Шлак 2.0 (СИ) - Велесов Олег (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Весь поединок занял секунд пять. Примас посмотрел на меня с превосходством, дескать, вот на что способны мои ученики. Но на меня этот театр впечатления не произвёл.
— А против ружья он так сможет? — спросил я.
Братьев-миссионеров Бачиа и Сизого мы с Рыжиком положили не имея никакой боевой подготовки. Их убиенные тушки должно быть уже доели твари. Но я снова побоялся сказать лишнего. Не буди лихо пока оно тихо.
— Ружьё не всегда может оказаться под рукой, — назидательно проговорил примас. — Или могут закончиться боеприпасы. Что ты тогда будешь делать?
Да, с этой стороны он прав, и шоу Мозгоклюя это доказывает. А с навыками, которые продемонстрировал Андрес, есть шанс как минимум отбиться от пары назойливых язычников. А то и от багета.
— Не поспоришь. А я смогу так же?
Примас жестом подозвал Андреса и кивнул на меня:
— Сын мой, прими под свою руку этого послушника. Постарайся вылепить из него достойного последователя Великого Невидимого.
— Как скажешь, отец.
Примас благословил его и направился в сторону пещер, а миссионер повернулся ко мне. Лет тридцать, как и я, но ниже на полголовы и уже в плечах. Костяшки на пальцах сбиты и превратились в сплошные мозоли. Смуглый, но это от постоянного нахождения на солнце, хотя в чертах лица присутствовало что-то азиатское, как и у многих в миссии. На голой груди несколько шрамов, один достаточно глубокий, не иначе багет постарался. Взгляд жёсткий, бойцовский; под этим взглядом я почувствовал себя слабым.
— Единоборствами заниматься доводилось? — спросил он.
— Нет.
— Жаль. Было бы проще. Что предпочитаешь: вилы или нож?
— А в чём разница?
— Вилы длиннее.
— Сам мерил?
— Язык у тебя злой, но примасу ты нравишься, не хочу его расстраивать, а то бы сломал тебе пару рёбер.
— Что ж вам мои рёбра покоя не дают?
— Уже ломали?
Мы оба засмеялись, и это послужило катализатором. Я почувствовал уважение к этому миссионеру. Он, конечно, не друг, но уже и не враг.
Андрес взял вилы, сделал несколько показательных разворотов, демонстрируя их боевую суть.
— Объясняю разницу, — он ничуть не задохнулся, дышал легко и ровно. — Не смейся, но вилы действительно длиннее, и имеют два зуба. Наш оружейник делает их из пальцев багета, поэтому они легко пробивают шкуру любого изменённого. С таким оружием легче получить первичные навыки, а новичок чувствует себя спокойно и уверенно. Однако не все из них доживают до той поры, когда начинают понимать, что длина не является преимуществом, а самоуверенность — первый шаг к поражению. А вот нож учит точно рассчитывать каждый удар, и надеяться не только на него, но и на себя. Кроме того, у него есть ещё одно неоспоримое достоинство: при необходимости его легко спрятать. Что выберешь?
— А примас чем пользуется?
— Ножом.
— Тогда и я ножом.
— Правильный выбор. Пойдем, подберём тебе оружие.
Андрес отвёл меня в местный арсенал. Такая же пещера, как остальные. У входа под набольшим навесом стоял верстак, над ним склонился тучный мужчина в шортах, и вытачивал напильником заготовку ножа. Сильно пахло хвоей и ещё чем-то пряным.
Гвоздикой!
Я отпрянул назад, прикрывая ладонью рот и нос.
— Реакция верная, — похлопал меня по плечу Андрес. — Но бояться нечего, здесь чистой пыльцы нет. Так пахнет клей. Брат Гудвин, — он кивком указал на толстяка, — использует его для сварки деталей. Брат, покажи свою работу.
Толстяк посмотрел на нас сквозь сильный прищур, вытер руки ветошью и пробасил:
— Вечно ты не ко времени, приор Андрес… Ладно, идёмте.
Он провёл нас вглубь кельи. Вдоль стены стояли стойки с оружием: калаши, ружья, винтовки Мосина, ППШ. В специально вырубленных горизонтальных нишах лежали магазины, вскрытые цинки, инструменты, детали, патроны россыпью. Среди хлама я увидел несколько ножей. Гудвин выбрал один, вынул из ножен и повертел в пальцах.
— Этот тебе подойдёт. Ты крупный, пальцы длинные, в самый раз будет. Лезвие двадцать четыре сантиметра, ширина пять, обоюдоострый, так что можешь хоть колоть, хоть рубить, хоть вспарывать. Слышал про Самсонова[1]? Вот это мастер был. Я, конечно, по-евойному не умею, но стараюсь, а уж формой очень похоже. Любого изменённого завалишь, если знать, куда бить, а уж человека и вовсе пополам разрубишь. И балансировка — глянь…
Он положил нож рукоятью на указательный палец, и нож застыл.
— Не смотри, что нож такой большой, середина тяжести у крестовины. Это потому что лезвие не стальное.
— Деревянное что ли? — усмехнулся я.
— Башка у тебя деревянная. Это не железо, — он постучал полотном по металлической оковке ножен. — Пластины язычника. Соединяю их по несколько штук и склеиваю. Чуял гвоздику? Вот. Пыльца, кедровая смола, рыбий жир, ещё кое-что. Клей получается, ничем не отдерёшь, только напильником доработать, как в анекдоте. Ха-ха!
Он сделал несколько пассов. Нож запорхал в руке как бабочка в полёте. Потом подкинул ветошь и подставил под неё лезвие. Ветошь распалась на две части.
— Понял как? Ни одна шкура не устоит. И за лезвие не хватайся, без пальцев останешься. Много у нас тут таких порезанных ходит. Ха-ха!
Толстяк вернул нож в ножны и протянул мне.
— Пользуйся, коли уж одним из нас становишься. А заслужишь, так примас его тебе насовсем отдаст.
Из кельи брата Гудвина мы вернулись на берег. Андрес взял мой нож, подкинул, перебросил из руки в руку.
— В Загоне за такой нож пятьсот карат дают. А уж за триста с руками оторвут. — Андрес замолчал, позволяя мне прочувствовать величину суммы. — Только мы ими не торгуем. Чтобы изготовить его, у брата Гудвина уходит несколько месяцев. Но оно того стоит. Нет ничего острее пластин язычника, как что лезвие даже точить не придётся. Но Гудвин прав, с ним нужно осторожно. Пальцы, не отрежешь, для этого постараться надо, но пораниться не сложно. Я тебя научу, как правильно с ним обращаться.
[1] Речь идёт о тульском мастере по изготовлению охотничьих ножей Егоре Петровиче Самсонове.
Глава 3
В миссии проживало около трёхсот человек, и как в Загоне, они делились по статусу. На вершине примас: царь, бог, вождь и президент в едином лице. Одним словом — Контора. Я пробовал узнать его имя, не получилось. В ответ люди лишь пожимали плечами: либо не знали, либо не хотели говорить. Дальше следовали приоры: Андрес, Урса и Готфрид. Все трое ненавидели друг друга и по возможности старались подставить. Примас к месту и не к месту любил повторять, что устал, что пора на Вершину, и кто-то из троицы должен занять его место. Вот они и бодались. Однако хитрый старик никуда подниматься не спешил, странно, что они этого не понимали и продолжали цапаться, а ему доставляло удовольствие следить за их вознёй.
Ниже по статусу стояли рядовые миссионеры. Большую часть времени они проводили в бесконечных изматывающих тренировка. Не миссия, а военный лагерь. Ежедневно небольшие группы по пять-шесть человек уходили на восток к поселениям Османской конгломерации или на запад к Водоразделу. Их цели и задачи носили, скорее всего, разведывательный характер, но иногда они возвращались как побитые собаки, а одна группа не вернулась вовсе. По этому поводу вся миссия собралась на плацу, примас собственноручно завалил багета, и его съели сырым, в молитвах и слезах.
Послушникам мяса не досталось. При всём внешнем равноправии, они являлись самой бесправной и угнетаемой частью населения. По сути, рабы, молодые мальчишки и девчонки, большинство азиатской внешности. На их долю выпадала вся внутренняя работа, а если оставалось время, то Готфрид проводил с ними занятия по физической подготовке. Занятия проходили жёстко, с кровью и выбитыми зубами. Я смотрел на них со стороны и понимал, что в схватке один на один противостоять натасканному миссионеру сможет не каждый, разве что Мёрзлый с его штурмовиками, или Гук, или тот колченогий шлак Костыль, отправивший меня под нары в первый день пребывания в Загоне.