Монохром - Палий Сергей Викторович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Подбежал Гост и вылупился на приближающегося стального монстра. Дрой неразборчиво ругнулся и за шиворот выволок из рубки Зеленого. Все произошло так быстро, что времени не осталось даже на полноценный испуг.
— Полундра! — заорал я, увидев, как хищно повернулась штурмовая пушка на крыше катера. — Щас полоснет!
Рефлексы заставили тело двигаться стремительно, мозг мигом переключился в экстренный режим и просчитал единственный путь к спасению от готовящегося залпа.
Автомат за спину. Рывок к Лёвке, жесткий захват под мышку, усилие, бросок.
Парень, так и не успев сообразить, что случилось, перевалился через левый бортик и с гортанным звуком ушел под воду. Пусть барахтается. Главное, чтобы ногу судорогой не свело и не захлебнулся, а то не вытащу.
Пока Гост провожал обалделым взглядом Лёвку, Дрой последовал моему примеру: подхватил рюкзак, «Потрошитель», Зеленого с арбалетом и выкинул весь этот походный набор в речку. Только с правого борта.
— Атас, пацаны! — завопил он и сам сиганул следом.
«Федерацию» и «Ураган» отделяло не больше полусотни метров, когда 22-миллиметровая пушка швырнула в нас первый веер свинца. Мы с Гостом как раз отталкивались от бортиков. Громыхнуло не хуже грозового раската.
Очередь вспенила воду и мгновенно разрубила корму надвое, приподняв баркас. Суденышко клюнуло носом, замедлило ход и пустило сиротливые выхлопы из трубы. Но вторая очередь срезала крышу рубки и навсегда остановила железное сердце «Федерации», превратив двигатель в груду искореженных деталей.
Всё-таки крупный калибр — это сила, братцы. Хорошо, что мы успели нырнуть, когда воспламенились остатки солярки, и древняя посудина стала с треском разваливаться на части… Блых.
Темная вода тугим прессом ударила в лицо, и звуки моментально стихли. Сквозь толщу теперь слышалось лишь противное шипение тонущих пуль. Их длинные пузырчатые хвостики метнулись совсем близко, но очередь ушла правее, и замершее сердце вновь заколотило по ребрам изнутри.
Думать четко, считать точно, действовать шустро. Иначе — смерть.
Темное пятно Лёвкиного тела колыхалось метрами двумя ниже, и, похоже, парень таки хватанул воды — конечности бездумно дрыгались, направление «вверх» он потерял. Сам не выплывет, к гадалке не ходи. Я извернулся угрем, перекинул ремень «калаша» наискось и стянул с лица дыхательную маску — здесь она только мешала. Взял направление и сделал несколько мощных гребков. Хорошо, теперь я рядом с Лёвкой. Уши сдавило, тело налилось ледяным ощущением близкой гибели, легкие потребовали кислорода — ничего, это еще не физиологические симптомы, это психика… Я ухватил парня за штанину и, подгребая, поволок его на поверхность. Времени на грамотную процедуру спасения утопающих с захватом под шею не было… Пульс загромыхал в висках, по темечку пробежали мурашки. Не знаю, нормально ли это — мурашки под водой, но ощущение было именно такое. Лёвка уже не дергался, и это мне не понравилось — без хитрого гаврика весь наш самоубийственный рейд вообще потеряет смысл, а потери не будут оправданны. Нет, я вовсе не считал, что Гост, Дрой или Зеленый не выплывут, но прагматическая часть рассудка диктовала свою статистику. Попали-то мы под крупную раздачу, во всех смыслах слова… Я выпустил остатки воздуха, чтобы подняться, и все мысли вышли вместе с пузырями. Все, теперь только бы вдохнуть! Плевать, что получу в башку порцию свинца! Организм требовал воздуха! Немедленно! В такие моменты с телом не договориться, все компромиссы отметаются с треском…
Когда поверхность уже была на расстоянии вытянутой руки, Лёвка вновь дернулся, и я едва не выпустил его штанину. Спасительный свет опять отдалился. Кровь уже шарахала кузнечным молотом по каждому сосуду в поисках кислорода, но найти его, понятное дело, не могла. Погано. И обидно. Если бы парень не дрыгнулся…
Э! Дружище Минор! Отставить панику и русские обреченные мотивы!
«Вверх!» — приказал я себе и изо всех сил загреб слабеющей рукой. И еще раз. Светлая муть снова стала чуть ближе. Надо бы выпустить тяжелый куль и еще разок оттолкнуться, но тогда…
Голова оказалась над водой так резко, что показалось, будто кто-то вытащил нас. Но постепенно я понял: сам, сам выплыл, никто не помогал.
Диафрагма в грудной клетке выгнулась, как гигантская линза, и воздух с хрипом рванулся в легкие, обжигая глотку. Вдох! Второй! Благодать! Я живой, живой! И не важно, что почти в лоб смотрит гипнотизирующий зрачок пушки с зависшего в десятке метров катера… Ерунда! Главное, тело вновь слушается меня. А значит — выкручусь.
Я, рьяно загребая одной рукой в сторону, второй подтащил к себе Лёвку и умудрился перехватить его сначала за шиворот, а потом под мышку. Поднял мотающуюся башку над водой. Тряхнул как следует. Он затрепыхался, сблевал тягучей струей и тоже сумел вдохнуть.
А вот это просто чудно. Ибо, если бы пацан сейчас сыграл в утопленничка, то откачать его я бы уже не успел даже при всем желании — без того проблем хватало.
Продолжая грести, как свихнувшийся марафонец, я просипел Лёвке в самое ухо, надеясь, что услышит:
— Сам… плыть… можешь?
Он размашисто качнул головой, и я было принял этот жест за отрицание, но в следующую секунду парень выплюнул кровавый сгусток и гаркнул:
— Могу! Пускай…
С облегчением я оттолкнул его от себя и тут же нырнул, убирая башку. И без того мы сейчас похожи на мишени для стрелка «Урагана», а моя лысина просто манит и вызывает пальнуть по ней, как по поплавку.
Качан я убрал вовремя. Когда вынырнул, вода сзади забурлила от прицельной очереди. Волоски на холке встали дыбом, словно к шее подкралась «электра». Я не долго думая опять нырнул. Поплыл под водой брассом на глубине метра, стараясь менять траекторию и двигаться к берегу. На самом деле, если бы стрелок увидел направление, которое я выбрал, ему не составило бы труда слегка повернуть пушку и превратить мое тело в кровавое облачко. Но выстрелов не последовало.
Через минуту рысканья между сучками прибрежной коряги я в очередной раз высунул голову, чтоб глотнуть воздуха. Лёвкина башка торчала неподалеку, он яростно отплевывался и моргал. Сзади гремели выстрелы, но тональность их изменилась: теперь ворковал не крупнокалиберный бас, а кашлял баритон дробовиков.
Я обернулся, пытаясь разобраться, что происходит, и, осознав, подивился наглости наших. Дрой с Гостом проворно добрались до противоположного берега и решили открыть ответный огонь. Эффективности против тяжелого катера было ноль целых ноль десятых, зато прыть «пылевиков» они чутка поубавили. Оно и понятно. Когда тебе в лобовое стекло жахают крупной дробью с малого расстояния, очень трудно оставаться равнодушным, даже зная, что стекло бронированное. У водилы нервишки и не выдержали. Он машинально дал задний ход, и аэронагнетатели подняли из-под днища тучу брызг, затрудняя видимость стрелку. Вот умнички: пижон с пухлым, вот молодцы!
Пушка вновь заговорила, но теперь вояки молотили вслепую, а у нас появился шанс броситься врассыпную, потому как охоты тягаться с боевой машиной ни у кого не наблюдалось.
Так и поступили. Зеленый со товарищи дернули на левый берег, мы с Лёвкой — на правый. Оставаться в одной группе теперь не было никакой возможности — ноги бы унести! Ведь с минуты на минуту командир наведет в экипаже «Урагана» порядок, и катер продолжит свою истребительную миссию. А намерения у этих карателей злые.
— На сушу! — скомандовал я, ловя взглядом зализанную водой шевелюру Лёвки. — И уходим вон к той пятиэтажке! Не по дороге… Чем больше ухаб, тем сложней им будет преследовать.
Он кивнул, и мы поплыли к берегу, хватаясь за корягу. Немного в стороне я заметил размытый вешними водами овражек, по которому можно было подняться, чтобы не карабкаться по скользкому обрыву. Если повезет — успеем улизнуть, пока «пылевики» не всосали, куда мы намылились. Не повезло.
И вовсе не по вине образцовой дисциплины экипажа десантного катера. Опасность, как часто случается и Зоне, подкралась вовсе не оттуда, откуда ее ждали. Тут расслабляться нельзя. Замешкался и помер. Все просто.
