Секретный фронт (СИ) - Шалыгин Вячеслав Владимирович (бесплатные серии книг txt) 📗
Сегодня Леонид решил добираться общественным транспортом. Искать стоянку в центре – себе дороже. Проходя мимо скучающего черного «Орла», Леонид похлопал машину по капоту и проронил только им двоим понятное «завтра бахнем». Автомобиль, вернее, его бортовой компьютер, опознал владельца и подмигнул светодиодными фонарями. Почти сразу на личный телефон Леонида пришло сообщение в диалоговой программе «Разговорчики». Абонент по прозвищу Железный Орёл прислал сообщение: «до Бахи [3] дальше, чем до Пекина задним ходом, лучше нюрбургрингнем [4]».
Леонид усмехнулся. Машина ему досталась разговорчивая. Искусственный интеллект «Орла» прогрессировал, как советская космонавтика, день ото дня. Продавцы в магазине утверждали, что это напрямую зависит от владельца. Если побольше разговаривать с машиной, она будет набираться опыта, можно даже сказать – умнеть. Ну и в сеть её надо иногда выгуливать. Не только, чтобы изучить дорожную обстановку, а просто так, поездить виртуально по разным страницам, для общего развития.
Леонид, похоже, говорил с машиной даже больше чем следовало. А доступ в сеть он вообще не ограничивал. «Орел» всегда стоял в зоне действия домашнего раздатчика сигнала, платить лишние деньги за самообразование машинного компьютера не приходилось. Бонусом была связь через тот же раздатчик с другими компьютерами Леонида: с домашним, с «Вегой» и с «Электроникой», которая только называлась личным телефоном, а по сути была именно компьютером. Только маленьким, с наручные часы.
Проходя через турникет метро, Леонид приложил «Электронику» к считывателю и почти не сбавляя ход двинулся к эскалатору. Да, пользоваться личным телефоном, как электронным кошельком давно считалось пережитком прошлого, двадцатым веком, но на вживление микропроцессора Леонид всё никак не решался. Он как бы застрял в промежутке между гражданами прогрессивными, налету схватывающими все новые веяния в советской науке и технике, и теми, кто до сих пор таскал в кармане громоздкие телефоны вроде «Ермака», «Хазара» или импортного «Самсунга».
Изделия корейских товарищей были хороши: удобны, надёжны, прочны, нечего возразить, но безоговорочно устарели ещё в середине нулевых годов, когда конкуренцию им составил довольно смелый по всем параметрам телефон из Калифорнии. Корейцы увлеклись соперничеством, и, растратив силы на попытки повозить умников из Кремниевой долины мордой по столу, увязли в нулевых.
Впрочем, Леонид не беспокоился, что станет объектом насмешек. В Москве мало кто на кого обращал внимание. Сюда со всего мира съезжалось человечество самых разных уровней прогрессивности. Некоторые товарищи, а иногда и господа, вовсе не имели ничего электронного в кармане, на запястье или внутри него. Таким гостям столицы прямо на вокзалах или в аэропортах выдавались бесплатные примитивные «звонилки» с дополнительной функцией кредитных карточек.
Вдоль эскалатора по телестенам наклонного тоннеля вот уже который день вместо рекламы плыли красочные картинки: подборка плакатов за всю столетнюю историю советского государства. Реклама тоже присутствовала, куда без неё проклятой, но только бегущей строкой или всплывающими узкими окнами.
Это выглядело забавно. Плакат довоенных времен и под ним реклама «Пепси». Или же патриотическая картина из пятидесятых, с борцами за урожай на фоне собственно урожая, а внизу реклама дамских духов «Шанель».
Интересно, чем реально пахли целинные труженицы на поле урожайной битвы?
«Ешьте плоды фейхоа, они питательны и полезны». «Летайте самолетами Аэрофлота». «Отдыхайте в здравницах Крыма». «Занимайтесь физической культурой». Из этих призывов конца пятидесятых только первый имел хоть какое-то оправдание. Народу требовалось показать на рисунке и обосновать смысл употребления экзотического юго-восточного плода. Всё остальное в те времена, за пару лет до внедрения Новейшей Экономической Модели, было безальтернативным и вожделенным по определению, а потому не требовало напоминаний или призывов.
«Фейхоа, - Леонид усмехнулся. – Сойдет за новое ругательство. Какого фейхоа?! По-моему, неплохо звучит».
Взгляд снова скользнул по рекламе и плакатам. Совпало только однажды. Плакат из семидесятых, посвященный покорению дальнего по тем временам космоса – Луны, сопровождала современная виртуальная растяжка по нижнему краю. «Объявлен очередной, 57 набор в отряд гражданских космонавтов по Программе освоения Луны. Требования к соискателям на странице Постоянной Лунной экспедиции. Море Спокойствия ждет!» И электронный адрес.
Про Четвертую Марсианскую экспедицию реклама умалчивала. Оно и понятно. Хотели подгадать к столетию Октября. Пока всё шло по плану, но заранее об этом трубить не резон. Не из суеверий, что за вздор. Просто в советских СМИ так принято: сначала факт, потом резонанс, а не наоборот, как у буржуев. Там иногда шумиха поднимается и вовсе без факта, лишь бы чем-то развлечь обывателей.
Расчетное время прибытия на Марс – первого ноября, значит, числа третьего объявят, если не будет сбоя, как в момент высадки Второй экспедиции.
Тогда посадочный модуль сел на красную планету жестко и в сотне километров от расчетной точки. Все выжили, но потребовалась почти неделя, чтобы перетащить грузы, а затем и сам поврежденный модуль, в базовый лагерь.
Едва слышно, и всё равно как-то хищно пшикнули двери вагона, запах перрона сменился приятным ароматом кожаных сидений, нового пластика и чего-то ещё… едва уловимого, но прямо-таки радующего.
«Чуть-чуть закиси азота?»
Леонид усмехнулся. Глупая мысль, конечно. Зачем исподтишка веселить газом тех, кто и так доволен жизнью? Эти ухищрения сейчас к месту на той стороне океана. Там снова кризис… который уже… третий с начала века или четвертый? Вот уж не позавидуешь и пожелаешь держаться, хоть они и буржуи… чисто по-человечески.
Внутри вагонов никакой рекламы не было вовсе, но этого и не требовалось. Народ почти поголовно пялился в телефонные экраны. Выделялись опять же две категории: те, у кого телефоны были слишком старые, и те, кто пытался выглядеть модным (в метро!). Обе эти категории читали книги. Одни – электронные, на экранчиках своих примитивных устройств, а другие – в натуральном виде.
С некоторых пор это стало считаться высшим пилотажем, прийти куда-нибудь с настоящей бумажной книгой в кармане и демонстративно листать её, пока все остальные замирают, словно мухи в сиропе, попав в электронную сеть. В чем тут особый скрытый смысл, Леонид не понимал. Видимо, перерос этакие спектакли. В смысле – вырос из них.
Выйти из метро через нужный павильон всегда было для Леонида проблемой, но сегодня он угадал, вышел напротив памятника Достоевскому.
Даже с десяти метров огромный памятник не выглядел внушительным, поскольку терялся, как и вся прочая архитектурная мелочь, включая кремлевские стены и башни, на фоне захватывающего дух строения – Дворца Советов. Говорят, война внесла свои коррективы в смету строительства этого колосса и вместо запланированных архитектором Иофаном четырех сотен метров в высоту его взметнули всего на триста пятьдесят, но и этого оказалось достаточно, чтобы каждый раз, поднимая взгляд на это грандиозное строение, человек ощущал, как у него замирает сердце и как холодеют пятки. В сравнении с Дворцом Советов, остальные двадцать «сталинских» высоток из Ожерелья Победы, как их называли в прессе, а также здание МГУ и даже современные свечки и спирали Москва-Центра выглядели игрушками.
Леонид коротко выдохнул и опустил взгляд к библиотечному парадному подъезду, над которым алел видеоплакат с золотыми буквами: «Ленинские чтения. 100 дней до столетия Великого Октября. Ежедневно с 17 до 21. Вход свободный».
Леонид прикинул и понял, что обратный отсчет начнется завтра. Значит, на самом деле свободного входа в библиотеку не будет аж до 7 ноября. Разве что в один из залов. А во все прочие будут запускать не как обычно, по читательским билетам, а строго по пропускам. А то и строже будет, все прочие залы вообще закроют от греха подальше. Кому сильно надо, идите виртуально на официальную страницу. А с живыми книгами или документами поработаете после праздника. Не облезете.
