Новый Король Галактики - Фрумкин Сергей Аркадьевич (книги хорошего качества .TXT) 📗
Все это Сергею передал Велт, попавший на площадь вместе с Тимором и Гурсом. По мысленному рассказу десантника выходило, что, не глядя на омерзительную жестокость победителей, в городе поддерживается праздничная атмосфера: каждый новый приговор встречается изрядно подвыпившей чернью с восторгом, как новое зрелище; на всех площадях бесплатно разливают вино и раздают копчености и пряности на закуску; на рынках и крышах бань играют музыканты и танцуют актеры, зазывая зевак на бесплатное шоу…
Сергей радовался, что знает о событиях в городе только по рассказам. У него не было ни малейшего желания видеть весь этот ужас. Лерас также не выходил из дворца, но признался, что ему-то на суде побывать еще придется: казнь простых пленных должна была затянуться на несколько дней, а только затем наступала очередь полководцев и офицеров – весь цвет Каборса готовился к этому дню…
Лите новости дня передавать не стали. Девушка и так извелась от ожидания. Ее горячая натура требовала действий и движений. Автрантийка заметно нервничала, хотя и пыталась улыбаться, шутить и даже посмеиваться над всеми: над землянином, Лерасом, придворными. Развлечения, придумываемые графом, ее занимали мало. В основном ими были фокусы придворного факира; игра на больших струнных инструментах, напоминающих пустые бочонки со струнами из жил; или акробатические трюки мальчиков-гимнастов. Чуть больше удовольствия Лите доставила настольная игра, по виду фигурок напоминающая шахматы, но с неравномерным полем и запутанными правилами – девушка развлекалась, легко выигрывая Сергея, которому никто толком не объяснил, что нужно делать…
В три часа дня Лерас примчался с сообщением, что на сегодня суд закончил работу, и что с минуты на минуту все блестящее общество явится к нему во дворец. Лита только тут почувствовала себя пленницей – пышный праздник и бал должен был проходить совсем рядом, а она не только не имела ни малейшей надежды побывать там, но и ненавидела всех тех, кто его устраивал. Она едва не заплакала от мысли, что теперь, возможно, навсегда лишена тех празднеств, что так часто устраивались в ее родном Расверде, теперь изнуренном долгой войной, обнищавшем и голодном.
Прежде, чем расстаться, Лита выпросила у землянина кинжал, говоря, что так покажется самой себе не такой беззащитной. На всякий случай, Лерас поставил у дверей комнаты часовых, и оба, и Сергей и граф, теперь уже сияющий нарумяненным лицом и сверкающий парчой и бриллиантами, отправились в главные покои дворца, где в огромном колонном зале уже ждали гостей накрытые столы, и скучали придворные музыканты и слуги.
Затем все закружилось кувырком. Откуда-то нахлынули люди, купающиеся в золоте своих нарядов, заиграла музыка, послышались песни. Кто-то уволок Сергея к вершине стола и усадил на почетное место, выделенное для городских старейшин. Воздух наполнился запахом духов, цветов, благовоний и горячих блюд, неожиданно возникших на столах. Сергей не заметил, как полившееся рекою вино развязало всем языки, как послышались шутки и забавные истории, как женщины стали чопорно вздыхать, пересказывая эпизоды своих биографий. Все зашумело, взволновалось и поплыло во времени. Скоро между столами возникли танцующие пары, которых закидывали ворохами маленьких лепестков фиалок и роз (или чего-то очень похожего). От световых эффектов, для которых, оказывается, совсем не обязательно было электричество, рябило в глазах…
Сергей очнулся, когда пиршество уже достигло своего апогея. Он неожиданно обнаружил, что пьет чуть ли не в обнимку с толстым Гурсом, уже порядком пьяным и красным. Гурс что-то нечленораздельно мычал и бросал в танцующих цветы сразу с корзинками, что только забавляло и его и остальных. Судя по тому, что свет во вращающихся светильниках с цветными стеклами казался до боли ярким, на улице вечерело – увидеть окна не удавалось из-за спин и голов веселившихся людей. Сергей рассердился на себя, что дал хмелю отуманить голову. Одной такой мысли оказалось достаточно, чтобы сознание окончательно прояснилось. «Программа биоконтроля» – понял Сергей, немного досадуя, что уже никогда не вернет былые земные загулы – пусть редкие, но по-студенчески бесшабашные – когда-то горячительные напитки служили одним из немногих доступных его сверстникам удовольствий.
Протрезвевшему Сергею праздник показался уже не таким пышным, веселье не таким бурным, а барон стал совсем противен со своей пьяной физиономией. Землянин разыскал глазами Велта – десантник сидел за другим столом, рядом с Тимором. Оба словно окаменели – совершенно не шевелились, не пили, и оба казались какими-то темными тучами на сверкающем небосводе праздника. Осторожно коснувшись сознания Велта, Сергей понял, что общество Тимора тяготит десантника, и что настроение у Велта такое, что лучше будет не привлекать его внимания.
Обернувшись, землянин заметил, что его уже довольно долго пытается пригласить дама приятной наружности – ее платье так сверкало в огнях светильников, что больно было смотреть. Сергею ничего не оставалось, как принять приглашение. Не разбирая лица партнерши, землянин закружился по залу, выручаемый врожденным чувством ритма, усиленным тренировками. Ему с обворожительной улыбкой заметили, что он великолепно танцует. Заметила уже не та, пригласившая – совсем другая женщина, стройная и румяная. Эту сменила третья, за ней – еще одна, и еще… Сергей быстро превратился в самого популярного кавалера, не слишком раздумывая, что за этим стоит его эрсэрийская выправка и сверкающее драгоценностями обмундирование…
Мотаясь в танце по залу, в какой-то момент землянин наконец вырвался из цепких рук женщин и вернулся на свое место. К нему сразу же пристал Гурс с рассказом, какая великолепная родилась идея нового публичного истязания. Неожиданно сменив тему, барон ошарашил Сергея вопросом, задаваемым с ехидной понимающей улыбкой:
– А я слышал, ваша красавица не попала в число обвиняемых? Уж сделайте милость, отдайте ее мне, доставьте старику удовольствие! Только, знаете: мне, а не Тимору… Это же нестерпимо – наказывать разных нищих, раненных, больных, уродов… А тут красавица, сильная, полная соков… Проклятый Тимор, он отобрал у меня лучший материал!.. А ведь с хорошим материалом… Можно ведь заставить зрителя рыдать от сострадания и восторга, терять сознание, дрожать и покрываться потом и даже кричать вместе с приговоренным от одной с ним боли! – Гурс вытер платком пот со лба, а его маленькие мутные от вина глазки засверкали от восторга и гордости. – Я! Я делал такое! И не раз делал! Ах, какое наслаждение, скажу вам! Во всяком деле есть свои тонкости. Для искусной казни необходим, во-первых: опытный умелый палач-профессионал; во-вторых: здоровый крепкий обвиняемый, лучше красивый, а еще лучше красивая; нужна публика, веселая и жаждущая развлечений. Вот тогда и получается праздник! Только тогда, Сергей! Только тогда и только так! А они не понимают, они не ценят… Подавай зрелище, а все самое лучшее спрячут, словно и не им это надо…
Сергей с отвращением отшатнулся, испытывая сильное желание воткнуть кинжал в толстое говорящее справа от себя брюхо. «Хорошо еще, – подумал он. – что этот дурак пьян и не соображает, что несет!»
Только барону, похоже, очень понравилась своя мысль.
– Ну так как же? Когда вы мне ее отдадите? – потребовал он. – Вы должны мне ее отдать, такова воля народа!
Потом он сменил тон с требовательного на умоляющий, чуть ли не плаксивый:
– Ну пожалуйста! Ну отдайте… Зачем она вам? Старый Гурс хорошо заплатит, очень хорошо! Только не говорите Тимору, а то он и эту утянет, что ему… Пусть потом… пусть сюрприз…
«Старый маньяк!» – подумал Сергей, силой воли вынуждая руку убраться с рукояти меча.
– Ах, вам она еще нужна? – барон вдруг понял, и его глазки хитро заблестели. – Но ведь не на долго, а? Правда? Успокойте меня, не такое же она чудо, чтобы быстро не надоесть? Они все, всегда надоедают – я-то знаю, я пожил, поверьте мне – Гурс знает толк…
Сергей глубоко вздохнул, чтобы сдержаться.
