Зона Посещения. Шифр отчуждения - Вольнов Сергей (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Сообщив об этом, он прерывает связь, и остаток ночи, мягко говоря, испорчен. Спать я уже не могу, впрочем, в данный момент оно и хорошо, не придется дослушивать нотации «инструктора» об отклонении от миссии. Я и сам знаю, толку-то констатировать очевидное…
Когда брезжит рассвет, я присоединяюсь к Цепкому, Бравому, Бегунье и Мастакам. Все мое снаряжение мне вернули, я полностью экипирован и вооружен. Мы отправляемся в дорогу.
Бравый в группе идет авангардным, мы с Цепким за ним, Мастаки замыкающими. Бегунья держится на добрую полусотню метров спереди, выполняя обязанности разведчицы. Женские особи у муравьев меньше размерами, примерно с десятилетнего человеческого ребенка, и существенно более шустрые. Завидев какую-нибудь опасность, она предупредит.
В таком порядке мы добираемся до подножия скальной гряды примерно к полудню, когда уже вовсю сияет солнце. Сначала мы отдаляемся от самого города; потом долго идем засаженными полями, тянущимися на километры, где ряды выращиваемого злака разделяются меж собой узенькими тропинками, а сами растения выше роста человека или муравья; далее спускаемся в подземный ход и проходим некоторое расстояние понизу; вылезаем наверх у самой кромки тумана, «срезав» путь.
Нам даже фартит не повстречаться возле млечной завесы с жуками-злыднями, хотя мы к этому готовы. Уже когда отходим от зависшего тумана, сталкиваемся с тремя панцирными — габаритными сухопутными черепахами. Они неповоротливы, но кровожадны и злобны. Причем заходят с фланга. Бегунья как-то проскочила вперед, а вот нам, основной группе, не повезло сойтись с монстрами. В схватке мы побеждаем и обходимся без потерь, но измотаны страшно, и утекло много драгоценного времени.
Вымахавшие до размеров мусорного бака черепахи, как мне сообщают спутники, тоже в каком-то смысле разумны, но на конкурентоспособную муравьям цивилизацию не претендуют, они немногочисленны, телепатией не владеют, а обитают преимущественно в пещерах у подножий скал.
Панцири у них окрашены серым, а потому неподвижную черепаху, целиком спрятавшуюся «в домик», вполне можно спутать с какой-нибудь глыбой, которых до фига и больше разбросано по округе. В горах же случаются обвалы, и тяжеловесные гостинцы долетают сюда, к подножию.
Когда мы преодолеваем последние шаги к подножию, солнце не пригревает, а печет. Видимо, оно вознамерилось иссушить в нас последние капли жизненного сока.
Я отправляю ментальный посыл напарнику:
«Эй, Цепкий, ты еще не превратился в шашлык?»
«Не-ет…»
Судя по тому, как вяло и тихо звучит ответ, жара пагубно воздействует и на муравьев.
«Не угасай, приятель! Ты же не хочешь склеить ласты еще до начала главного испытания?»
Я подбадриваю солдата, хотя у самого уже заплетаются ноги.
«Стара-аюсь…»
Как только мы добираемся к подошве ближайшей горы, Бравый падает и лежит без движения. Помедлив в раздумье, я решаюсь вколоть ему дозу адреналина из аптечки, и боец вскакивает. Подействовало, надо же! Главное, не убило. В награду я жадно прикладываюсь к емкости с водой, вдоволь пьют и спутники.
Переведя дух в тени, мы начинаем подъем.
Предварительно, еще в городе, я разобрался, что и как с альпинистским комплектом, и при помощи него гораздо легче взбираться наверх. Высота таит новые преграды и новые обретения.
Моим ловким напарникам никакие дополнительные «примочки» для восхождения не требуются, им своих лап достаточно, чтобы не только не отставать, но даже перегонять меня. Вообще мне вроде не присуща боязнь высоты, но когда я продвигаюсь вверх по отвесной скале, страх внутри нарастает леденящий.
Чувствую каждое колебание веревки ветром, каждый метр разверзшейся внизу пропасти, каждую шероховатость на поверхности стены. Одно дело, когда смотришь в бездну, твердо стоя на ногах, другое — когда болтаешься над пастью смерти, доверив свою жизнь Провидению. Однако во второй половине пути ввысь страх улетучивается. Он сменяется пустотой и безразличием.
Нет у меня права бояться, когда страх может отнять драгоценные силы.
На особо сложном этапе пути, когда скала пошла совсем гладкая и отвесная, почти девяносто градусов, без уклона, мы теряем одного из Мастаков, не Младшего. Он случайно соскользнул и тут же канул, исчез внизу. Его последний мысленный крик пронзает нас, все пятеро застываем, прилепившись к стене, боясь дышать…
Скалолазание — опасное занятие, в чем мы получили возможность лишний раз увериться. Трагическая и нелепая — вот какая гибель была уготована одному из членов нашей группы. Что ж, каждому — свое, его час настал. Покойся с миром, напарник!
Точней, как веруют муравьи, счастливого пути на следующий уровень.
Я растерялся.
Еще бы!
Вот она, конечная? Совсем маленькая, наполовину заброшенная станция, в округе ничегошеньки нет, сплошной лес да лес. Последняя остановка маршрута на этой старой линии давно не ремонтировалась; в результате не только полузабыта, едва ли не покинута цивилизацией, а вдобавок полуразрушена.
Для меня подобная заброшенность как-то непривычна. В моей стране бережно относятся к памятникам старины и как минимум основательно их консервируют. Хотя сей пункт назначения вроде как функционирует до сих пор, поезда сюда пусть нечасто, через два дня на третий, но приходят.
Интересно, кого привозят-то? Я в вагоне пребывал один-одинешенек, а бортовая сеть короткого пятивагонного состава на аналогичный вопрос отделалась невразумительным ответом: «всех желающих». Привезя меня, поезд не разворачивался, а отправился обратно по одноколейному пути, его хвостовая часть просто стала головной.
Тупик, натуральный и безвариантный.
Я сошел с поезда магистрального рейса утром, наступившим после ночи, посреди которой меня покинула безымянная попутчица. Повинуясь внезапному побуждающему импульсу, пересел на другой поезд. И ведь собирался изначально двигаться несколько в ином направлении, однако… Потом был следующий рейс, фактически я отправился обратным курсом, но севернее.
Еще пересадка, поездка, прибытие в далекий Алмазный, где прождал почти двое суток отправления этого состава из пяти стареньких, «сидячих» вагончиков класса «электричка».
Здесь, стоило только выйти на условный перрон, ветер набросился, встретил меня неласково, холодным порывом, неслабо пробравшим и вынудившим поежиться. И это летом! Я посмотрел в сторону, откуда прибыл и куда уйдет обратно поезд, понимая, что там преодоленный, уже прошлый этап пути.
Повернул голову и посмотрел в направлении, куда поезда не идут. На востоке, прямо за окончанием платформы, перед сооружением, похожим на помесь шлагбаума и строительных козел, рельсы обрывались. По ту сторону железнодорожная сеть мне уже не помощница.
Не уверен, что там вообще поддерживается связь с внешним миром; будет ли срабатывать соединение с информационной сетью? Выделенного канала связи через спутник у меня нет, ни разу в жизни до сих пор не забредал в такую глухомань без сопровождения туристического гида или местного проводника…
Однако знаю точно, МНЕ ТУДА. Объяснить природу появления твердой уверенности я был не способен, но раз торчал здесь, рискнул выйти из автоматически управляемого поезда и проводить взглядом его отбытие, значит, ПОВЕРИЛ.
Кроме меня, ни одна живая душа не вздумала сюда прибыть, увы, не оказалось больше желающих. Не только в одном, а во всех пяти вагонах — ни-ко-го.
Постоял я совсем недолго, на станции тоже не было видно ни души, лишь по своим запрограммированным делишкам копошились три смотрителя, при взгляде на которых вспомнилась почему-то экскурсия в музей древних моделей робототехники. Я побывал в нем пару лет назад, в девяносто шестом, когда брал тур по Силиконовой долине.
Холодный шквал, «поприветствовавший» меня, рассеялся, и стало по-летнему свежо и хорошо, деревья радовали пышными зелеными кронами. Да, густая зелень обступила, облепила крохотную тупиковую станцию со всех сторон, удивительно, как еще просека с рельсовой колеей не заросла.
