Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Кун Антон (книги бесплатно без онлайн TXT, FB2) 📗
— Единый принцип, по которому строятся все плетения, действительно есть. Чтобы его определить, вы должны прежде понять, с каким материалом вы будете работать. Помните, с чего я начал? Каким именно образом я охарактеризовал предметы, которые лежат у вас на столе? — Ростислав Петрович посмотрел на меня. — Володя, сможете повторить?
— Живое. Неживое, обработанное. Неживое не обработанное, — ответил я. — Нужно подобрать для каждого предмета подходящий узор.
— Точно! — ответил преподаватель. — Именно в этом кроется основной принцип подхода. Потому что каждый из этого материала требует своего плетения. Сможете вот из этих определить, какие именно узоры для каких предметов предназначены? Проходите к доске, не стесняйтесь!
Ростислав Петрович был счастлив. Как бывает счастлив учитель, когда ученик самостоятельно находит ответ на сложную задачу, а потом, обдумав этот ответ, задаёт учителю уже свой вопрос — единственно правильный.
Наш преподаватель забыл о существовании остальных студентов и готов был обсуждать со мной принципы плетений.
Я рассмотрел изображения плетений и очень быстро разделил их на… четыре группы. Так получилось, что три группы имели особенный основной контур и повторяющиеся элементы. Но были ещё несколько рисунков, которые не подходили ни к одной из трёх групп.
— Отлично! — воскликнул преподаватель. — А какая группа к какому предмету относится?
Он ещё не закончил задавать свой вопрос, а я уже понял: с круглым основным контуром — к живым; с треугольным основным контуром — к неживым обработанным; а с квадратным основным контуром — к неживым не обработанным.
— Почему вы разделили именно так? — дрогнувшим от волнения голосом спросил Ростислав Петрович.
Я пожал плечами и ответил то, что теперь уже стало для меня очевидным:
— Круг жизни — он к живым. Треугольник — самая устойчивая фигура. Он к неживым обработанным. Квадрат — это поле, которое ждёт посевов. Так же как ждёт обработки неживое не обработанное.
— А что по поводу повторяющихся элементов?
Как ни странно, теперь я читал плетения, как открытую книгу. Поэтому рассказать у меня не составило труда.
— Отлично! — воскликнул Ростислав Петрович и ткнул в четвёртую группу: — А про эти что можете сказать?
В четвёртой группе были плетения с шестигранным основным контуром, с многогранным, с месяцеобразным и другие. А также с круглыми, квадратными и треугольными контурами, но с другим принципом формирования внутреннего узора.
Кстати, то, что я эти плетения тоже отнёс в четвёртую группу, привело Ростислава Петровича в особый восторг.
А когда я поделился своими соображениями по поводу этих плетений, Ростислав Петрович сел на учительский стол и спросил у меня:
— Володя, скажите мне правду. Вы точно пробудили силу всего лишь сорок дней назад?
— Сорок три, если быть точным, — ответил я.
— Потрясающе! — выдохнул он. — Вы можете быть свободны. Переходной экзамен по моему предмету вы сдали.
В лаборатории повисла тишина. Я и сам слегка прифигел.
— Но я сегодня только первый день в академии магии, — проговорил я. — Эта лекция — моё первое занятие здесь!
— Значит, вы самый быстрый студент в истории нашей академии, — нисколько не смутившись, ответил Ростислав Петрович. И повторил: — Вы свободны. Больше мои занятия можете не посещать. Но я буду рад, если вы просто будете время от времени заглядывать на чаёк, чтобы поговорить о плетениях. Ну или просто о магии…
— Спасибо большое! — ответил я и вышел из кабинета.
Можно было, конечно, остаться в лаборатории до конца занятия, но мне там больше действительно нечего было делать. Я теперь мог сам составить нужное мне плетение. А уж наполнить его ци и перенести потом на предмет и вовсе проблем не будет.
Единственное, немного не понятно что там с печатями, но Ростислав Петрович пригласил меня заходить на чаёк. Вот там и можно будет обсудить. Причём, гораздо глубже, чем это можно сделать на лекции и на практическом занятии. Потому как преподавателю не нужно будет подстраиваться, чтобы и остальные студенты хоть что-нибудь поняли.
Покинув лабораторию, я направился в свою комнату. Я вчера так и не помедитировал. Да и сегодня утром всё проспал — и пробежку, и тренировку, хотя планировал не прерывать тренировки даже в академии.
Так что, буду медитировать. Тем более, что время есть — до занятий в клубе по артефакторике у меня ещё часа три.
За это время, правда, нужно ещё успеть пообедать. Но обед лучше сдвинуть к концу свободного времени. А сейчас, пока никто не мешает, займусь медитацией.
В общем, я вышел из корпуса и взял курс на общежитие. Но прошёл не далеко — впереди на аллее мелькнула княжна Тараканова.
Значит, не приснилось — она действительно заходила в лабораторию.
Естественно, я забыл и про тренировки, и про медитацию, и кинулся за девушкой.
Первым порывом было догнать её и спросить, что она тут делает.
Но потом я решил проследить за ней. Хотя бы для того, чтобы понимать, чего от неё ждать.
И вообще, вдруг это не княжна Тараканова, а кто-то очень похожий на неё.
Чувствуя себя Джеймсом Бондом, я почти бежал за княжной — настолько быстро она шла по аллее. Потом свернула на боковую тропинку. Потом ещё раз свернула. А потом я тупо потерял её из виду.
Я ещё некоторое время покружил в этом месте в надежде снова выйти на её след, но так и не нашёл.
Вздохнув, я всё-таки отправился в общежитие медитировать.
И тут меня окликнули:
— Эй, ты!
По тому, как чёрная ци потекла в меня тонкой струйкой, я сразу понял, что окрик предназначался мне. Голос так и сквозил ненавистью и жаждой убийства.
Даже не знаю, кому в академии я уже успел насолить настолько сильно. Я тут всего-то второй день…
И тем не менее, я сделал вид, что ничего не слышу и не понимаю — продолжил двигаться, как и раньше, внешне ничего не предпринимая.
Однако, внутренне я подобрался и начал гонять ци по каналам — углублять и укреплять каналы чёрной ци, для того, чтобы когда она в меня хлынет, я не отравился от переизбытка. Здесь, в академии я не должен допускать такой слабости. А то пока буду валяться без сознания, меня десять раз прибьют.
Что ж, когда все хотят тебя убить, это значит, что они признают твою силу.
— Эй, я с тобой разговариваю! — окрикнули меня уже более настойчиво.
Я остановился и как бы извиняясь, ответил:
— Простите, ваша магия так слаба, что я вас и не заметил.
Позади меня с пижонским видом стояла уже знакомая мне троица.
Эти неудачники такие заносчивые. Сколько бы ни тренировались, толку ноль. Зато принарядились. Сами из себя ничего не представляют, полагаются только на свои знатные семьи. И как они преуспеют в магии и в боевых искусствах? Только и могут что гнобить тех, кто слабее. Если будущее империи зависит от них, то боюсь мы обречены.
Пока я раздумывал, белобрысый призвал на ладони язычок пламени.
— Мы поставим тебя на место, мусор! — рявкнул он и направился ко мне.
— Позволь мне показать тебе, как выглядит настоящий огонь? — ответил я и захватив снег, слепил снежок, параллельно напитывая его своей ци.
Причём, не просто напитывая — я совершенно автоматически наложил простенькое треугольное плетение для неживого и обработанного.
С неживым понятно. А вот почему именно обработанного? Да потому что я слепил снежок, а значит, обработал снег.
А потом швырнул снежок под ноги белобрысому.
Взрыв был знатный! На уровне моих магических кристаллов с чёрной ци.
Вот я и проверил плетение. Что ж, эффект меня не разочаровал.
— Но это невозможно, — пробормотал рыжий толстяк, выползая из сугроба, куда его забросило взрывной волной.
Доходяге и блондинчику повезло чуть меньше. Они легче, да и стояли ближе. Поэтому их отбросило метров на десять. Однако, они были живы и это самое главное. Потому что я не хотел никого убивать. Я хотел просто встряхнуть хорошенько этих недоумков. Надеялся, что встряска пробудет их мозги. Но видимо зря надеялся.
