Лик Марса - Дуглас Йен (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Зал оказался довольно роскошным — дубовые панели, мохнатые ковры, кожаные кресла в «деловом» стиле, — но отчего-то не совпадал с мысленным образом, который Уорхерст создал для себя, получив приглашение на сегодняшнее утреннее заседание. Он, честно говоря, ожидал чего-то гораздо более просторного и величественного — быть может, двусветной залы с видом на стоящие рядом Белый дом и Капитолий. А этот зал оказался просто большой комнатой с низким потолком, освещенной лампами «дневного света», скрытыми под пластиковыми колпаками. Стену напротив входной двери занимал огромный, от пола до потолка, экран, в данный момент демонстрировавший эмблему СНБ с американским флагом и флагом президента по бокам.
Окон не имелось, и зал больше всего был похож на подземное хранилище какого-нибудь банка, только охранялся гораздо лучше. Конечно, здесь, на четвертом подземном этаже обширной сети туннелей, проложенных под столицей, обеспечить надежную охрану было не так уж сложно. Об официальном Вашингтоне давным-давно сложили анекдот, где столица называлась городом-айсбергом, так как девять десятых ее скрыто от взоров любопытствующих под землей.
От взглядов — а заодно и от лазерных подслушивающих устройств, ракет дальнего действия или миниатюрных зондов-убийц с дистанционным управлением. В эти дни даже сам президент проводил гораздо больше времени в укрепленных бункерах, чем в широко известном Овальном кабинете. Учитывая надвигавшуюся войну, а также то, что десяток террористических групп поклялись уничтожить Американского Дьявола, такие меры предосторожности вовсе не были излишними.
— Садись, Монти, — сказал Грей.
Прочие уже сидели за столом. Уорхерста адмирал Грей лично встретил в холле и провел через все КПП. Впервые в жизни генералу довелось увидеть собственными глазами зал заседаний Совета Национальной Безопасности, о котором он столько слыхал прежде.
С 1989 года Совет Национальной Безопасности состоял из трех групп. Главной из них был комитет принципалов, задачей коего было координирование общей политики безопасности Штатов. В данный момент его возглавлял Луис Карлтон Харрел, советник президента по национальной безопасности, а прочими членами были государственный секретарь Джон Мэтлофф, министр обороны Арчибальд Северин, директор ЦРУ Артур Кинсли, начальник президентского штаба Чарльз Доккери и адмирал Грей, как председатель комитета начальников штабов. Прочие могли присутствовать по приглашению президента, как и вышло в случае с Уорхерстом, которому всего два часа назад позвонил по кодированной линии лично Харрел.
Харрел, прибывший последним, быстрым шагом прошел в зал и знаком велел охране запереть бронированную дверь. Уорхерст не знал его лично, но этот пятидесятисемилетний высокий человек с мягким лицом имел репутацию одного из самых агрессивных личных советников президента Маркхэма.
— Генерал Уорхерст, — заговорил Харрел, заняв свое место во главе стола, — позвольте, от имени всех присутствующих, выразить вам свои соболезнования по поводу гибели вашего сына. Мы понимаем ваши чувства и высоко ценим то, что невосполнимая потеря не помешала вам быть с нами сегодня утром.
Воспоминания обожгли огнем, но Уорхерст держал себя в руках.
— Благодарю вас, сэр. Мой сын отдал жизнь за нашу страну и своих товарищей, морских пехотинцев, и я горжусь им.
— Мы пригласили вас, — продолжал Харрел, — по поводу письма, которое, насколько мне известно, попало к нам от дочери одного из членов МЭОМП.
— Да, сэр. Ее зовут Кэтлин Гарроуэй.
— Вы читали письмо? — поинтересовался Мэлофф, худой, седоволосый, горбоносый человек, разменявший седьмой десяток, нажимая клавишу «манжеты» и вызывая на главный экран сообщение Гарроуэя.
— Да, сэр.
— Что же вы о нем думаете?
— Полагаю, что это — не провокация, господин государственный секретарь. Мои люди уже проверили его, я побеседовал и с полковником Фоксом, и с дочерью Гарроузя. Оба уверены, что письмо — подлинное.
— А полковник Фокс — это непосредственный начальник Гарроуэя, верно? — осведомился Мэтлофф. — Если так, первая фраза в письме вроде бы не похожа на уставное обращение к старшему офицеру, как вы считаете?
— Майор Гарроуэй и полковник Фокс — давние друзья, господин государственный секретарь. Оба долго служили вместе — в Японии и в Кэмп-Пендлтоне. По словам Фокса, между ними существовало дружеское соперничество, особенно с тех пор, как он обогнал Гарроуэя в звании. И… э-э… выражение, коим начинается письмо, предназначено для того, чтобы убедить Фокса в том, что письмо действительно написано Гарроуэем.
— А для чего вся эта белиберда с шифрами? — спросил Северин. — Насколько мне известно, письмо было каким-то образом зашифровано.
— Система Биля, господин министр, — улыбнулся Артур Кинсли. — Я выяснил, что Гарроуэй часто пользовался ею в личной переписке с дочерью.
— Если так, зачем ему понадобилось изъясняться намеками?! Ничего не понимаю! При чем тут Красная планета? Нам и без того известно, что он — на Марсе…
— Шифр Биля, — заметил Кинсли, — один из самых надежных, поскольку не поддается прочтению, если неизвестна ключевая книга, из которой взяты порядковые номера страниц, слов и букв. Тем не менее, обладая некоторой информацией, можно прочесть любой шифр. Майор Гарроуэй мог опасаться, что письмо попадет не в те руки.
— Я думаю, господин министр, — добавил Уорхерст, — что майор хотел действовать наверняка. Это — крайне ответственный человек, по долгу службы имеющий очень высокую степень доступа к государственным тайнам и к тому же хорошо разбирающийся в шифрах. Видимо, он предпочел изъясняться намеками, опасаясь, что разведке ООН известен ключ к его шифру. В конце концов, этой системой он пользовался во время перелета на Марс. Вдобавок письмо составлено таким образом, чтобы обойти автоматические поисковые программы, настроенные на ключевые слова, такие, как "станция «Хайнлайн», «ООН» или «ущелье Кандор». «Красная планета», господин министр, означает не Марс. Это — название книги, написанной почти век назад писателем Робертом Хайнлайном. Таким образом, получаем станцию «Хайнлайн». «Голубые мальчики» — это войска ООН. А «открытость и чистосердечность» — по-латински candour, отсюда имеем ущелье Кандор. Он точно указывает нам, куда направляется.
— Так может быть вы, генерал, объясните заодно, при чем тут Дерна? — спросил Харрел. — Все, что удалось выяснить нашему персоналу, — это факт существования в Северной Африке города с таким названием.
Уорхерст через силу улыбнулся.
— «Берега Триполи», сэр. Этот намек сразу понял бы любой морской пехотинец.
Генерал коротко изложил собравшимся историю похода лейтенанта О’Бэннона через пустыню в 1805 году.
— Значит, вы заключаете, — заговорил Харрел, дослушав Уорхерста, — что Гарроуэй предпринял марш-бросок на какое там расстояние?
— Почти четыреста миль, — подсказал Кинсли.
— Значит, он намерен пересечь четыреста миль марсианской пустыни и добраться до «Марса-1»?
— Я понял его сообщение именно так, сэр, — ответил Уорхерст.
— Вопрос вот в чем, — заговорил Мэтлофф. — Что Гарроуэй намерен предпринять, дойдя до «Марса-1»? На это в его письме нет никаких указаний. Не правда ли, генерал?
— Я думаю, это абсолютно ясно из контекста, господин государственный секретарь, — отвечал Уорхерст. — Он пишет, что охрана станции «Хайнлайн» — «накрыта». Что на старом пехотном жаргоне означает «застигнута врасплох, снята, ликвидирована». А ссылка на Дерну означает то, что он собирается брать «Марс-1» штурмом, как О’Бэннон взял Дерну.
— Черт побери, генерал! — взорвался Мэтлофф. — Что за бешеный пес этот ваш Гарроуэй?! Мы ни с кем не воюем!
— Видимо, майор Гарроуэй уверен в обратном, Джон, — тихо возразил Харрел. — Как вы полагаете, генерал?
— Очевидно, у него не было возможности сказать нам больше. Но Гарроуэй — не тот человек, чтобы принимать решения с бухты-барахты. Упоминание Пирл-Харбора — достаточно красноречиво. Войска ООН силой захватили базу. Позвольте напомнить, МЭОМП был послан на Марс именно для предотвращения подобных действий со стороны ООН.
