Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
− Что тебя смущает?
− Ваша божественная Сущность! Я, наверное, не так выразился! Я опасаюсь не оправдать вашего Благоволения! Мне многое предстоит изучить и сделать внове на должности Главного Жреца. А потому обретенный объем информации, в дополнение к отправлению должностных обязанностей боюсь, будет обременителен для моего слабого ума!
− Хм! Ты должен понять одно, Главный Жрец, − все наши Повеления учитывают слабость ваших интеллектуальных возможностей. Тебе нужно только исправно следовать каждому пункту наших Повелений. С этим покончено. И последнее. Сейчас ты получишь доступ к одной из божественных Тайн. Код доступа к терминалу, посредством которого ты сможешь, в случае чрезвычайных или экстремальных ситуаций, оказаться здесь, в этом месте немедленно для оповещения о ситуации. Ты понимаешь, что это Знание налагает на тебя великую ответственность. Не пытайся всуе использовать дарованную тебе возможность. Такое случилось однажды с одним из твоих предшественников. Его сущность в тот же миг была стерта из линии Бытия.
− Ваша божественная Сущность! Безмерна моя благодарность за ваше Благоволение. Я не доставлю вам никаких сомнений в моей полнейшей покорности.
− Это все. Ты можешь приступить к своим обязанностям…
Время и пространство мгновенно вновь превратились в точку. Очнувшись, Берне понял, что находиться в той же самой позе, что и до своего визита к богам Лакки. Он вздохнул, набрал воздуха и воскликнул:
− Слава всемогущим, дарующим Бытие богам Лакки! Да будет с нами их Благоволение во все дни наши! Хвала Творению!..
Глава 12
Иногда по ночам Пэр просыпался и подолгу глядел на спящую Миссу. Его давно стали мучить вопросы, что такое он сам, зачем он появился на свет и зачем живет? Вначале они выплывали в его сознании, как мутные, бесформенные фигуры, в очертаниях которых ничего нельзя было разглядеть и понять. Но со временем Пэр стал понимать, что эти вопросы порождены противоречиями в окружающей его жизни. Он никак не мог понять, почему люди так быстро покидают близких, уходя из их жизни. Его родители могли быть еще с ним, но их отправили в Медцентр по Повелению богов Лакки и больше он их не видел. Метрессу Адель, которая стала его наставницей в интернате, он первое время часто спрашивал, почему его папа и мама ушли? Зачем они богам Лакки, ведь они так нужны ему самому?! Метресса Адель ласково и грустно глядела на Пэра, и, нежно гладя его по вьющимся золотистым локонам, отвечала: «Они знают, что ты думаешь о них, они у богов Лакки и потому видят тебя, любят и по-прежнему с тобой».
Пэр это не успокаивало. Он уходил куда-нибудь в укромный уголок и думал: «Вот вырасту и пойду искать маму и папу». С возрастом это желание трансформировалось в неосознанную тягу к поиску причин, по которым полные сил молодые интеллакты должны покидать родной дом навсегда. Пэр понимал, что так было испокон веков и, вероятно, не он один задумывался над этим жгущим их умы вопросом. Но раз такой уклад жизни продолжал существовать, то никто и никогда не смог разорвать фатальную цепь судьбы.
Был и еще один аспект в решении этого вопроса. Постепенно в сознании Пэра образ Леса стал одним из зримых воплощений реального осуществления хоть каких-то перемен в жестком распорядке жизненного уклада Аврелиона. Пока Пэр не мог до конца домыслить роль этой непроходимой преграды, опоясавшей на огромном пространстве все поселение. Но раз существовал запрет богов Лакки на его преодоление, то должна быть причина такого запрета.
Пэр не очень верил в справедливость некоторых божественных Законов. И этот запрет был одним из первых, вызывавших у него сомнение в его целесообразности. Ну что такого может быть за его пределами, что так тщательно и неусыпно нужно охранять от жителей Аврелиона?! Разве там, за границами Леса нет ничего? Пэр много раз хотел себя убедить, что эти мысли порождены только его желанием так думать. На самом деле, действительно по ту сторону Леса нет ничего и он должен оставить пустые надежды когда-либо его пройти.
Но тут же возникали другие соображения, которые не давали покоя: «А как же «волосы богов Лакки?». «Ведь они постоянно то появляются из-за горизонта, то исчезают на противоположной стороне?». «Откуда-то появляются облака и, главное, по заранее определенному расписанию времени суток?». «И солнце, встающее с востока и уходящее на запад?». «Это что-то да значит?». «Где начало нашей Земли и где конец?». «Все, что я знаю из курса астрономии, объясняет эти явления, но масштаб их никак не вписывается в известное интеллактам пространство, занятое поселением Аврелион, полями пищевой биомассы и Ресурсом скаранового сырья с производственными площадями!».
В конце концов, Пэр принял решение – начать с того, что реально можно осуществить − пройти через Лес чего бы это ему ни стоило. Но один он это не сделает. Ему нужен помощник. Единственный друг, которому он мог всецело доверять, был Крит. То, что он задумал, могло оказаться опасным предприятием. Никто не знает его последствий.
Пэр последние дни проводил в тяжелых раздумьях. Он припомнил слова друга о тех людях, которые подолгу находились в Лесу. Они выходили оттуда полубезумными, не в состоянии рассказать ничего из того, что с ними там произошло. Пэр, хотя и успокоил Крита своей версией состояния выживших людей, но в душе ясно понимал, что в этих историях кроется немалая доля истины: Лес не щадит никого, кто покусится на его тайну.
Крит наверняка не откажется пойти с ним. Это было понятно. Но сам Пэр не хотел рисковать лучшим другом, и эта дилемма лишала его покоя. Что делать? Но если его цель требует жертв, то пусть они будут не напрасны. Но вся проблема заключалась в том, что Крит был не тем интеллактом, которым можно было бы пожертвовать. Талант математика, несмотря на качества его характера, значил для Пэра много больше всяких доводов в защиту великой цели. И теперь, ко всем его мучительным сомнениям на него обрушилось известие об ожидаемом ребенке. Мисса не должна была узнать ни о каких бы то ни было опасностях. Если ему и не суждено будет вернуться, то пусть это не станет для нее внезапным ударом. Ожидание сгладит боль утраты…
Когда было все улажено, разговор с Миссой состоялся и Пэр был уверен, что ее состояние духа не будет чрезмерно омрачено предстоящей разлукой, он решил поговорить с Критом начистоту.
− Знаешь, я много думал о нашей затее. Ты понимаешь, мы идем в такой путь, который может закончиться… очень плохо. Те рассказы про интеллактов, что потеряли рассудок, проблуждав в Лесу, могут оказаться правдой. Ты всегда отличался здравым смыслом и потому тебе решать, − пойдешь ты со мной или нет! Если ты сочтешь нужным отказаться от похода, я полностью буду согласен с твоим решением и приму его безо всяких комментариев.
Крит, привалившись к стволу олеандра, поиграл сухой травинкой, смял ее и, подняв глаза на Пэра, серьезно спросил:
− А как ты сам думаешь?
− Крит, ты играешь не на своем поле! Это не твой вопрос, а мой, и я снова повторю его: ты пойдешь со мной, или нет?!
− Хм, знаешь, сейчас ты по сравнению со мной находишься в самом выгодном положении, загнав меня в угол. Мой здравый смысл подсказывает мне, что ничего хорошего из нашего предприятия не получиться, но это меня только подстегивает и раззадоривает. Ты, мой друг, уже давно имеешь дело не с тем Критом, которого знал до этого. Я изменился, вот только ты этого почему-то не желаешь замечать. Ну что ж! Это мне облегчает задачу… и выбор. Я пойду с тобой, чем бы это для меня не обернулось. Ты доволен, мой лучший друг?
− Да, Крит, − просто ответил Пэр. – Не будем тратить время попусту. Завтра в первую треть утра выйдем. Ты предупредил Дею о своей отлучке?
− Ха-ха, − хохотнул Крит. – Она занята сейчас совсем другими делами, чтобы думать о моих. Она спокойно перенесет несколько дней моего отсутствия и, по-моему, даже и не заметит. Ей больше по душе бесконечные блуждания по Товарной Сети в поисках разных пустяковин и безделушек пополам с тряпками. Так что я свободная птица.
