На осколках чести - Куликов Роман Владимирович (библиотека книг .txt) 📗

Видно было, что кок не верит Ладу, хотя ему этого и хочется.

Каменев не мог больше терять время.

– Хрен с тобой! – бросил он коку. – Джонсон, за мной.

– Сука, – презрительно процедил сержант отпихнув Зигмунда в сторону. Тот опустил глаза, потом посмотрел им вслед, сглотнул, и нерешительно сказал:

– Постойте… хор… – в горле пересохло от страха, – хорошо, я с вами.

Он догнал их.

– Тогда не отставай, – сказал Лад.

Джонсон ободряюще кивнул коку и направился следом за Каменевым, который выходил из камбуза, по пути во внешний коридор.

– Давай, нужно врезать этим гадам. У меня руки уже чешутся, – бросил он Зигмунду.

– Догоняйте, – крикнул лейтенант.

Сержант чуть прибавил ходу, а следом за ним поплелся кок. Джонсон несколько раз смотрел назад, убедиться, что тот не отстал.

Ладимир уже бежал по обводу, когда сержант догнал его. Лейтенант остановился и обернулся:

– Где Зигмунд?

Сержант оглянулся, но позади него никого не было.

– Вот сволочь! Надо было его перед собой толкать!

– Зигмунд!

Но ответом была тишина.

– Зигмунд!

– Простите, лейтенант. – Кок все же подал голос. – Я… я не могу. И я отключаю коммуникатор.

– Зигмунд! Вернись!

Но тот уже не отвечал и, по всей видимости, уже пытался найти проход к спасательному отсеку.

Джонсон ринулся было вдогонку, но Ладимир остановил его:

– Времени нет. Нам еще до орудий добраться.

Они развернулись и побежали по коридору.

– Вот сука! – выругался Соболев. – Если он сюда доберется, я лично его расстреляю. Недаром коммуникатор выключил. Что теперь делать?

– Ничего, действовать, как и решили. Выпустишь первые две шлюпки пустыми.

– Я лучше туда этого повара засуну.

Ладимир не ответил. Они с сержантом снова стали блуждать по коридорам, ища пути к турелям.

Наконец они добрались, до одной. Шлюзовая дверь была заблокирована, но пневматика работала и доступ к первому орудию был получен.

– Одна есть. Джонсон, располагайся.

Сержант, молча проскользнув мимо своего командира, занял место в кресле наводчика и положил ладони на рукояти управления, а пальцы на клавиши гашеток.

– Не активируй, пока я не займу место, – сказал Ладимир. – Справишься?

Джонсон поднял раненую руку и пошевелил пальцами.

– Понял, – кивнул Лад.

Скрытая за бортом кабина управления представляла собой сферу с закрепленным в центре, на системе гироскопов, креслом стрелка. Обзор производился с помощью вогнутого девятисегментного проекционного монитора, колпаком висевшего перед креслом. Сама турель была закрыта броневыми ставнями, когда они раскроются и два вращающихся ствола выдвинутся в боевое положение, на экранах стрелка запустится программа определения и захвата целей.

– Эй, лейтенант, – окликнул Джонсон, когда Ладимир повернулся, чтобы уйти.

– Да?

– Друзья зовут меня Элиот. – Сержант протянул ему руку.

– А меня – Лад.

Обтянутые скафандрами руки соединились в крепком пожатии.

Мужчины кивнули друг другу, и лейтенант продолжил поиски еще одной турели.

– Ну что, Лад? – с волнением спросил Соболев.

– Сейчас, Артем, – ответил Каменев. – Почти добрался.

– Ты правда успел выпустить буй?

– Да.

– Может, удастся продержаться?

– Вряд ли…

Ладимир возился с замком, который никак не хотел открываться.

И в этот момент корвет задрожал в очередной раз.

– Они стреляют! – воскликнул Соболев.

– Лейтенант, я начинаю! – заорал Джонсон.

– Да открывайся ты! – процедил сквозь зубы Ладимир, нервными движениями вскрывая замок.

Ему надо было успеть. Он ДОЛЖЕН успеть.

Словно поддавшись его мысленному натиску, пневматика наконец сработала, и шлюз отъехал в сторону.

– Вижу их! – со злобой произнес сержант. – Лад, я начал! А-а-а…

Лад услышал, как зарычала, выплевывая свою смертоносную начинку, турель Джонсона. Он рывком забросил себя в кресло наводчика, стукнул кулаком по кнопке активации, одновременно другой рукой застегивая крепежные ремни на поясе и груди.

Ставни разошлись, турель вышла в боевое положение, мониторы перед Ладом запустились, передавая картину необъятных просторов космоса.

Любоваться его красотами не было ни мгновения, едва стало возможным, лейтенант нажал на гашетку, и огненные лучи отправились искать свою цель. Три корабля рудианцев кружили вокруг неподвижного корвета, отдалялись от него и снова налетали, играя, как пресытившийся хищник с еще живой добычей. Справа, дальше по борту, турель Джонсона провожала их полет огненными росчерками.

Ближайший к лейтенанту корабль противника как раз пролетел мимо и подставил свою корму под огонь его пушек.

Лад быстро захватил цель в перекрестие и с яростью и азартом выпустил длинную очередь по рудианцу.

Лучи попали в мерцающие багровым светом дюзы. Корабль завертелся, и его стало сносить прочь от корвета. Но два других разошлись в стороны, развернулись и полетели на изувеченный сторожевик, осмелившийся огрызаться.

– Артем! Давай! Их двое осталось, на нас идут. Мы продержимся минут пять, не больше!

– Понял! Начали!

– Они приближаются, – сообщил Джонсон.

– Старайся стрелять по их орудиям! – посоветовал Ладимир, даже не осознавая, что кричит.

– Да! Хорошо! Ой, мама!

Рудианец летел прямо на турель Ладимира. Он поймал его в перекрестье и взял чуть ниже – под «брюхо» похожего на жука корабля. Два ствола его пушки крутились с огромной скоростью, выплевывая лучи непрерывным потоком. Противник ответил, и экраны перед Ладом залил огненный шторм. Ему показалось, что его окунули в жерло вулкана. Когда огненные потоки сошли, картинка на мониторе стала матовой. Сквозь пелену почти ничего не было видно.

– Элиот, жив?

– Так точно, господин лейтенант!

– Артем, а как вы?

– Почти все!

– Заканчивайте быстрее, следующей атаки мы не выдержим.

– Держитесь! Осталось пять шлюпок!

В душе у Ладимира была пустота. Ожидание было мукой. Подсознательно он хотел, чтобы рудианцы скорее напали. В этот момент Джонсон позвал его:

– Эй, Лад, знаешь такую песню: «Когда я с милой кувыркался, был безмятежен я и юн».

– Нет, Элиот, не знаю! – Отчего-то внутри стало тепло, он почувствовал, что рядом с ним товарищ, что он не один.

– Хочешь, научу?

– Конечно!

– Тогда подпевай… Когда я с миииилой ку-выр-кался… Это торпеды, Лад! Они запустили торпеды! А, боитесь нас, сукины дети! Был безмятеееежен я иии юн…

Лад вторил сержанту, бубня под нос слова незнакомой песни.

Он с трудом различал на мониторе летящие к кораблю снаряды – система наведения работала со сбоями, то включаясь, то пропадая с экрана. Лишь маленькие движущиеся искорки, на фоне неподвижных блесток звезд, выдавали их. Ладимир стрелял, и взорванные торпеды вспухали яркими шарами взрывов. Но к корвету устремились десятки снарядов, и сбить все у лейтенанта не получалось. Заключенная в оперенные стабилизаторами капсулы из металла, пластика и силового поля смерть неумолимо приближалась.

– Лад, мы ушли! – услышал он словно вдалеке голос Артема. – Спасибо вам! Держитесь, парни!

– Ушли – это хорошо, – пробормотал лейтенант. – Это хорошо.

Он стрелял до последнего, пока мог. Справа полыхнул первый взрыв, потом еще один и еще…

Корвет непрестанно содрогался.

– Элиот, – позвал Лад, но сержант не ответил.

Из-за тряски лейтенант пропускал все больше торпед. И вот они наконец достигли своей цели. Несколько взрывов превратили турель в обломки. Все девять экранов – сегментов монитора вспыхнули белым, на мгновение ослепив Ладимира, и погасли. Лейтенанта чуть было не выбросило из кресла, но ремни держали крепко. Он почувствовал, что рот наполнился кровью.

Следом в борт корвета попали еще торпеды, разрывая корпус. Сферу кабины управления разворотило, словно какой-то огромный зверь хотел забраться в нее снаружи. Вслед за быстро полыхнувшим и погасшим огнем взрывов, помещение заполнил вакуум и принял человека в свои ледяные объятия. Сознание Ладимира окутала тьма, а торпеды все продолжали и продолжали разрывать корпус сторожевика на части…