Проклятый абитуриент (СИ) - Алиев Али (читать полную версию книги .TXT) 📗
Откуда ты знаешь? У меня даже не было возможности попробовать! С самого нашего знакомства ты постоянно гонишь меня куда-то вперед, сделай то, сделай это! А может, я хочу нормальной, обычной жизни! Может, я не хочу быть великим магом и сдохнуть где-нибудь в лаборатории во время очередного эксперимента? Почему я не могу просто взять Саваску и уплыть с ней на корабле в закат?!
А корабль где возьмешь?
У Зифа арендую. Фу-у-у-уф, выбрался.
Я лег на пол и раскинул руки в стороны.
Так он же его продать хотел.
А ты думаешь, так легко продать судно за его реальную стоимость? Это нужно найти человека, которому он нужен и у которого есть деньги. А это не просто.
Отдышался?
Еще немножко. Еще хотя бы с полгодика.
С голоду сдохнешь. Подъем.
Ну, вот что ты за человек-то такой?!
Я поднялся и пошел дальше. Теперь подо мной был коридорчик. Плоский и прямой, и что самое главное, надежный. С двух сторон от него потоки лавы, уходящие под землю. Пройдя его, я вышел в какой-то зал. За мной тут же грохнула плита. Темно, хоть глаз выколи.
Ой-ой…
Что там?
Саламандры. «Чешую»! Делай «чешую»!
Где-то впереди показались два огненных глаза, потом еще два. Черт, да их здесь десятки! Первый снаряд, пущенный в меня, я отбил, но тут же последовал второй. Огненные плевки осветили зал, и я наконец-то увидел всех волшебных амфибий.
Черт, что делать?! Я ничем не могу ответить!
Обращай их плевки против них, отбивай.
Ладно, попробую.
Угу. Попробую. Пробовать бы было проще, если бы не приходилось прыгать, как козел, чтобы не поджарили кусок моего нежного тела. С горем пополам через часик танцев я все-таки достал одну из тварей. Дальше стало легче, я начал понимать принцип отражения в противника, и амфибии посыпались на землю, сожженные дружественным огнем.
А я думал, у них иммунитет к высоким температурам.
Совсем даже нет. Огненные саламандры — земноводные. Они обитают при вулканах, потому что у них непостоянная температура тела. Им нужно тепло, но пламя им так же смертельно, как и лягушке.
Подожди, а как они огнем плюются-то?
Железа специальная. Ее секрет вступает в реакцию с кислородом, при этом образуется высокая температура.
Вот как?! Круто, конечно.
Как только погибла последняя тварь, двери с обеих сторон отворились.
Я прошел в следующий зал и присел на пол.
Ну, что, приятель, это конец.
Да нет, ты сможешь. Там всего-то метра три.
Угу, и маленький пятачок примерно в полметра диаметром. Скажи, Ириан, что я сделал такого, что ты решил загубить меня вместе с собой?
Мы справимся! Просто прыгни и сразу же, оттолкнувшись, прыгай на другую сторону. Тебе инерция поможет.
Или погубит! Ты понимаешь, что если я не допрыгну или перепрыгну, то мне хана?
Мы уже далеко зашли, приятель, я думаю…
— Тир, стой!
Я обернулся и увидел Сильву. Девушка явно не в себе, мало того, что она практически голая, пара повязок на груди и талии ничего особо не скрывают, так еще и эмоциональная какая-то. Не похоже на нашу Леди Мороз.
— Стой! Остановись, пожалуйста!
— Так я и не спешу никуда, — пожал я плечами. — Чего хотела-то?
— Не делай этого, — девушка встала передо мной, опершись на колени, что открыло мне отличный вид.
Это было сложно, но я отвернулся.
— Ты чего вообще прилетела? Что случилось?
— Что случилось? — она ошарашенно посмотрела на меня. — Ты решил покончить с собой. Вот что случилось!
— Да нет же, мне просто нужно пройти эту вашу Адскую печь.
— Зачем? — девушка уставилась на меня, схватив за плечи. — Зачем тебе это надо? Жениться на мне хочешь? Так я не люблю тебя! Я не пойду за тебя замуж, понимаешь?
— Нет, у меня Саваска есть, — хмыкнул я.
— Тогда почему?!
— У меня есть на то свои причины, — неопределенно пожал я плечами.
— Мужчины, — сказала-выплюнула девушка. — Вам только бы эти «свои причины» найти. Что важнее твоей жизни, Тирмон? Что? Почему ты так хочешь умереть? Ты понимаешь, что не сможешь перепрыгнуть? Понимаешь?
— Я сомневаюсь, что ты знаешь все, на что я способен, — покачал я головой. — Даже я этого не знаю. Слушай, мне было бы приятно, если бы ты верила в меня, но и так сойдет. Я уже привык, что в меня никто не верит. Да и проще так. А ты…
— Нельзя верить в людей! — из глаз моей одногруппницы хлынули слезы. — Веря в человека, мы убиваем его! Не нужно верить, что кто-то может больше, чем кажется. Нельзя в это верить!
— Да что на тебя нашло? — встряхнул я девушку. — Знаешь, Сильва, ты возвращайся домой. Тебя там братья ждут. Сколько их у тебя? Десять?
— Двенадцать, — немного приходя в себя, прошептала она. — А было тринадцать.
— Эм… соболезную.
— Элман был моим единственным старшим братом. Он был старшим в семье ребенком. Такой храбрый, такой сильный… Я ВЕРИЛА В НЕГО, ТИР! ВЕРИЛА, ПОНИМАЕШЬ? — Сильва перешла на крик, разговор превратился в истерику. — Я погубила его своей верой! Я говорила ему: «ты самый сильный брат на земле», я говорила «ты справишься»! Я понимала, что у него не получится, что это слишком сложно, но я верила, ТИР! Из-за этого он и умер! Здесь, в этой самой комнате! Я шла за ним и подбадривала его. Прямо здесь он погладил меня по голове и прыгнул. Потому что я сказала, что он справится! Я видела, как он тонул в огненной лаве. Его крик до сих пор звенит в моих ушах. Это я его погубила, Тир! Я должна была его остановить. И сейчас я должна остановить тебя. Умоляю, одумайся!
Девушка упала на колени и заглянула мне в глаза.
— Прошу тебя, умоляю. За это время ты стал мне дорог, Тир. Ты всегда приходишь на помощь, когда я не могу справиться сама, ты всегда шутишь, смеешься над собой и над другими. Там, где ты, всегда есть тепло и уют, и я… наверное, впервые в жизни чувствую себя своей. Я не хочу, чтобы это закончилось…
— Не говори так, — я присел на теплый каменный пол рядом с ней. — Я не единственный твой друг. У тебя есть Ирис, Форст, Рам, Зиф. А Лим куда лучший шутник, чем я. А кроме того, у тебя есть прекрасная семья. Мама, папа, братья.
— Они ненавидят меня, — Сильва уткнулась лицом в мое плечо и заревела. — Они… смотрят на меня его глазами… они… осуждают меня… они винят в его смерти… я вижу это каждый раз, как приезжаю. Мама ненавидит меня…
— Знаешь, я, конечно, не знаток, но мне кажется, они безумно любят тебя. Когда ты приехала, они все выбежали встречать, потому что соскучились. Я не видел в их взглядах ни ненависти, ни осуждения.
— Это… потому что… я их дочь… они не могут сказать…
— Ты их дочь, и они тебя любят. Знаешь, мне кажется, это ты ненавидишь себя и считаешь, что они тоже должны. Потому тебе и кажется, что это так. Вернись домой и поговори с мамой. Прямо и открыто. Спроси у нее все как есть.
— Нет, я не смогу. Я боюсь!
— Сможешь. Но даже не это самое главное, Сильва. Пойми, ты не должна себя винить. Это был не твой выбор. Ты не можешь брать на себя ответственность за жизнь другого человека. Он решает, рисковать или нет. Почему погиб твой брат? Не знаю. Может, сил не рассчитал, может, испугался перед прыжком, я не знаю, но знаю, что он решил прыгать. Это было его решение. И не поддержи ты его, он бы все равно решил. Потому что если мужчина решает, то он делает. Вот и я решил, и я это сделаю. Вне зависимости, верит в меня кто-то или нет. Поэтому прошу, вернись домой. А я пройду это испытание, и когда я вернусь, ты поверишь, что человек способен на большее, чем кажется. Ты поймешь и поговоришь с мамой. Договорились?
— Нет, пожалуйста! Если ты даже прыгнешь, то назад дороги уже не будет!
— Для меня ее уже сейчас нет.
Я улыбнулся, погладил девушку по щеке, разбежался и прыгнул. Два шажочка и снова прыжок. Обернувшись, я помахал Сильве рукой.
— Возвращайся домой. И жди, я скоро приду.
Взглянув еще раз в заплаканное лицо подруги, я спокойно пошел дальше, зашел за угол и медленно спустился по стеночке.
