ИР -5 (СИ) - Атаманов Михаил Александрович (книги онлайн .TXT) 📗
Я намеревался ещё долго рассказывать о своей фракции «Реликт»: о ведущейся грандиозной стройке планетарного щита, о поиске мест для ещё одиннадцати генераторов, о начале создания космической флотилии, о желании получать помощь от других фракций – не всё же мне тащить эту лямку в одиночку! Но меня прервали на полуслове и потребовали отвечать лишь по существу, а также прекратить «неуместную рекламу своей фракции».
Следующий вопрос был задан про финансы. Откуда у фракции «Реликт» настолько громадные денежные ресурсы, что они позволяют закупать космический экспорт, а также оплачивать труд тысяч живых игроков и НПС на двух грандиозных стройках?
– Трофеи с космической войны гэкхо и мелеефатов, в которой мой отряд принимал активное участие. Трофеи с разграбленного склада космических пиратов на Меду-Ро IV. Трофеи со сбитого над заливом фрегата-невидимки «Большого Аби». Трофеи войны с миелонским прайдом «Косматой Тьмы». Продажа координат тайника реликтов. Ну и доля с разработки обнаруженного мной на астероиде платинового месторождения, принадлежащего сейчас моей спутнице Улине Тар и её жениху наместнику Земли Коста Дыхшу.
– Но разве инструкции и внутренние правила не предписывают игрокам Human-3 сдавать интересные трофеи и заработанную космовалюту в свою фракцию, получая взамен всевозможные товары и услуги как в виртуальной игре, так и в реальном мире?
Это что, попытка предъявить мне обвинения? Если так, то претензия выглядела не просто нелепой, но даже забавной: что могла фракция Human-3 предложить мне, скажем, за сданный миллион драгоценных кристаллов гэкхо? Или за тот разбитый в лаборатории на «Прометее» гиперпространственный двигатель? Разве что комнату под «Куполом» побольше и коньяк с большей выдержкой. Я попытался максимально деликатно объяснить это собравшимся в зале, стараясь при этом лишний раз не касаться темы тощего кошелька фракции Human-3. К сожалению, не получилось – в своих комментариях и каверзных вопросах кураторы раз за разом возвращали меня к тому, что фракция H3 могла бы найти дефицитным кристаллам гэкхо, если бы я их как положено сдавал родную фракцию, правильное применение.
Эх, не хотел я лезть на рожон и касаться столь деликатной темы, но похоже без этого было не обойтись. И тогда я напомнил кураторам, что не раз привозил и даже дарил фракции Human-3 поистине колоссальные суммы космовалюты. И где они? Три миллиона драгоценных кристаллов было украдено из-за утечки информации о месте посадки миелонского корабля. Кстати, предатель до сих пор так и не выявлен. А отправленный в дар миллион кристаллов был потрачен руководством фракции Human-3 на организацию террористического акта в параллельном мире на похоронах соправителя Тумор-Анху Ла-Фина.
Наверное, появление живого инопланетянина или представителя параллельного мира тут в зале заседаний вызвало бы меньший эффект, чем моё заявление. Гвалт стоял такой, что я болезненно морщился и мечтал лишь о берушах в мои чувствительные уши. Для начала как кураторы, так и сидящие рядом со мной члены руководства фракции H3 обвинили меня в откровенном вранье. К этому я был готов и спокойно ответил, что могу доказать свои слова, предоставив как минимум двух свидетелей: наместник Земли Коста Дыхш подтвердит переданную лично в руки Ивана Лозовского сумму, а экс-лидер «Второго Легиона» герд Тамара подтвердит факт тайных переговоров фракции Human-3 с представителями магократического мира и передачу денег за организацию теракта.
– Кстати… – меня вдруг посетила шокирующая мысль: а что, если все собравшиеся тут важные люди, считающие себя едва ли не всеведущими, до сих пор даже не подозревают о творящемся в параллельном мире политическом кризисе? – Хочу задать один вопрос: вы вообще в курсе того, что Правящий Совет магов-правителей уничтожен в полном составе в результате второго теракта, устроенного герд Тамарой и её помощником Романом Павловичем? И что герд Тамара приговорена к смертной казни через четвертование, и хорошо знакомую вам девушку должны через четыре дня казнить в Па-лин-Ту, столице Первой Директории?
Нет, кураторы этого не знали. И реакция на новость была бурной: от неприкрытого ликования до самого настоящего ужаса из-за того, что своими безответственными действиями двое игроков развязали оппонентам руки, и параллельный мир теперь не скован никакими ограничениями в ответном ударе. Возможность проникать в наш мир маги уже демонстрировали, а потому применённое под «Куполом» биологическое оружие могло показаться лишь цветочками. Убийства политических лидеров. Аварии на стратегических объектах по всему миру. Несанкционированные запуски ядерных ракет. Всё теперь было возможно. Заседание в текущем составе фактически оказалось сорвано. Сидящих на сцене игроков попросили на выход – видимо, дальнейшее обсуждение не предполагало лишних ушей.
Я было встал с кресла, собираясь на выход вместе с остальными, а потому следующая фраза ведущего, обращённая к офицерам охраны, повергла меня в шок:
– Задержите Ивана Лозовского и Кирилла Комарова. Обоих за излишне самостоятельные, не согласованные с начальством и идущие вразрез общим интересам действия в игре. Сколько можно без вреда для персонажа не появляться в игре? Мы вроде выясняли ранее, что семь-восемь дней. Кирилл посидит шесть дней, излечится от «звёздной болезни» и придёт в чувство. Вспомнит за это время, откуда он родом и на какой стороне должен играть. А то его «мы» по отношению к «Тёмной Фракции» насторожило всех. Судьба же Ивана Лозовского зависит от того, что выявит следствие…
– Нет! Меня нельзя задерживать в реальном мире! У меня звездолёт должен стартовать с Касти-Утш III через сутки! Это очень важно! От этого зависит многое, даже судьба Земли!
Но меня уже не слушали. Двое крепких офицеров взяли меня под руки и, не жёстко, но непреклонно повели куда-то вдаль по подземному коридору. Я мог бы взять их разумы под контроль и потребовать освободить меня, но что толку? Уйти с хорошо охраняемого военного объекта и самостоятельно вернуться под Купол я бы всё равно не смог. Так что оставалось лишь понуро брести и ругать себя за излишне длинный язык.
Глава двадцать первая. Слишком известен
За окном светало. Рваные серые облака ползли по небу, пахло свежевскопанной землёй, близким лесом и сыростью. Спать уже не хотелось. Я откинул одеяло, встал с койки и, шлёпая босыми ногами по холодному полу, подошёл к приоткрытому окну. Долго смотрел на аккуратно подстриженный газон и высокий забор из железобетонных плит с натянутой поверху колючей проволокой. Никаких решёток на окне не было, лишь легко снимаемая противомоскитная стека, но третий этаж и воинская часть по ту сторону стекла делали саму мысль о побеге нереалистичной. Да и куда бы я пошёл?
Злость и буйство за минувшие полтора суток прошли, как закончились и отказ от еды, нецензурные выкрики в окно и прочие выражения неповиновения. Им на смену пришла апатия. Шесть суток… точнее уже четыре с половиной. Что делать всё это время?
Я уже отоспался, компенсировав усталость последних дней, просмотрел пару-тройку «боевиков» и «ужастиков» по кабельному телевизору. И даже попрактиковался в псионике, заставив дежурящих у моих дверей часовых – сперва ефрейтора Сергея Ивушкина из Керчи, а затем сменившего его младшего сержанта Васю Кошечкина из Владивостока – побегать по коридору туда-сюда, отжаться полсотни раз и присесть раз четыреста, пока ноги вообще держали. Мог бы приказать открыть дверь и выпустить меня, но решил не портить солдатам жизнь. Они и так уже стали меня бояться почему-то…
Что? Чуткий слух уловил шаги по коридору. Один человек. Кто бы это мог быть? Для завтрака ещё слишком рано, как и для смены караульного. Я уже понял, что поместили меня в одной из комнат офицерского общежития, на пустующем третьем этаже, и потому новый визитёр мог идти только ко мне. После короткого обмена фразами послышался звон ключей – младший сержант Кошечкин спешил открыть двери.
– Здравствуй, Кирилл, – в комнату зашёл Игорь Тарасов, руководитель «Первого Легиона» и новый глава фракции Human-3. Причём сейчас хорошо знакомый мне обитатель «Купола» был в чёрной парадной форме морской пехоты с погонами майора. Судя по двум орденам на груди – воевал. Хотя я и раньше это подозревал.
