы, освоившей межзвездные перелеты и, предположительно, разумной, — идти на штурм заведомо неприступной цели? Зачем делать это постоянно, с непостижимой периодичностью? Бочка явно не представляла никакой стратегической ценности. Как, собственно, и вся Сорона.
Мои познания в ксенобиологии никогда не были глубокими. Психология зергов начинала преподаваться на профессиональном уровне, когда я уже бросила учебуи выпорхнула из-под отцовского крыла. Из туповатых учебных роликов я смогла понять лишь то, что Сверхразум использует адаптивную форму ДНК для объединения информации, носителями которой являются отдельные самостоятельные организмы, в собственную генетическую структуру. После этого опыты с дрозофилами показались мне детсадовской забавой.
Что, если теория моего отца была верной? Что если общее сознание, которому подчинялись зерги на Сороне, осознавало уникальность позиции терранов? Что, если оно не просто знало об обратной зависимости между численностью популяции и количеством случайных мутаций, но и использовало этот закон там, где прочие тактические приемы оказались бесполезными? Вдруг наша неприступная крепость была для врага всего лишь испытательным полигоном?
Капитан Джентри:
Рядовая Айерс, я впечатлен. Не буду вдаваться в подробности, но ваш полевой анализ во многом перекликается с исследованиями наших специалистов-тактиков. И к чему же вы пришли?
Рядовая Айерс:
Я должна была узнать. Выяснить, действительно ли нас используют. Действительно ли, ведя эту бессмысленную войну, мы на самом деле помогаем зергам мутировать в нужном направлении. Нужно было найти улей, контролирующий данную популяцию, и уничтожить его.
Лейтенант рассмеялся мне в лицо. Я попробовала растолковать все еще раз, но он прервал меня. На этот раз без шуток. Он сказал, что не знает, как долго мы еще проторчим в этой дыре и какие боги смилостивились над нашим непутевым отрядом, который, не смотря ни на что, остается в строю. В любом случае, лейтенант не собирался противиться такой удаче и хотел оставить все как есть до прибытия подкрепления. «Пускай наукой занимаются ученые, рядовая Айерс», — сказал он.
Это меня задело. Хотите верьте, хотите нет — но задело. Много лет я пыталась как можно дальше убежать от своего отца и его интеллектуальных причуд, и вдруг такое. Передо мной в буквальном смысле слова разворачивался новый этап эволюции целого вида, но мне не хватало инструментов, знаний и поддержки, чтобы хоть что-то с этим поделать.
Капитан Джентри:
И как же вы поступили?
Рядовая Айерс:
Сделала все, что могла. Я дождалась окончания следующей атаки и полезла на баррикаду.
Капитан Джентри:
Маленькое полевое исследование, значит?
Рядовая Айерс:
Именно.
Я слышала, как мне что-то кричали остальные морпехи, как Делма отрапортовала лейтенанту о «трагическом самоубийстве медсестры». Про себя я улыбнулась: ведь если зерги не изменили своим привычкам, значит следующую атаку можно было ждать не раньше, чем на следующее утро.
Я услышала крик лейтенанта, когда уже спрыгнула вниз. Не обращая на него внимания, я приступила к работе: нужно было взять образцы тканей трупов. Инопланетная плоть легко поддавалась высокоточным хирургическим лазерам, входившим в стандартную комплектацию моего скафандра. При этом я не снимала палец с курка на тот случай, если зерглинги окажутся не вполне мертвыми.
Я успела взять достаточно образцов, когда ворота наконец открылись. Меня встречал лейтенант Орран, его лицо было красным от злости.
