Владыка Ивери - Еловенко Вадим Сергеевич (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– То-то я думаю, что не узнаю вас. А вы, оказывается, по личному делу… У вас сегодня праздник? Я раньше вас столь элегантным не видела.
Я, начиная злиться, проговорил:
– Да, у меня сегодня праздник. Возможно, последний. А потому, госпожа адмирал, дайте приказ, чтобы разрешили посадку. Под прицелами ваших ПВО мне несколько неудобно вести личную беседу.
Улыбнувшись, она исчезла, и скоро капсула поймала «приглашение». Уже не задерживаясь и не тормозя, я потянул корабль к океану.
Оставив капсулу на указанной мне диспетчером площадке на песке, я вышел и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Мне всегда с трудом давались описания вкуса, запаха, цвета. Я иногда жалел о том, что ленился, когда гувернер обучал меня рисованию. Я еще мог изобразить что-то на бумаге, но так и не научился, как моя сестра, подмечать в обычных цветах невероятные оттенки. Иногда на меня находило, конечно, и я различал, что в голубоватой дымке горизонта можно заметить зеленоватые оттенки или даже белые мазки. Но только иногда. В остальное время мне хватало однозначных цветов. Разве что, работая на спектроскопе, я старался проявлять те навыки, что привил мне в далеком детстве гувернер.
С запахами было у меня еще сложнее. Я еще мог с трудом отличить условно «сладкий» или «кисловатый» запах… Но я абсолютно не понимал, как запах может быть «теплым» или «холодным». С усмешкой я вспоминал, как на резкий аромат цветника я однозначно ругался, называя его вонью. Для меня все сильные запахи казались тогда вонью. Мама за голову хваталась от моего неумения чувствовать прекрасное, утонченное.
А уж насчет вкуса чего-либо… Нет, я не об эстетике говорю. С эстетическим вкусом у меня, слава богу, все не так запущено. Любой пилот, да и просто тот, кто много времени проводит в космосе, должен отвыкнуть от вкуса настоящей пищи. Должен позабыть наслаждение от хорошо приготовленных блюд. Основное питание в космосе – это концентраты. И хотя химики-пищевики придавали концентратам по возможности какие-то более приятные вкусовые качества, большинство питательных смесей были практически одинаковы в своей основе. Главное преимущество, которым должен обладать продукт в космосе, – это не вид и не цвет, а питательность и безопасность при длительном хранении. А еще желательно – возможность его производства на борту. Неважно – с помощью синтеза или переработки биологических отходов.
Когда я впервые узнал, что даже экскременты идут в дело при производстве концентратов НЗ, я нисколько не удивился, и меня даже не передернуло. Я знал, куда и на что шел, становясь пилотом. Космос требовал экономить на всем и перерабатывать все, что попадалось на пути, для жизнеобеспечения человека. Многие капитаны не гнушались для пополнения питьевой воды собирать в космосе ледяные глыбы и месяцами проводить их деактивацию. Если уж такая «грязь» шла в дело, то что говорить о человеческих отходах, освобожденных от солей и прочего путем перегонки и очистки? О таких вещах не рассказывают девочкам на танцплощадках, но после них любое блюдо из натуральных продуктов кажется вкусным.
Конечно, на кораблях, особенно в начале длительных походов или на коротких перелетах, старались питаться обычным образом, но надолго такого питания не хватало. Самыми последними на концентраты переходили командиры экипажей. Когда это происходило, начиналась настоящая служба. Раздраженные командиры отрывались за свои лишения в полновесных тренировках ни в чем не повинного личного состава…
Стоя на берегу, я подумал, что и герцогиня Орни наверняка ничем от тех командиров, кого я знал, не отличалась. И когда ее начинали кормить концентратами, она тоже начинала изгаляться над своей эскадрой.
К адмиралу меня вели под охраной аж целых двух десантников. В ее кабинете они встали по краям дверей, и я нисколько не сомневался, что меня сожгут при первом резком движении, невзирая на мой классный костюмчик. Жалко будет. Он стал мне как талисман.
– Зачем пожаловали? – сказала адмирал, откидываясь в кресле.
– По личному вопросу, – сказал я.
– Говорите при десантниках, – махнула Орни рукой. – С некоторых пор у меня нет к вам доверия.
– А раньше вы всецело доверяли человеку с печатью Орпенна на груди? – съязвил я.
Она посмотрела на меня укоризненно и сказала:
– Вы можете меня по-человечески понять? Я вас отпустила, хотя должна была гноить в тюрьме до суда по делу о мятеже. Я вас даже не ущемила в правах. А вы, этакий неблагодарный мальчишка, прилетаете ко мне сюда и начинаете меня злить. Это чревато, Виктор Тимофеев, граф Иверский. Или вы меня путаете с институтскими девочками? Так я сейчас…
– Я вас ни с кем не путаю, герцогиня Орни, – сказал я жестко. – Все, о чем я прошу, это личной аудиенции. Просьба, согласитесь, пустячная, чтобы меня тут распинать при десантниках.
Я специально напомнил ей о том, что она, герцогиня, распекает графа при рядовых слугах Короны.
Она грустно усмехнулась и сказала:
– Ладно, господа, покиньте кабинет, сделайте одолжение графу.
Она не предложила мне сесть, даже когда вышли ее головорезы.
– Говорите, – настаивала она, глядя мне в лицо.
Я собрался с духом и сказал:
– Моими подданными задержаны уже четырнадцать ваших мятежников.
Она уперлась локтями в стол перед собой и сказала заинтересованно:
– Так-так-так. И вы, наверное, хотите сказать, что не выдадите их. Будете ждать королевского суда с приказом вам передать их мне? Так не пойдет… я…
– Герцогиня, я еще ничего не сказал… а вы уже делаете выводы. Как вы управляете эскадрой? – спросил я, делая свой голос удивленно-усталым.
– Наверное, так же, как вы планетой… – сказала она улыбаясь. – По мере сил. Тогда продолжайте, раз я не угадала.
Я показал на стул, и она, якобы спохватившись, пригласила меня присесть. Я сел, поправил брюки на коленях и сказал не торопясь, чтобы она прочувствовала каждое слово:
– Речь будет идти о сделке. Не спешите говорить мне, что флот Его Величества не торговая организация и не заключает сделок, тем более с подозреваемыми в пособничестве мятежникам.
Орни внимательно смотрела мне в глаза, и я от этого немного смущался. Признаюсь, даже глаза отводил из-за собственного хамства. Я собирался предложить целому адмиралу поступиться законом и, возможно, честью.
– И учитывая, что ситуация очень щекотливая, и для меня в частности, я прошу беседы не просто наедине в вашей эскадре, а беседы, гарантированно не записываемой.
– Вы играете на моем любопытстве, – произнесла адмирал и спросила: – И где бы вы хотели со мной побеседовать?
– Скажем, любой островок нам вполне подойдет, – сказал я, слабо надеясь на успех.
Адмирал весело улыбнулась и сказала:
– Честно говоря, мне некогда разъезжать по островам, но и на природе я уже давно не была… – Она сделала вид, что задумалась, что-то взвешивая у себя в мыслях. Потом герцогиня кивнула сама себе и уже мне повелела: – Что ж, Виктор, следуйте за мной.
Она поднялась и произнесла в браслет на руке:
– Приготовить к полету мою яхту.
– Три минуты, госпожа адмирал, – пропищал голосок из браслета.
Орни оглянулась на меня и вышла из кабинета. Следом за ней вышел и я.
Яхта адмирала – это, насколько я понял, переделанная до неузнаваемости пинасса. Внутри вместо обычной стали и пластика все было обшито деревом и украшено довольно красочными панно с картинами земных гор и водоемов. А уж какая на судне мебель была! Мой дворец в Тисе не мог подобной похвастаться. Но наслаждаться удобством адмиральской яхты мне пришлось не долго.
Нас доставили на приглянувшийся адмиралу остров, и мы еще минут двадцать ждали, пока обслуга вынесет на песок столик и подаст легкий завтрак для герцогини и меня.
Когда вынесли и установили кресла, адмирал, не ожидая никого, удобно уселась и сказала:
– Я вам благодарна, Виктор. Вы не знаете, как тяжело найти повод вот так выбраться хотя бы позавтракать на природе. Сейчас улетят мои, и мы с вами все обсудим. – Видя мою непонятную ей улыбку, герцогиня добавила: – Обещаю хотя бы вас выслушать.
