Псих. Разбег (СИ) - Хожевец Ольга Аркадьевна (книги полностью txt) 📗
- Вроде, жить можно.
- А-а. Ну, жару я люблю.
Сосед ещё какое-то время похмыкивал, переваривая информацию; потом спросил:
- А у тебя куда билет?
- Сомма.
- Круто, - он оттопырил губу. - А ходка какая? Где прежде был?
Я раздражённо дёрнул плечом.
- На малолетке, что ль? - не понял мой собеседник. - Брешешь. По первой ходке на Сомму не отправляют.
- Отстань, а, - сказал я досадливо.
- Ну-ну. А знаешь, почему нас тут маринуют?
- Почему?
- Откинувшихся высаживают, - мечтательно проговорил сосед, поднимая глаза к потолку.
И вздохнул.
Пять лет, напомнил я себе. Всего пять лет. Целых пять лет. Нельзя начинать мечтать об этом прямо сейчас. Я смогу вздохнуть - уже с облегчением - когда-нибудь.
Но потом. Потом.
Я захлопнул внутри себя дверцу - за ней остался весь мир, вселенная во всем её многообразии; все люди, с которыми мне доводилось общаться или ещё доведётся, всё, что мне дорого, вся моя жизнь. Я открою её снова - через пять лет.
Сейчас не существует ничего, кроме тюрьмы и зоны. Да. Так правильно.
Но когда-нибудь я её открою.
***
Внешняя дверь визгнула, и вошла троица - двое конвойных и старший смены, старший - с какой-то папкой.
- Аверченко... Аврис... - начал он зачитывать по списку. - Вилер... Войт... Габриэль... Дабо...
Названных быстро построили и куда-то увели.
- Это что, так нынче по камерам распределяют, что ли? - забеспокоился мой сосед. - Странно как-то.
- Что ещё за хрень? - загудел встревожено пожилой зек у противоположной стены. - Дёргают-то не подряд. Моя ксива на "б" озаглавлена, а меня пропустили.
- А ты куда? - спросил кто-то.
- На Пелл меня.
- И Войта на Пелл.
- Странно...
Мы ждали. Общество тихо волновалось. Общество знало твёрдо: любые изменения в протоколе зеку не к добру.
В следующем списке моя фамилия стояла первой.
Марш по коридорам привел нас к кабинету, на котором красовалась табличка: "Начальник караула".
- Заходить по одному, - скомандовал старший. - Джалис, пошёл.
Я пошёл.
Начальника караула внутри не оказалось.
Оказался, судя по сияющим полковничьим погонам, сам "гас" - главный администратор этапа, а с ним - другой полковник, уже армейский, с крылатой нашивкой военно-лётных сил и с эмблемкой медицинской службы в петлице.
- Не могу, вы поймите, - возмущённо доказывал "гас" армейскому полковнику, картинно прикладывая руки к груди. - Никак не могу, с такой статьёй - никак, хоть вы меня режьте, хоть к стенке ставьте! Что мог - отдал, но с такой...
- Тэк-с, продолжим позже, - перебил вояка, зыркнув на меня из-под полуопущенных век. Отповедь "гаса" его, судя по всему, ни в малейшей степени не смутила.
"Гас" обернулся, тоже увидел меня, досадливо хекнул; несколько секунд он ещё колебался, потом демонстративно пожал плечами и покинул кабинет, качая головой.
- Ну, садись, что ли, - сказал мне полковник, когда за "гасом" закрылась дверь.
- Спасибо, - осторожно отозвался я, - но вроде как уже.
- Пф-ф. Нахватался тюремных замашек. Ну, тогда присаживайся.
- Ладно.
Я присел на краешек стула, чувствуя себя, как на минном поле.
Мне не нравился этот полковник с его показным панибратством, не нравился урывок услышанного разговора, в особенности не нравился значок медслужбы в петлице высокопоставленного вояки. Я боялся всего этого.
В то же время уже назойливо зудел подленький голосок в глубине души, нашёптывая, что не всегда и не все неожиданности в жизни бывают только к худшему, что вдруг... Этой предательской слабости я боялся ещё больше.
Никто не может быть обманут, пока не позволит себя обмануть. Я был не в том положении, чтобы разрешить себе надежду - она могла слишком больно обойтись.
- Расслабься, - хмыкнул мой визави, складывая руки на груди и откидываясь в кресле. - Я сюда не бить тебя пришел. Кстати, видок твой и так, хм... наводит на мысли. По тебе, часом, асфальтовый каток не проезжал?
И полковник сам засмеялся собственной плоской шутке. Смех у него был неприятный - такие отдельные "хе, хе, хе", рассыпающиеся, как сухой горох по стеклу.
Я промолчал.
- Ну ладно, - кивнул вояка, и даже след улыбки моментально исчез с его слегка одутловатого лица - будто показалось. - Шутки в сторону. Я - полковник Мосин, Вооружённые Силы Федерации. И здесь я не шутки шучу, а пытаюсь из толпы всяческого отребья и шелухи собрать что-то похожее на штрафной батальон, который бы мог не только осложнить всем жизнь, но и реально хоть чем-то помочь нам на Варвуре. О Варвуре ты что-нибудь знаешь?
О разгоревшемся там жестоком конфликте я краем уха слыхал, ещё в банде - новости доползали до Норы с опозданием, но все-таки доползали. Правда, я не знал, что всё это тянется до сих пор.
- Лучше там не стало, - сказал полковник. - Стало хуже. Как видишь, я откровенен. Мы, армейские, давно считаем происходящее там полномасштабной войной. Правительство, правда, считает, хм, иначе. Официально это - наша территория, и военные действия там не ведутся.
Мосин подался вперёд, небрежно облокотился на стол.
- К чему я все это тебе говорю. Видишь ли, поскольку войны как бы нет, мои полномочия слегка ограничены, и штрафбат нынче - дело добровольное. Мне тут в основном пытаются всучить всякую шушеру, мелкое гнилье. А шушера эта свои несколько лет относительно комфортабельной и, главное, знакомой жизни в зоне променять на неизвестные опасности военных будней, как правило, не хочет. Хотя штрафбат и идёт год за два, как и твои рудники. Плюс, между прочим, возможность освободиться досрочно - за особые заслуги.
Полковник сделал паузу, наблюдая мою реакцию; удовлетворённо кивнул, хотя мне казалось, я сумел сохранить невозмутимость.
- Ты, парень, я вижу, из другой породы, - заметил он доверительно. - Но тебя мне отдавать не хотят. Статья, видишь ли, слишком тяжкая. Не положено.
