Разбитые небеса (СИ) - Лиходеев Степан (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
- Капитан Кузнецов, МОСН 301-го военного клинического госпиталя. У нас красный уровень эпидемиологической опасности. Укажите пациентов, контактировавших с чужими, или побывавших в зоне поражения.
- Майор Сивоконь, медицинская служба МЧС, начальник полевого госпиталя. – козырнул в ответ старший МЧС-овец. – Капитан, руководство операцией перешло к армии?
Вошедший кивнул. МЧС-овец удовлетворенно потер руки:
- Давно пора! У меня сейчас восемь больных, из них в зоне поражения были четверо. Один – пилот вертолета, упал под Чемалом, трое вышли чуть ли не из эпицентра, еще и с химерой по дороге схлестнулись. У двоих из этой троицы выраженная симптоматика вирусного поражения периферийной нервной системы, неврологические расстройства, судороги, высокая температура. Лейкоцитов в крови выше нормы в пять раз. При этом тесты никаких вирусов и болезнетворных бактерий не выявили. Третий, к слову, который с этой химерой чуть ли не целовался, выглядит как огурчик – никаких патологий.
- Забираю всех четверых. – глухо пробубнил в свою маску капитан. – Мы уже оборудуем в здании карантинное отделение, там разберемся кто здесь огурчик, а кто только прикидывается зеленым и в пупырышках.
Сразу после его слов двое из его команды устремились ко мне и мягко, но твердо подхватили под руки – не дернешься, и повлекли на выход. Мне оставалось только ногами перебирать. За спиной я услышал скрип колес коек моих собратьев по несчастью.
- Эээ, что происходит? - протянул я. От того как беспомощно и жалко это прозвучало, самому стало тошно. В глубине души шевельнулась знакомая ярость и я уперся ногами в пол. – Куда вы меня тащите, мать вашу?!
- Вы попадали под желтую взвесь, распыленную сразу после метеорной атаки? – вопросом на вопрос ответил капитан.
- Мы ее видели, но мы прошли краем. То есть мы шли по реке…
- Вы попали под удар биологического оружия, – перебил меня капитан. – И все заражены вирусом неизвестной природы и вирулентности. Для безопасности вашей и окружающих вы будете изолированы. Сопротивляться не рекомендую, будут приняты меры – вплоть до самых жестких.
Последние слова прозвучали так спокойно и веско что у меня мурашки по спине пробежались размером со слона, и я покорно позволил препроводить себя в школьный спортзал, в котором уже стояли большие, быстросборные боксы из прозрачного пластика, каждый из которых был оборудован гермошлюзом. Меня завели в один из этих боксов, дверь позади захлопнулась, щелкнул закрывшийся замок. Я сделал три шага и уперся в противоположную от входа стену бокса. Койка, стойка с медицинским оборудованием, и стул на котором стояла утка– вот и вся обстановка моей новой камеры…
Следующие пять дней я медленно зверел в практически полной изоляции от внешнего мира. Из подслушанных разговоров я знал, что в стране воцарился хаос – Москву, наполовину разрушенную ударом, ночью накрыло облако вируса. На следующий день удары были нанесены по Челябинску, Нижнему Новгороду и Новосибирску. Потери исчислялись миллионами, число беженцев десятками миллионов. Президент страны официально был объявлен погибшим после первого удара по столице, власть перешла к председателю правительства, который ввел военное положение и объявил мобилизацию.В других странах ситуация была не лучше.
У моих друзей дела обстояли неважно – оба сгорали в лихорадке, на теле открылись жуткие язвы, врачи перепробовали самые различные препараты, но безо всякого эффекта. Наша палата за последние три дня была заполнена до отказа, люди поступали каждый день и все с одинаковыми симптомами. Герметичных боксов на всех не хватило и людей стали класть просто на койки вдоль стен. Меня перестали запирать в боксе, но и выпускали из палаты отказались. С каждым днем у меня крепло подозрение, что нас всех просто списали – все попытки лечения сошли на нет, медики заходили в палату только в противочумных костюмах и только для того, чтобы сделать забор анализов и опробовать новые препараты. В остальное время больные оставались предоставленными сами себе. Я и еще один ходячий парень, МЧС-овец из поискового отряда, попавшего под «выброс»как назвали в народе вирусную атаку, стали помогать своим друзьям и другим больным - обтирали тело влажными салфетками, выносили судно, следили за температурой.
У меня дела на удивление были неплохи - раны, полученные от химеры, зажили быстро и без проблем и напоминали о себе только адской чесоткой. И никаких признаков вирусного поражения. Именно этим фактом медики, у меня сложилось ощущение, были недовольны больше всего. Вены были истыканы иглами от проб и анализов – из меня откачали не меньше полулитра крови. Когда врачи попытались взять пункцию из позвоночника я взбунтовался и послал их всех далеко и грубо. Как ни странно, но мой маленький бунт прошел без последствий и от меня отстали.
На утро шестого дня я меланхолично жевал безвкусную, сваренную на воде ячневую кашу, которую хмурый сержант в костюме принес на завтрак и размышлял о том, как там поживают мои родители и друзья. Они жили в Тюмени, которая под удар не попала, однако правительством была объявлена частичная мобилизация, и я больше всего опасался за брата – ему было двадцать пять лет, и он попадал в категорию подлежащих мобилизации. И ведь не позвонишь, не узнаешь! Телефоны у некоторых больных были, но мобильную связь отключили почти сразу, уж не знаю из каких соображений…
- Глеб, а Глеб, о чем задумался? – подергал меня за рукав Денис - единственный кроме меня ходячий больной в этой палате. – По бабам поди собрался? У тебя сейчас такое лицо мечтательное было…
- Боюсь, Дэн, про баб нам с тобой можно забыть надолго, если не навсегда. – хмыкнул я в ответ. – Меня из этой палаты точно не выпустят, пока всю кровь не сцедят на анализы, а от тебя любая тетка убежит с криками, сразу же после того как рубашку снимешь…
- По больному бьешь, гад! – буркнул парень, машинально почесывая странного вида наросты покрывшие весь торс после заражения. – У тебя-то хоть рожа прилично выглядит, хотя я знаю, что внутри мутант-мутантом, а мне-то что теперь делать с такими украшениями? У меня в Новокузнецке три любовницы, как я теперь к ним приду?!
- Да ты не переживай - выпишешь себе крокодилу из Египта и будешь с ней чешуей о чешую скрежетать по ночам. – зло ухмыльнулся я.
- Вот ты мудак! – искренне обиделся парень. – Тебе бы только зубоскалить, а я стараюсь не думать, что у меня еще лишнего может отрасти, или наоборот отпасть, с этим клятым метавирусом…
Денис отвернулся, но долго обижаться веселый и жизнерадостный парень не умел в принципе и через минуту снова повернулся ко мне:
- Глеб, ты заметил, что с утра обхода не было? – МЧС-овец дождался моего кивка и продолжил. – Что-то мне тревожно стало. Нас лечить вообще собираются или как?
- Дэн, ты как маленький ей-богу. – лениво ответил я. – Неужели не видишь – врачи не понимают с чем столкнулись. Какая-то маленькая штука, которая ненамного больше земного вируса и в разы меньше бактерии которую для порядка обозвали метавирусом – что это вообще и как работает? Почему на одних действует так, а на других по-другому? Почему Леха вон весь уже в язвах, температура под сорок, у тебя чешуя растет, а у меня ничего подобного даже близко не наблюдается? Да они до сих пор не пришли к согласию - живой этот метавирус или нет, а ты тут про какое-то лечение рассуждаешь.
- Так это что, лежи и помирай, получается? – зло засопел Денис, сжимая и разжимая крепкие кулаки.
- Я не знаю, что делать, честно. – вздохнул я. – Лечить нас явно не собираются, да и не могут. Лично я уже подумываю сбежать отсюда куда угодно, лишь бы подальше.
- Ты даже не думай, побегун. – озабоченно ответил Дэн. – Ты хоть представляешь себе, что такое военное положение? Конечно не представляешь, шпак гражданский. Тебя примут на первом же КПП или вокзале просто потому, что вместо документов лапы и хвост. И хорошо если сюда вернут. А могут и шлепнуть, чтоб заразу не распространял.
- Тогда мы в тупике. – вздохнул я, укладываясь на свою койку. – Любой шаг ухудшает ситуацию. В шахматах такое положение называется цугцванг.
