Спасатель - Денисов Вадим Владимирович (книги онлайн полностью TXT) 📗
Всегда приятно позлить европейского обывателя.
— Вот видишь, как у вас все скучно! Сама теперь смотри, чья система оказалась жизнеспособней. Сколько лодок в Берне? И сколько здесь…
Лодок просто немеряно. По меркам этого мира, конечно.
Моторок в поле зрения штук пятнадцать, а деревянные — весельные и парусные — даже считать не буду, лень. Хотя чисто весельных в Шанхае, похоже, нет: если парусов не видно на берегу, значит, они сложены и спрятаны в сейфах. А ведь еще сколько-то единиц сейчас ходит по реке! Лодки самых разных типов: ялики, корабельные шлюпки, есть узкие и длинные, словно таежные «ветки», джонки, сампаны и каяки-переростки, попадаются даже легкие маленькие долбленки. Моторные же лодки — в большинстве своем надувные, стеклопластиковых и алюминиевых мало, чувствуется дефицит. «Надувнушки» самые разные — от дешевых китайских «лопни и умри» до RIB-лодок с жестким накладным днищем. Увидел и знакомые мне серьезные лодки Zodiac Heavy Duty Mark VI HD, грузоподъемностью за четыре тонны и с «ямаховскими» подвесными моторами под сотню сил. Эти стояли наособицу, не просто у причала и не просто на замках с цепями — возле двух «красавиц» постоянно дежурит, помахивая струганой палкой, смуглявый мальчишка тайской внешности со свистком на груди. Один раз к нему подошел мужик с обрезом через плечо, что-то коротко спросил, кивнул и ушел за бараки. Персональная система сигнализации — не иначе, это транспорт местных вождей… Или бандитов, таковых, как я понял из рассказов шкипера, в Шанхае более чем хватает. Обыкновенные речные пираты в этой зоне Рейна тоже есть, но в Шанхае они не тусят, тут их на кол садят, в буквальном смысле слова, Маурер обещал мне показать столь специфичное лобное место.
Заодно следят и за нами. Еще в пути мы четко осознали, что никто нас просто так из Шанхая не выпустит, — думать иначе было бы верхом наивности. Плата за проезд не может быть выражена стандартными деньгами — не те в этом вопросе масштабы и соотношения результатов сторон. Ясно, что в качестве платы потребуют чего-то иного.
«Клевер» в принципе не смог бы пройти мимо — нас уже знали-ждали, сто пудов — ни крадучись, ни подныривая. Остановили бы полюбасу. Оставить корабль и пойти в Шанхай на лодке? Ни малейшего смысла — зачем? Прикинуться тайцем на этих улочках не получится, а с ходу потерять доверие такой яркой дурью — запросто. Спрятался, чудак… и «корапь» спрятал, вон он, в кустах стоит…
Я не особо боялся, что шанхайцы заберут себе мотобот, — это явная и неизбежная война с Берном. Те уже не просто упрутся для погони — отмобилизуются по полной. И всего один «эрликон», доставленный на противоположный берег полукилометрового Рейна, с двух километров развалит весь этот Шанхай на молекулы, первым делом раскатав дома вождей. Так я тогда опрометчиво подумал. Зря переживал, вскоре и сам понял.
Однако, как бы ни благостно для нас до поры складывалась ситуация, списывать в эйфории «виксов» я не собирался. Ох, чую, будет тут тебе, Федя, большая игра… Так что какие-то стволы наверняка нацелены.
Оружие я здесь увидел двух типов: знакомые короткие хадсоновские «хаудахи» — интересно, кто у кого подсмотрел, уж не общаются ли местные с команчами? — и револьверы, отсюда не вижу какой марки. Длинноствольное нарезное, так же как и в Швейцарии, редкость: Кураторы ограничивают народ в стремлении убивать друг друга издалека и с повышенной эффективностью. Но Мустафа уверяет, что у тех, кто страдает особо и готов к тратам, имеются и винтовки, и даже пистолеты-пулеметы.
Река за моей спиной — все тот же старина Рейн, шанхайцы называют водную магистраль ровно так, им не жалко. А чего им жалеть, если прямо напротив города в Рейн впадает бессмертный Великий Ганг!
Вот такой тут перекресток. Водный Т-образный.
Мне говорили, что численность Шанхая превышает численность всего швейцарского анклава, — это не так. Она превышает число базельцев и «викс»-селектов раза в полтора-два как минимум, и это только с первого взгляда; скорее всего — людей здесь еще больше. Уникальный естественный аккумулятор выживших и освоившихся.
К этому природному перекрестку до поры приплывали по Рейну сплавляющиеся лосты, пока «виксы» совершенно по-скотски не перекрыли артерию. Так в том числе здесь появились и швейцарцы, которые тоже есть в Шанхае. Здесь тормозились те, кто вышел к реке и пошел по берегам, вниз по течению — в поисках людей.
После того как мы вчера прибыли в Шанхай и пришвартовались бортом к «Меконгу», стоявшему у собственного дебаркадера, состоялась вечерняя встреча с капитаном этой широкой и плоской посудины, Мустафой, продлившаяся под вкусную еду и легкие возлияния до глубокой ночи. В неторопливой беседе мы узнали много нового. Как быстро выяснилось, в сонном Базеле никто ничего толкового про Шанхай не знает. Селекты, точнее, головка кластера какую-то информацию, естественно, имеет, а вот всем остальным жителям это просто до феньки — какое дело развитым и продвинутым европейцам до форм и способов организации варварских, в их представлении, народов и племен! Ничего удивительного. Помнится, в старом мире даже президент США путал страны и народы, а уж образ штампованный России с «балалаистыми медведями под водку» заучивался западниками намертво еще в начальных классах.
Новость первая: Шанхай — не индийский анклав, он полностью автономен.
И все те монокластеры, про которые скупо и невнятно рассказывала новичку памятка, данная мне на КПП любезным Рольфом, никакого отношения к Нью-Дели не имеют. Видать, Берну удобней и политически выгодней именно так представлять Шанхай гостям и подданным: не самостоятельной политической и административной единицей, а мелким грязным «отстойником», не заслуживающим большого внимания у приличного человека, — а нечего туда соваться! Тем более драпать на всех парах.
Впрочем, как я понял, и рядовым жителям Шанхая на все глобальные знания и особенности геополитического окружения своего анклава глубоко плевать, они знают лишь своего вождя, соседей по территории и местные проблемы.
Я вчера специально выписал в записную книжку генезис объединившихся в союз шанхайских монокластеров:
1. Бангладеш
2. Бирма, ныне Мьянма
3. Бруней
4. Бутан
5. Гуркхи
6. Камбоджа
7. Лаос
8. Малайзия
9. Непал
10. Сингапур
11. Таиланд
12. Шри-Ланка
Двенадцать штук, по 24 человека в каждом!
Удивил монокластер гуркхов — Писатели отчего-то посчитали необходимым учесть их отдельно. Тибетцев нет, эти, скорее всего, где-то рядом с китайцами, селективный кластер которых находится неведомо где. Швейцарцев в анклаве не четырнадцать человек, как я думал, а уже больше двадцати, прокрались как-то. И неудивительно — мы вон так целый флот угнали… Не думал Берн, что кто-то захочет по своей воле ехать на помойку. Но здесь не помойка… нет, ошибаетесь вы, братцы «виксы»… В Шанхае живут и лосты-индусы — их не очень много, десятка три. Потом лосты прибавлялись новыми волнами, и попаданцы обнаруживаются по сей день, увеличивая численность этого чудного города. «Меконг» этим делом и занимается — курсирует по нехитрому маршруту, обследуя берега речного перекрестка, привозит людей сюда.
В Индии же присоединенных монокластеров очень мало, как и единичных лостов, тут они от «виксов» недалеко ушли. Поэтому все нерукопожатные и двинули по торной грунтовой дороге от Нью-Дели в Шанхай, где принимают всех, любой веры и с любым прошлым: никто никого ни о чем не спрашивает, не проверяет. Пришел — и хрен с тобой, живи, как сможешь.
— Так что, чувак, мы на берег сходить будем? — осторожно поинтересовалась Ленни сбоку, закуривая сигарету.
— Торопишься?
— Просто мне надоело торчать на судне, — негромко пояснила подруга. — И поесть хочется чего-то нового, освежить рецепторы… Видишь дым? Сразу за тем зданием с длинной трубой справа есть отличная харчевня. И недорогая.
На подходе мы с Zicke что только не передумали — всякие варианты развития событий прикидывали… И пороховницы на влажность проверили, и пути отступления намечали. Хоть шкипер «Клевера» и уверял нас в жизнеспособности предлагаемой им схемы действий — один хрен, сомневались. И даже ночью, после пояснений и множественных уточнений Мустафы, я все еще мучился опасками. Теперь уже нет. Как проснулся, вслушался в себя, ойкнул в очередной раз, выматерился в голос — и окончательно решил.
