Слепое пятно - Ночкин Виктор (книги серии онлайн .txt) 📗
— Проводник… Гоша с вами, конечно, уже обсудил общие вопросы?
— Гоша?
— Владелец гостиницы, он вас сюда привел.
— А, господин Карчалин! — Угу, настоящая фамилия Карого — Карчалин. Но об этом мало кто знает. Не секрет, просто фамилия его редко требуется, только если на работу официально принимает и бумаги подписывает. — Да, он ввел меня в курс дела. Сказал, порекомендует лучшего проводника, снабдит необходимым оборудованием и прочее…
Вандемейер сделал неопределенный жест, наверное, набросал ладонью в воздухе контуры «прочего». Меня должно было подкупить почетное звание «лучшего проводника»? Ладно, идем дальше.
— Слепой… э… Взамен я должен кое-что сделать, но господин Карчалин вам хотел сам рассказать.
— А почему вы не пользуетесь официальными каналами?
— Я же сказал, я представляю общественную организацию. Не правительственную.
— Вот как… — Немного непривычно.
— Это организация… ну, скажем, скорей религиозная. Вам не следует беспокоиться, мои полномочия здесь имеют силу. Вы получите легальный доступ за Периметр — в качестве моего ассистента. Можете пользоваться этой возможностью по собственному усмотрению. Гонорар, полученный официально, будет невелик, но…
Я попросил уточнить, рыжий назвал сумму. Немного, но легальный проход через блокпост сам по себе хорошая плата. Я подумал и сказал:
— Вандемейер, давайте начистоту. Ваше предложение звучит заманчиво, но опыт подсказывает мне: обычно такое дело имеет какую-то особенность… э…
— Негативную?
— Именно.
— Дело в том, что я серьезно болен. Неизлечимо болен.
— А! — Чертик, сидящий у меня под языком, не мог упустить своей возможности. — Понимаю, понимаю. Тяжелое детство, тяжёлые наркотики…
Вандемейер дернулся, и я с опозданием сообразил, что сморозил лишнее. Поэтому торопливо добавил:
— Извините.
— Ничего, я знаю, как здесь относятся к моей болезни.
— Извините, Вандемейер, — повторил я, — но я не знаю, что у вас за болезнь.
— СПИД. Синдром приобретенного иммунодефицита… Не подумайте плохого, я работал в Африке. Шесть лет. По возвращении прошел тест, ну и… Сам не знаю, когда и как это вышло, но… понимаете, там приходилось работать в довольно сложных условиях, иногда делать хирургические операции без соблюдения всех мер предосторожности. Когда речь идет о жизни и смерти и каждая минута может оказаться решающей… словом, у меня СПИД. Я знаю, что здесь резко негативное отношение, в ходу всевозможные предрассудки, но правда такова: моя кровь для вас может оказаться ядом. Я говорю в переносном смысле, но если какая-то ситуация, мы оба ранены, поспешно помогаем друг другу, и во время перевязки… Любая царапина… Капелька моей крови — и вы тоже…
— Я понял.
Вандемейер уставился в сторону и добавил:
— Если вы откажетьесь, я пойму. Это в самом делье серьезное… опасьение.
Должно быть, из-за волнения его акцент прорезался сильней, и я сменил тему.
— Вы хорошо говорите по-русски.
— Я ведь работал в Африке… Сомали, Центральноафриканская республика…
— Э?… Что-то я не понимаю, какая здесь связь…
— Там было много ваших. Военные консультанты, наемники. Вы не знали? Очень много людей отсюда. Приходилось контактировать с ними, а в университете я изучал русский как второй иностранный. — Вандемейер улыбнулся. — Знаете, наше университетское обучение русскому не дает реальных познаний. Разговорный язык совсем другой. Но я заговорил.
Тут Карман загремел посудой, все задвигались, ножки стульев заскребли по полу…
— Вандемейер, вы водку пьете? Рыжий улыбнулся ещё шире.
— Господин Слепой, я много общался с вашими соотечественниками!
Карман выставил на стойку поднос со стопками.
— Уважаемые постояльцы! — ухмыляется. — Нынче господин Кутяк предлагает всем выпить за его удачу!
Мы подвалили к стойке, разобрали стопарики.
— За удачу! — провозгласил счастливчик. — За нее стоит выпить.
Потом бармен выдал ему спецзаказ: шашлычок, жареную картошечку. Горошек, зелень… цвета которой я толком не могу разобрать. Карман умеет сервировать так, что будьте-нате, даже дальтоник оценит! Но это оплачивается отдельно. Остальным — обычный рацион, сосиски, китайская лапша с приправами. Говорят, вредная она, но мне нравится. Или, может, я просто привык? Я прихватил порцию для иностранца и взял у Кармана «половинку».
После того, как мы приняли по первой, заглянул Костик, поманил Демьяна, а мне бросил:
— Слипый, не пий багато. Тоби ще сьогодни с Гошею розмовляты.
Костик — интересный парень и со своими тараканами в голове. Собственно говоря, все мы тут слегка ненормальные… Костик отслужил несколько лет в неких особых частях. Где и кем именно, не знаю, Костик никогда не рассказывает, но, думаю, это была российская армия. Не знаю, с чего я так решил… наверное, потому что наш охранник — заядлый русофил, себя считает русским и не любит «хохлов». При этом разговаривает исключительно по-украински.
Кстати, Костик — прозвище. Фамилия его Костиков, зовут Тарас, но парень предпочитает кличку, потому что имя его «хохлячее», это сам он так говорит. Появился около года назад, обратился к Гоше насчет работы, не фиктивной, а по-настоящему. «Что можешь?» — поинтересовался тогда Карый. Он как раз дегустировал вновь доставленную партию антинуклидной водочки и был на хорошей поддаче. Я эту историю отлично помню, при мне дело случилось. Ну, Костиков ответил: «Любого можу побыты». Гоша: «Проверим?» Костиков: «Та хоч зараз!» «Погодим до вечера», — решил Гоша.
Отметелили Костика тогда крепко. Ввосьмером. Вернее, ввосьмером начали, заканчивали втроем. В те времена у Карого было восемь бойцов, вот он и ждал вечера, чтобы ночная смена подвалила. Ну и велел, чтобы обе смены новичку испытание устроили. Пятерых Костик положил, пока его наконец свалили… Мне на это смотреть было горько, а Карому понравилось, он Костика на работу взял и из тех пятерых, что не сдюжили, четверых рассчитал. Выходное пособие выплатил, конечно, завидное: мол, не серчайте, но сами видали, скольких новенький здесь заменит. Бабок отвалил побольше — чтобы поправляли здоровье и новую работу искали без спешки. А Костик теперь охранник, на полном серьезе, боец вневедомственной охраны, удостоверение, все дела, ему даже пистолет положен. Травматический. Костик его баловством обозвал и ни разу при мне не использовал.
С Дитрихом мы посидели неплохо, но пить он не умеет, как выяснилось. Не знаю, чему его в Африке наши учили, но я только начал, а рыжего развезло, он стал со слезой в голосе описывать, какие у него паршивые отношения с семьей, фотки показывал. Тощая подтянутая баба и печальный мальчик. Рыженький малец, конопатый, в отца.
— Он любьит менья, малыш, очьень любьит! Но жена считает, что я не должен появльяться у них дома.
— У них?
— У нас, — со вздохом поправился рыжий. — Дом куплен на мои дьеньги, я оплачьиваю всьо, страховка, налог… Они не хотьят менья видьеть! Мои деньги им нравьятся, а я — ньет! Плохой примьер малышу!.. Я, отьец, плохой примьер! Эта больезнь делает менья изгоем…
Словом, мне стукнуло в голову, что мы с Дитрихом в чем-то схожи — два больных человека, парии в этом мире, созданном для здоровых. Я очень люблю жалеть себя, между прочим, так что откровения пьяного доктора упали, словно зерна в отлично удобренную почву, и мигом дали ростки.
Я заказал вторую «половинку», и к тому времени, как Костик пригласил меня к Карому, решение было принято.
Я оставил Дитриха ронять пьяные слезы на фотографии родных и поплелся за Костиком на переговоры. По дороге видел Демьяна. Должно быть, Гоша увеличил кредит, но условия выставил пожестче, во всяком случае, я не заметил, чтобы сталкер был доволен. Впрочем, не мое дело.
Воротила гостиничного бизнеса нынче тоже не терял времени понапрасну и традиционной дегустацией занимался достаточно плодотворно. Костик постучал, бросил:
— Слипый тут.
— Давай! — велел изнутри Гоша.
