Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
– Нет… Все хорошо. Значит, вы жили с отцом?
– Да, он меня вырастил. Он обучал нас с братом ловле зверей. Мы потомственные звероловы. Наши предки и предки наших предков занимались только этим.
– А зачем вы ловите животных? – Ей было трудно продолжать диалог, потому что воспоминания о Фрее не отпускали.
– Ну… – замялся Даймон. – Чтобы продавать. Людям нравится держать дома пушистую кошку или поющую птицу.
Он замолчал и вдруг произнес:
– Ты очень грустная.
– Нет, – ответила она. – Это только так кажется.
– Не кажется. Я чувствую твою грусть. И она похожа на мою, которую я испытал, когда погиб отец…
Он приблизился к решетке и впервые взглянул на сиятельную дочь – нерешительно и коротко, словно боялся обидеть ее. Затем уставился куда-то в сторону и свистнул – негромко и мелодично. Девушка не успела опомниться, как в сумрачном воздухе захлопали крылья, и на ее плечо опустилась дивной красоты птица – та, что пела среди темных деревьев.
– Это ты сделал? – удивилась Серафима, разглядывая птицу. Перья щекотали шею и забирались в ухо, но это было скорее приятно, чем доставляло неудобство.
– Почеши ее под клювом, – посоветовал Даймон, держась за решетку. Стальной прут рассекал его лицо на две половины.
С опаской глядя на птицу, сидевшую на плече, Серафима провела ноготком по розоватому пушистому зобу. И в ответ раздалось громкое пение, нарушающее покой святой долины. Серафима от неожиданности вздрогнула, затем с удовольствием засмеялась. Она наблюдала, как вздувается грудь птицы, как раскрывается клюв, из которого льется песня. Даймон тоже улыбался, но только смотрел не на птицу, а на девушку. Он любовался ее ликом и был счастлив, что сумел хотя бы на время изгнать грусть из сердца девушки.
Пение продолжалось недолго. Наголосившись вдоволь, птица вспорхнула с плеча Серафимы и исчезла в вечернем воздухе. Девушка проводила ее с улыбкой.
– Как я могу помочь тебе, Даймон?
– Наверное, никак.
– Я обладаю некоторой властью. Небольшой, правда, но ее хватит, чтобы ходатайствовать перед судом.
– Это все бессмысленно.
– Почему?
– Мир людей скоро обрушится.
Словно невидимый поток воздуха оттолкнул Серафиму от решетки.
– Откуда тебе известно об этом? – настороженно спросила она.
Юноша пожал плечами. Легко и непринужденно, будто подросток.
– Какая разница! – ответил он. – Беда в том, что это случится непременно.
– И все же – откуда? – повторила Серафима, испытывая после слов юноши неприятный озноб.
– Я видел звездолеты, заполонившие небо. Я видел армии, покрывавшие бесконечную равнину. Я слышал неистовую речь Натаса. Орков невероятно много, они сильны и коварны. Людям не удержать границу.
– Быть может, это был сон?
– Мне бы очень хотелось, чтобы это был сон. Но, к сожалению, это была кошмарная явь.
– Хорошо. Даже если ты видел бессчетные армии, то у нас есть кому им противостоять. Человеческий флот могуч. Он сдержит любой натиск орков.
– Я ничего не знаю о флоте. Я знаю, что мир людей падет. И сказало мне об этом дерево на заброшенной станции. Дерево, которое видит будущее.
– Иггдрасиль? Вселенское древо?
Безумие юноши внезапно сделалось для нее ясным и очевидным. И она вдруг поняла, что он все-таки дикарь и, вероятнее всего, убийца, пусть даже такой притягательный. Ей захотелось немедленно уйти – подальше от него и страшных слов.
Но она осталась. Покойная мать наставляла в любых обстоятельствах быть терпеливой и вежливой. «Даже когда твой воздушный катер объят пламенем и стремительно мчится к земле, – говорила она, – даже тогда нужно быть вежливой с соседом по креслу». И Серафима предприняла еще одну попытку, чтобы поговорить с опасным пленником.
– Что еще тебе поведала Иггдрасиль? – спросила девушка, ощущая себя доктором в клинике для душевнобольных.
– Что бог Десигнатор мертв.
Ее пронзило, словно электрическим разрядом.
Юноша не гадал, не предполагал. Он говорил убежденно, словно собственными глазами видел ихор, тайно хранимый от всех…
– Бог покинул людей, а потому у нас нет защиты перед чернью. Иггдрасиль сказала, что в этой войне людям не суждено победить. И род человеческий окажется на грани гибели.
Она больше не могла здесь оставаться. Доктор из нее не получился.
– Извини… Даймон. Я вспомнила, что должна немедленно идти. Мне нужно…
– Подожди… – взмолился он. – Послушай! Со мной был меч по имени Могильщик. Его забрали паладины, но, мне кажется, он им не нужен. Ты можешь найти мой меч? И сохранить его у себя до времени.
– Не могу этого обещать.
Сухо попрощавшись, она ушла. Незамеченной вернулась в свои покои и долго не могла уснуть. На этот раз она думала не об ихоре и, к своему стыду, не о судьбах человеческих.
Из головы не выходило неправильное лицо безумного юноши.
Корневой штаб,
Искусственный спутник Геи Златобашенной
Майкл Траян спешил к причалу. Он двигался по коридору широким шагом, периодически поглядывая в иллюминаторы на свой служебный шаттл. Странно, что еще не подошло боевое охранение. Согласно последнему предписанию, исходящему от администрации президента, запрещалось передвижение высших должностных лиц Союза без охраны. Но сопровождение отсутствовало, и подобная задержка уменьшала полуторачасовую паузу в бессменной рабочей неделе, которую он взял, чтобы появиться на десятилетии сына. Он рассчитывал повидать Максима, вручить ему подарок – управляемую модель боевого звездолета, съесть кусочек торта, выпить по бокалу шампанского с женой и переброситься с ней парой слов ни о чем. Или просто послушать ее голос, любую болтовню об учениках или гербариях.
Больше месяца он не мог выбраться домой, работа накрыла, подобно гигантскому валу. После сегодняшних событий в Бутылочном Горлышке он полагал, что в ближайшее время найти еще один интервал в своем графике, чтобы появиться на Гее, будет весьма сложно. Поэтому он так тщательно выкраивал «окно».
Рядом с шаттлом покачивался напоминающий сонную рыбину пассажирский транспорт, который два раза в сутки ходил на Гею. Он должен был отчалить еще двадцать минут назад, но впервые с незапамятных времен расписание было нарушено. Сменный персонал, который должен был на нем улететь, столпился возле седьмого причала.
– Рейс отменен, – услышал Траян чьи-то слова, когда проходил мимо. – Никто домой не отправится.
– А что случилось? Что случилось? – заволновался народ.
– Говорят, какой-то приказ.
Траяна встретил офицер охраны, который должен был находиться не здесь, а на судне сопровождения.
– Я сожалею, – сообщил он, – но все рейсы с искусственной луны задерживаются до особого распоряжения.
– В связи с чем? Я не слышал ни о каком приказе.
– Он поступил полчаса назад.
– От кого?
Офицер выразительно указал глазами на потолок. Траян почувствовал внезапный укол мигрени и схватился за висок.
Случилось нечто неординарное, если Гонорий отдал такой приказ. Но что могло случиться? Последние часы замначальника провел в координационном центре, и никто лучше него не мог знать, что армады орков застыли перед границей, более не провоцируя союзные войска. Нелепо из-за этого отменять рейсы на Гею, нелепо нарушать режим сменности персонала.
Уважительно склонив голову, офицер охраны покинул его. Траян ответил рассеянным кивком и включил передатчик, вмонтированный в браслет. Что бы ни произошло, домой он уже не попадет. Нужно сообщить об этом жене, чтобы не ждала и не волновалась. А Максима поздравить хотя бы по связи.
Виртуальное меню передатчика оказалось недоступным. По всей видимости, не работал центральный контроллер, который управлял антеннами и отвечал за связь искусственной луны с внешним миром.
Нужно признаться, что Траян слегка растерялся. Он впервые очутился в такой ситуации, которую иначе как полной блокадой назвать невозможно.
… Секретаря на своем месте не оказалось, дверь в кабинет была приоткрыта. Траян вошел неслышно и застал начальника штаба развалившимся в кресле.
