Улей. Игра в кошки-мышки (СИ) - Баковец Михаил (библиотека книг .TXT) 📗
— Твою… — не сдержался я. — На дороге трофеев мало, чтобы так рисковать?
— Миномётов там точно нет, а они нас постоянно выручают… не, командир прав, нужно забирать. Я тебя прикрою и на, возьми ствол трофейный, там калибр нормальный, запросто заражённого остановит.
— Если там не элита прячется, — мрачно сказал я, вспомнив, как такие мутанты умеют прятаться и неожиданно нападать. — Оставь автомат себе, я с револьвером себя нормально чувствую.
Приоткрыв дверь, я с опаской посмотрел по сторонам, потом выскочил наружу. Чуть позже щёлкнула водительская, и на подножке показался Прапор с трофейным автоматом в руках (очень надеюсь, он разобрался, как им пользоваться и сумеет быстро открыть огонь и прикрыть меня).
В широком окопе, глубиной чуть выше пояса и с высоким бруствером, который был ранее прикрыт кусками дёрна, сейчас же валяющиеся на дне, стоял восьмидесятимиллиметровый миномёт на плите, наклоненный в сторону дороги. Рядом два ящика с минами, в одном из них лежала всего одна. Чуть в стороне, выделяясь на золотистом песке, темнело большое кровавое пятно, а у самой стенки окопа лежала оторванная по плечо рука.
— Вот же гадство, — прошипел я сквозь зубы, и быстро-быстро крутя головой по сторонам, столкнул на землю миномёт, не волнуясь по поводу сохранности прикрученного на станок прицела, потом подхватил его и почти бегом дотащил до машины. Бросив в салон оружие, я сделал ходку за плитой, потом ещё одну за минами, после чего запрыгнул в броневик и с шумом закрыл дверь.
— Гони, Прапор! Всё я забрал и никого живых не видел, только чья-то рука оторванная валялась да кровищи столько, сколько не с каждого борова натечёт! — крикнул я.
С меня буквально ручьями тёк пот и даже не скажу от чего больше: пробежек с тяжёлым грузом или страха.
Глава 16
По результатам боя с внешниками, я получил очень многое. Янычар расщедрился на премию, в размере пяти горошин сверх оговоренных десяти, за участие в засаде. Плюс, трофейный автомат с тремя сотнями патронов, отличный тепловизор, ноктовизор, костюм из ткани, которая скрывала тепло тела и много разных ништяков, описывать которые долго.
Свой «штаер» я сменил на АК-9, решив, что бесшумный автомат, всяко лучше будет, тем более, калибры у обоих образцов оружия почти не отличались. Да и привычный «калаш» казался удобнее и роднее, что ли. Ещё один плюс в обмене — боеприпасы. На австрийский (если это австрийский, конечно) ствол, патронов у Прапора, заведующего складом, не было, а вот российской девятки, просто завались.
От предложения получить в счёт награды из трофеев маску внешников с запасом фильтров, сначала попытался отбрыкаться, не понимая, зачем нужна мне эта штука с моим бесконечным здоровьем и лютой регенерацией. Но, после того как Прапор напомнил об очень интересных местах, таких, как радиоактивные кластеры с тварями, у которых потроха ценились в два-три раза дороже обычных, тут же попросил две и расходников к ним побольше. Обычной марлевой повязке не доверял, грызли меня сомнения в её эффективности, а вот продукция внешников, заботящихся о своём здоровье, была достойна уважения.
Янычары от боя получили гору добра — оружие, экипировку, боеприпасы, бронетехнику и многое другое. Но и потеряли они немало: сразу три бойца, навсегда выбыли из списков отряда. Двое миномётчиков, которых сожрала подстреленная мной тварь, и один из гранатомётчиков, попавший под очередь из крупнокалиберного пулемёта в момент, когда выпрямился перед выстрелом.
Погибли два бойца из наёмного состава и столько же получили тяжёлые ранения, оказался ранен один из пулемётного расчёта. Но в целом, учитывая тот разгром, что мы учинили на дороге внешникам — победа была безоговорочной и с сухим счётом. Все свои затраты, Янычар окупил многократно.
И только вернувшись в Орешек, я узнал, почему стронги были так уверены, что свежеперезагрузившийся кластер обязательно посетят внешники. И зачем они столько пустых машин с собой везли для пленных, хотя такого количества иммунных, там быть не должно. Всё дело, в областном роддоме. Из только что родившихся, и нерождённых детей, внешники получали редкие и дорогие препараты. Беременные на последнем месяце, редко двух, имели сильную сопротивляемость вирусу Улья, поэтому могли протянуть неделю, а кто-то и две, прежде чем становились безумными монстрами. Перед этим, обязательно следовал выкидыш.
Вот для них твари из другого мира, которых людьми назвать было нельзя, и приготовили грузовики с клетками внутри.
Когда я это услышал, то не сразу смог поверить. Как такое было вообще возможно? Как можно убивать младенца, ради какого-то лекарства или вырезать плод из матери?
— Улей — страшное место. Здесь все превращаются в монстров, кто-то внешне, кто-то внутренне. Даже маски не спасают от последнего, — с тоской в голосе сообщил мне Прапор. — Я — монстр, и ты таким же станешь.
— Я, не стану.
— Станешь, станешь, — закивал он. — Вот что бы ты сделал с внешниками сейчас, когда узнал про роддом?
— Не знаю, но умирали бы они долго и больно, — сообщил я и непроизвольно скрипнул зубами.
— Во-от! — Прапор наставительно поднял указательный палец к потолку. — Именно так поступили с теми, кого нашли живым на дороге. Пятерых, кто живее всех был, посадили на колья прямо там же, среди машин. Раненых прибили к бортам грузовиков повыше, чтобы заражённые дотянулись сначала до ног, жрали их заживо. Вот кто мы после этого, как не монстры?
— Они это заслужили.
— Заслужили… Любой найдёт оправдание своим поступкам. Думаю, внешники тоже имеют веские доводы так с нами поступать, — он вдохнул, потом потянулся к бутылке с водкой, покачал её, оценивая взглядом количество содержимого, и разлил по большим рюмкам. — За парней, которые не с нами.
Выпили не чокаясь. Потом заказали ещё одну бутылку и ещё. Как я попал в свою комнату — сам или кто-то занёс, совершенно не помню.
Утром чувствовал себя так, словно и не было трёх литров крепкого алкоголя вчера. Разве что ощущал некую опустошённость и усталость.
Только выбрался на улицу, как встретил Художника, сидящего с банкой пива на бампере «рыжика».
— Привет, Сервий, как самочувствие? Могу подлечить, — произнёс он и вытащил из кармана штанов жестяную банку с «крушовицей». — Будешь?
— Не, спасибо, Художник, не хочу. Похмел с утра, ведёт к продолжительному запою, да и чувствую я себя хорошо.
— Как знаешь, — пожал он плечами и убрал пиво обратно, — мне больше достанется. Ты наш разговор вчерашний помнишь, или по пьяному делу всё вылетело из головы?
— Разговор?
Я напряг память, силясь вспомнить, что же там мы обсуждали с Художником вчера. За столиком сидели только я да Прапор, несколько раз подсаживались рейдеры из временного состава янычаров, набранные вместе со мной на одну акцию, кто-то из самих наёмников был, Янычар, помню, отметился, он предлагал войти в отряд… а-а, вспомнил!
Я всё пытался узнать у Прапора, есть ли у них винтовки с глушителями под мощный патрон. Особенно интересовался «выхлопом», о которой мой, мм, компаньон по питейному делу, отзывался особенно хорошо. Главным плюсом считал наличие боеприпасов к ней, которые получили от отряда спецназа внешников. Их новые автоматы питались точно таким же патроном, что и рекламируемая винтовка. К сожалению, у янычар такого оружия не было (или Прапор не желал признаваться).
Собственно, меня устраивала и уже имеющаяся винтовка, тем более, бронебойные пули калибром десять и три миллиметра показали себя во всём своём великолепии. Но, напрягал звук выстрела. Я только через три часа после боя, избавился от глухоты, потом посчитал, что беруши, это не панацея, эдак я одним единственным выстрелом оповещу всех монстров (и не только), в диаметре десятка километров! Глушитель и спецпатроны, решили бы процентов восемьдесят данной проблемы.
Потом подкатил Художник, посидел с нами несколько минут, услышал о моих интересах и сообщил, что в одном из стабов Внешки есть несколько торговцев редкими стволами, которые точно смогут продать или найти в кратчайшие сроки винтовку «выхлоп» или её аналог. Он может с ними свести и показать безопасную дорогу, только нужно выезжать побыстрее, так как у него горит какое-то важное дело в нужной мне стороне. Предложи вариант: я довожу его на своём «рыжике», а он показывает торговцев тяжёлого оружия. Сам он уехать не мог из Орешка из-за какой-то поломки в машине, что-то там отвалилось или полетело, когда уносил раненого Люка от лотерейщика, и до этого дня отремонтировать не удалось.
