Монстр с края света - Лейнстер Мюррей (читать хорошую книгу .txt) 📗
Они тронулись в путь. Сильнейший порыв ветра, прорвавшийся сквозь береговые скалы, с такой силой ударил в спины, что едва не свалил их с ног. Скорость идущего прогулочным шагом пешехода составляет приблизительно три мили. Учитывая повисшего на них биолога и особенности рельефа, даже миля в час казалась недостижимым рекордом. Элементарный подсчет показал, что такими темпами они доберутся до поселка спустя несколько часов после наступления темноты. И Дрейк знал, что шторм доберется до них значительно раньше.
Небо темнело с молниеносной быстротой. Четверо обессиленных людей не успели преодолеть и мили, а остров уже окончательно накрыла серая, угрюмая пелена. Ветер крепчал. Его шквалистые порывы с ожесточением обрушивались на каменистую почву, смерч уносил в океан сухие листья, траву, мельчайшие частицы грунта и прочий мусор.
Том вел себя просто замечательно. Он тащил биолога безропотно, молча и не жалуясь. Лишь однажды, когда Бичем совсем выдохся и они остановились немного передохнуть, он неожиданно спросил:
— До сих пор в толк не возьму, как же то дерево добралось от горячих ключей до птичьего базара?
— Точно так же, как мы с тобой, — сердито буркнул Дрейк. — Ножками.
Юноша растерянно замолчал. Продвижение возобновилось. Они шли черепашьим шагом, то спускаясь в овраги и низины по крутым склонам, то взбираясь наверх по осыпающимся кручам. Пронизывающий ветер забирался под одежду и норовил сбить с ног. От него перехватывало дыхание и слезились глаза. Бичем не выдержал и прохрипел:
— Все, не могу больше! Руки отваливаются.
Поскольку у него действовала только одна нога, основная нагрузка приходилась на руки, которыми ученый держался за шеи спутников.
— Ладно, сейчас поменяемся местами, — устало проворчал Дрейк. — Заодно и передохнем пару минут.
Они отыскали среди камней защищенную от ветра площадку и остановились. Белден, чья физиономия выражала решительное недоумение, снова отважился на вопрос:
— Что же это за дерево, если оно вовсе и не дерево?
Дрейк осторожно усадил Бичема на плоский валун. Ученый тяжело дышал и морщился, растирая руки, но потом все же решился объяснить.
— Ты не совсем прав, Том, — начал он. — Это все-таки дерево, только очень необычное. Я предполагаю, что они ведут свое происхождение от древних и давно вымерших видов, обладавших повышенной внешней чувствительностью, типа известных нам насекомоядных растений. Уверен, что данный фактор стал решающим в процессе их миллионолетней эволюции в условиях изолированного антарктического оазиса Горячих озер.
— Все равно не понимаю! — упрямо покачал головой Белден. — Откуда же тогда взялись маленькие уродцы? Я их сначала считал насекомыми, вроде жуков или гусениц.
— Они — потомство деревьев, — с грустью ответил биолог. — И к насекомым никакого отношения не имеют. Да, они умеют передвигаться, но это всего лишь растения. Я понял, как только препарировал первый мертвый экземпляр. Поэтому мне сразу пришла в голову мысль о солярке, а позже — об аминотриазоле. Это гербицид, с помощью которого уничтожают сорняки на газонах, — пояснил он специально для Норы, которая не знала об употреблении данного препарата. — Оазис Горячих озер занимает площадь в сотни квадратных миль. Почва там подогревается подземной вулканической активностью — как у нас на острове в долине гейзеров. Геологические условия там сформировались миллионы лет назад, и обитающим в оазисе живым организмам пришлось либо приспосабливаться, либо погибать. Специфика этого региона в том, что весной ночи короткие, а дни долгие. Осенью все наоборот. А летом и зимой дни и ночи растягиваются на месяцы. Растения легко приспосабливаются к непрерывному освещению, но не могут долго существовать в темноте. Им необходим солнечный свет, иначе они перестают усваивать извлекаемые из почвы питательные вещества.
— Пора идти, — бесцеремонно прервал его начальник базы. — Вы готовы, Бичем?
Тот тяжело поднялся, неловко балансируя на здоровой ноге. Дрейк наклонился, чтобы ученый ухватился за шею. То же самое сделал Том с другой стороны. Нора подняла ружье и повесила на плечо. Все понимали, что дробью монстра не одолеть, но никому не пришло в голову расстаться с оружием. Они опять тронулись в путь, с трудом передвигая налитые свинцом ноги.
Бичем, похоже, оседлал любимого конька. Он задыхался, по лицу его текли слезы, но биолог упрямо продолжал незаконченную лекцию.
— А вот животные, к примеру, переносят полярную ночь безо всякого вреда для себя. При условии, разумеется, что у них есть пища. Теперь вы представляете себе, перед какой дилеммой оказались живые организмы, населявшие в те далекие времена район Горячих озер. Летом растения росли спокойно, но зимой они лишались питания. В умеренных широтах проблема решается просто: деревья на зиму впадают в спячку. Но там, где круглый год стоит тропическая жара, такой вариант отпадает.
Они вышли на открытое место, и ветер сразу набросился на беззащитных людей. Насыщенные влагой тугие объятья шторма оставляли обжигающие соленые потеки на их лицах и одежде. Грозовой мрак над головами прорезали редкие молнии, и тогда наверху оглушительно гремел гром, присоединяя свой голос к грохоту прибоя.
Из-за шума едва можно было расслышать слова Бичема, с увлечением излагавшего свою гипотезу.
— Тогда растениям пришлось изобрести новый метод выживания. И они его изобрели. Кстати говоря, пионерами они не стали. Еще раньше нашли выход орхидеи. А лишайники — это вообще чудо: два разных типа живых организмов, ни один из которых не может существовать без другого. Можно привести и другие примеры. Насекомоядные растения вырастили себе цветы-ловушки и «мускулы», чтобы мгновенно захлопывать лепестки, как только внутрь попадет какое-нибудь насекомое. На Мадагаскаре вот уже несколько столетий существует предание о плотоядном дереве. По словам очевидцев, у него был короткий, толстый ствол и извивающиеся ветви, похожие на щупальца осьминога. Ими оно ловило мелких животных, приблизившихся неосторожно к нему на близкое расстояние. В том же предании говорится, что обожествлявшие дерево местные племена приносили ему и человеческие жертвы.
Пробиваясь сквозь бурю и мрак с повисшим на его плече Бичемом, Дрейк не удержался от усмешки. Ему тоже приходилось слышать легенду о мадагаскарском дереве-людоеде. Мифу о нем было много веков, хотя еще в прошлом столетии находились люди, утверждавшие, что видели это дерево своими глазами. Разумеется, они несли полную чушь, в которую никто не верил. Было дико и странно слышать из уст ученого эту древнюю историю, да еще в самый разгар антарктического шторма. С другой стороны, если вдуматься, они сами не более часа назад сожгли и уничтожили хищное дерево, поразительно похожее на описанное в легенде.
— Они придумали, как им добывать пропитание, когда солнце на долгие недели уходило за горизонт, — вещал воодушевленный своим красноречием биолог. — Летом деревья укоренялись и поглощали солнечный свет, получая из почвы все необходимые питательные вещества. Чтобы нормально расти, они должны были сохранять неподвижность. Но как только наступала зима, их образ жизни разительно менялся. Длинные полярные ночи заставили их научиться двигаться и самостоятельно находить пищу.
Налетевший шквал, мощный и упругий, как гигантская резиновая дубинка, ударил прямо им в лица и едва не опрокинул навзничь. Дождавшись, пока ветер немного утихнет, Дрейк вытер свободной рукой мокрое лицо и встряхнул головой.
— Так дальше не пойдет, — решительно заявил он. — Я понесу доктора Бичема на закорках. Том, ты возьмешь мое ружье и рюкзак. Когда устану, сменишь меня. Нора, а ты проверь фонари. Боюсь, они нам очень скоро понадобятся.
— Оставили бы вы меня здесь, — неуверенно предложил биолог. — Протяну как-нибудь до утра. Думаю, в такую непогоду деревьев бояться нечего. Вы о них теперь все знаете и без меня справитесь. А если и подохну — значит, поделом мне! Гибель Кейси и Томаса — это моя вина, хотя тогда я еще многого не понимал. И я не хочу, чтобы ваши жизни тоже были на моей совести!
