Темный охотник 8 (СИ) - Розальев Андрей (читать бесплатно полные книги txt, fb2) 📗
Что ж, надо признать, на обычной машине мы действительно сели бы на брюхо на первом же грунтовом участке. Подозреваю, что у дальнобойщиков, которые рискуют здесь ездить, девиз — «слабоумие и отвага». Потому что местами дорога напоминала танкодром после дождя.
Густая, жидкая, непролазная грязь, которая ещё и подмерзает ночами. Стоит остановиться — и рискуешь не стронуться. И не объехать — кругом вековые деревья. А до ближайшего жилья — сотня километров.
Но «Хулиганка» — не простая машина. Стоило съехать на грунтовку, как наша красавица нарастила колёса, увеличив их и в диаметре, и в ширину, да ещё и шипы отрастила, подозрительно похожие на когти. И попёрла через грязь не хуже багги на гоночной трассе.
И через пару часов мы уже вытаскивали из подмерзающей к вечеру грязи тот самый внедорожник. В попытках самостоятельно выбраться мужик закопался по самые двери и чуть не сжёг сцепление. «Хулиганка» только фыркнула презрительно и одним рывком выдернула тяжёлую машину.
— Ну вы это… — бородач явно чувствовал себя неловко. — Извините за табуретку.
Ночевали опять в палатке, зато поутру грязи как не бывало. Проснулись — и глазам не поверили: дорога ровная, белая от свежевыпавшего снега, загляденье. И только где-то под этим снегом колдоёбины замёрзшие. Веселуха!
После звонка Фирсова в Благовещенске мы затихли. Никаких листовок, никаких диверсий — просто пёрли на север, сменяя друг друга за рулём. И, судя по тому, как лихо мы обгоняли редкие попутные машины, двигались мы просто с космической скоростью. Хотя путь, который по нормальной дороге занял бы максимум день, растянулся на два.
ㅤ
Слухи о нас гуляли не только среди японцев, а потому с каждым новым городком, с каждым новым посёлком выходить на местное подполье становилось всё легче. Да и доверялись они нам куда решительней. В Якутске так вообще сами нас нашли.
Как? Поди знай. У меня на этот счёт мысль только одна. Члены сопротивления в разных городах передают друг другу весть о Баклажановой Хулиганке, что несёт в себе негласных лидеров сопротивления. И, похоже, пока мы мотались до Благовещенска и обратно, слухи успели долететь аж до Якутска. Похоже, Хулиганке предстоит стать частью легенды об освобождении Дальнего Востока. Историю творим, аднака!
А пока дальнобойщики разносили по региону новости, мы километр за километром въезжали в самую что ни на есть зимнюю зиму. Тут было уже без полумер. Никаких снегодождей и температурных качелей. Минус двадцать, снег, сугробы. Сурово и по-северному.
Якутск встретил нас тридцатиградусными морозами, ледяным ветром и позёмкой, больше похожей на пескоструйку. На улицы города вышла снегоуборочная техника, а на обочинах выросли грязно-белые горки из неудачно припаркованных машин.
Первое, что мы сделали в городе — это заехали на рынок, за нормальной тёплой одеждой. Повседневной. То, чем снабдили нас что мой дед, что сотрудники Его Величества, походило на одежду для… ну да, правильно, для экспедиции. Всё новенькое, чистенькое, дорого-богатое. С подкладками внутри и мембраной кислотных оттенков снаружи. Кислотных — это чтобы тебя с вертолёта если что высмотрели.
Даже несмотря на затрапезный вид Хулиганки, от нас за версту пахло столицей. И то, что нас до сих пор не спалили японцы, объяснялось лишь тем, что в придорожных кафе, где мы останавливались, работали исключительно достаточно лояльные местные жители.
Нам сейчас требовалось выглядеть как местные. А потому — пуховики, тёплые штаны и шапки. Чем чудней — тем лучше. Нага вот, например, напялила на себя явно детскую шапчонку в виде акулы и мерить другое наотрез отказалась.
На рынке мы провели около часа, а когда выходили, к машине подбежал пацанчик лет десяти.
То ли от стеснения, то ли чётко выполняя инструкции старших, разговаривать он с нами не стал. Просто сунул записку — листочек из школьной тетради в клеточку, дважды сложенный напополам, а в записке печатными буквами от руки: «В 16:00 в музее мамонтов».
Ну да… Тундра, мамонты, олени, собачьи упряжки, золото и алмазы. Именно этого от Якутии и ожидаешь, так что пока всё очень аутентично.
Правда, пришлось долго объяснять инфернам, кто такие мамонты. Ответ «большой волосатый слон» их не устроил — очень уж, по их словам, получалось похоже на разломную тварь. Слово за слово, пришлось коротко рассказать всю историю планеты вплоть до неразумных родичей Ярозавра. Хотя… родичей ли? Я бы себя родичем разломным макакам ни в жизнь не признал.
На место мы явились на полчаса раньше оговоренного срока — проверить, нет ли засады, да и в целом осмотреться. Хотя… проблем я не ждал. Японцы могли бы придумать что-то поизящней, как с тем же Гордеевым.
Шли в тенях. Ненадолго задержались у входа. Прямо перед белым трёхэтажным зданием музея находилась статуя мамонта. Так я подумал сперва. А потом присмотрелся и понял, что это вообще-то фонтан, и летом, когда есть такая возможность, из мамонтячьего хобота должна лупить струя воды.
На дверях музея висела большая табличка с надписью «ЗАКРЫТО». Свет не горел ни в одном окне. Сквозь закрытые двери мы вошли внутрь и по пустым тёмным коридорам прошли в главный зал. И тут же всё стало понятно.
Никакого подвоха, реально сопротивление. Элементы экспозиции — скелеты, кости, бивни и прочая ископаемая древность — аккуратно сдвинуты к стене, а на освободившемся пространстве разбит лагерь.
Раскладушки, ворох вещей и склад не ахти какого оружия. А в дальнем углу кухня: огромная поварская кастрюля на сорок литров бурлила, стоя сразу же на четырёх конфорках обычной бытовой электрической плиты. Ну и люди, собственно говоря.
В том числе и пацанёнок, который доставил нам послание. Сидел рядом с окаменелым мамонтёнком, пил горячий чай и в телефон играл.
— Кхм-кхм, — я первым вышел из теней. — День добрый. Кто тут главный?
Что характерно, никакого испуга и паники, а совсем наоборот. Кто-то даже не удержался и захлопал в ладоши, но довольно быстро осёкся. Большинство не поддержало его оптимизм, мол, рано радоваться.
Короче говоря, нас ждали.
Лидером сопротивления, как нетрудно догадаться, оказался смотритель музея. Старый морщинистый якут по имени Иван Хоютанов — старый, но очень даже крепкий. Сбитый и коренастый, будто гном.
Иван, судя по беглому осмотру астральным зрением, был одарённым магом-стихийником, вот только… уж не знаю, как так получилось, но у меня сложилось ощущение, что он вообще никогда свой дар не развивал. То есть простор для роста есть, а самого роста нет.
Правой рукой сурового деда оказалась симпатичная девушка Акулина, и вот она-то, что называется, могла. До высшего мага ей ещё далеко, и с «детками императора» ей раз на раз не потягаться, но обычным регулярным войскам японцев она вполне могла бы устроить жгучую жопаболь.
А вторым помощником оказался парнишка примерно моего возраста. Что удивительно — японец.
— Возможно, это не моё дело, — обратился я к нему, — но как так вышло-то?
— В том, сто делает Мусасимару, нет тсести, — с сильным акцентом ответил парень. — Это недостойно. Поэтому я с вами.
— Мы хорошо знаем его мать, — вклинился в разговор Иван. — Она урождённая японка и дочь самурая. Тоже с нами, в подполье, причём с самых первых дней. Когда началась оккупация, охреневала от происходящего похлеще нашего. Если бы все наши ребята настолько же идейными были, мы бы японцев уже давно ссаной тряпкой из города погнали. Стыдно им, понимаешь? Из-за того, что Мусасимару делает…
— Воспитание важнее происхождения, — как будто бы с вызовом японец, и, гордо вздёрнув подбородок, продолжил: — Не гербите сех… не гребите вех… не гербер… бер… гер… хер… херёнка…
— Я понял-понял, — уверил я его.
— Пад адну гребёнку! — собрался с мыслями японец. — У нас на родине тоже пално недавольных. Только они молсят.
— Хм-м-м…
Полно недовольных, говоришь? Молчат, говоришь? У меня даже мысль одна интересная в голове закрутилась.
Фурор произвели Володя с Аней, которые, сняв вуали, толкнули очередную патриотическую речь. Всё как обычно.
