Г 3 (СИ) - Игнатов Михаил (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗

— А ещё вернее, — голос Вида стих до шёпота, — сколько из них доживут до этого момента? Награды — это замечательно, но сама мысль о том, чтобы добавить отметки наград на доспехи или горжет — хороша. Пока из Пеленора или Гара нет ни слова о подобных новшествах, хотя я сам подавал рапорт о необходимости такого шага. Так что да, ты любуешься самоуправством.

Голос подал Каир:

— И что? Нам проигнорировать нарушение устава?

Вид с нескрываемым удовольствием, словно ждал этих слов, усмехнулся:

— Вернее это, — он выделил голосом, — было самоуправство. Но не зря же я подавал рапорт — да и, думаю, он был такой не один. Вот, — командир помахал у эфирника перед лицом пачкой свежих бумаг. — У этой роты прошла вчера связь с легатом, высшим армейским чином нашей провинции. Теперь такие знаки одобрены его властью.

Я скривился, по-прежнему недовольный, все ещё примеряющий эту историю на себя:

— Было бы чем гордиться.

Но Вид меня не поддержал:

— Ты не прав. Это лишь ты такой скрытный, что, — тут командир скосил глаза на второго участника нашей беседы, — никто и не верит в то, что ты у нас герой. А вот остальным, особенно свежим сержантам-десятникам они будут очень впору. Красивые речи — это хорошо, но наглядное подтверждение чужой отваги лучше. Особенно когда нужно вбивать в голову бойцам, что необходимо стоять на месте до конца.

Невольно я тоже бросил быстрый взгляд на канцеляриста и уточнил:

— Вроде у нас с этим проблем нет.

— Надеюсь, — Вид тоже оглянулся, но теперь он смотрел на солдат. — Я озадачу твоих сержантов, чтобы они наделали таких блях на всех нас. Впереди серьёзное задание и не хотелось бы облажаться перед архимагом.

Я оставил его слова без внимания. Накручивает себя он зря, у нас в роте, на мой взгляд, всё отлично. Все уже вспомнили службу на первом контракте, отучились от излишней самостоятельности в строю. Даже Лария мало чем напоминала болтушку первых дней, в полной мере оправдывая знаки младшего сержанта на горжете. И, кстати, она ведь тоже имеет право на отличительный знак, пройдя всю бойню Кеура в первых рядах почти до самой площади.

А вот про архимага Вид не прав. Уж кому-кому, а ему, магу, нет дела до того, насколько быстро поднимают щиты и как дружно садят стрелами по команде простые солдаты. И уж тем более — как они себя ведут на переходе. Ему и без того будет чем заняться, это я отлично знаю по себе.

Дальнейший марш доказал мою правоту: всю дорогу от привала до привала архимаг проводил, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, сидя на своей ездовой химере и погрузившись в Сах. Уж эту неподвижность черт лица и застывающий взгляд легко мог отличить от обычной задумчивости любой из солдат, видевший подобное хоть десяток раз.

Его химера ничем не отличалась от такой же нашей, принадлежащей Виду. Разве что наша чаще всего плелась вслед за одной из линеек: капитан редко садился на неё, лишь когда нужно было добраться до ротных разведчиков из первого десятка первого отряда, что подали сигнал амулетом о чем-то необычном впереди. Сам архимаг не носил доспехов, ограничившись толстым стёганным кафтаном и расшитым золотыми рунами ярко-синем плащом с тёплым подбоем. У него не нашлось с собой ни летающего Орба, как у Кербрена, ни тяжёлого посоха, как у Мордрамара, ни изящного жезла, похожего на ветвь, что носила Шатиарн. Лишь лежала на груди, поверх одежды серебристая цепь с тремя крохотными кристаллами.

Обычный мужчина в возрасте моего отца, с усами и короткой бородой только на подбородке, которую мы в училище называли магистерской. У него были длинные тёмные волосы, выбивающиеся из-под вечно наброшенного капюшона, а яркий и чистый плащ заметно выделялся на фоне наших серо-зелёных армейских, уже изрядно грязных спустя столько дней похода.

Интересно. Я отвлёкся от разглядывания скорбных складок рта, убегающих под бороду на лице мага и задумался о необычном и даже неуместном сейчас. Ведь и впрямь, у архимагов явно проглядывается привычка к цветам, считающимися принадлежащим их стихии. А я двуталант. Какой мне в будущем выбрать плащ? Голубой, как воздух или черный, как земля? Или же найти тот цвет, что на самом деле нравится мне? Или… Тот, что нравился Маро? Багряный, как те опавшие листья в Лавионаре? Синий, как небо над Одиноким стражем? Серый, как её глаза?

Не могу сказать честно, на что ушло больше времени в пути в тот день: на воспоминания о минувшем счастье или на работу с заклинаниями? Пусть я и обещал себе, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы сохранить как можно больше боевых товарищей, но человек все же слаб, а память в этот раз не приносила ни жгучей боли, ни слепящей ненависти. В образах былого я находил лишь тихое счастье.

Только предельным усилием воли, когда на вечерней стоянке понял, что Пелая стоит передо мной явно ожидая ответа на вопрос, которого я не слышал, заставил себя вернуться к настоящему: Зелон, вторая фема, два дня пути до ближайшей подмоги, идущей сейчас в другую от нас сторону, а впереди у нашей роты схватка с вражеским архимагом. Откашлялся, пытаясь вспомнить, когда девушка вообще подошла ко мне:

— Повторите.

— Ещё раз? — брови Пелаи на мгновение взмыли в недоумении, а затем она сообщила. — Командир зовёт вас к себе, тонму капитан.

Смущённый тем что так вышло, я не нашёл ничего лучше, как насмешливо спросить:

— С каких пор вы стали посыльной, тонму старший сержант?

Но ответа в спину, если он вообще прозвучал, уже не услышал, стремительно вышагивая сквозь суету лагеря. Хорошо, что хотя бы работа с Сетью настолько вросла в меня, что, кажется, я мог наблюдать за окрестностями и во сне, а уж тем более в грёзах о прошлом. Вот и сейчас вокруг меня были растянуты нити Сети, обшаривающие лес.

Вид ждал меня вместе с архимагом Аувидом. Всё ради того, чтобы наконец сообщить подробности предстоящего дела.

Мы двигались, чтобы не просто уничтожить какого-то там зелонского архимага, пока он не встретился нам в рядах армии. Нет. Мы должны были схватить живым строго определенного архимага. Равр, архимаг жизни, подчинённый зелонского Повелителя Жизни Витроаста. Человек, что, оказывается, и создал тот самый ритуал массового жертвоприношения, способный наполнить маной Маяк и зажечь его так, что тёмные легко находили путь в наш мир.

— Не буду спрашивать, как узнали, что он будет именно там, почему он так близко от наших сил и до сих пор не сбежал. Но как архимаг воды, — я кивнул на плащ собеседника, — захватит архимага жизни?

Вид недовольно прищурился, а вот на лице Аувида мелькнула тень улыбки:

— Юноша, не стоит думать, что я выжил из ума. А вот вам явно не мешало бы освежить в памяти списки высших магов страны.

Я поджал губы, проваливаясь на миг в Сах, чтобы и впрямь пробежаться по именам. Вот только, к своему стыду, не нашёл там имени Аувид. Похоже я и впрямь услышал его только когда выступал в поход. А улыбка на губах архимага заиграла уже в полную силу:

— Вот оно, тяжкое бремя одного из самых молодых архимагов Гардара. Казалось бы — меня должны знать все маги, но нет. Они по-прежнему учат имена стариков по таким же старым учебникам и мало интересуются свежими новостями. Видно, придётся ждать ещё лет двадцать, пока издадут новую редакцию списка. Я обладаю тремя талантами: Вода, Эфир и Жизнь. Поверьте, юноша, не зря именно я охочусь на Равра.

Во время всей этой отповеди, я покраснел так, как не краснел с момента выпуска после первой ступени обучения в училище:

— Прошу простить меня за недоверие лэр, я и впрямь вас оскорбил.

Архимаг отмахнулся, но сделал это так, что я был готов провалиться прямо под эту мёрзлую жухлую траву:

— Забыли. Поделом мне, выскочке. И борода не помогает.

Но спустя полчаса я и впрямь возвращался к своему костру и лапнику успокоенным. Эфир, чтобы бороться с тварями и слугами, Вода, чтобы сражаться с ними и Жизнь, чтобы противостоять врагу в его стихии. Сливаясь вместе эти три стихии могут создавать поистине могущественные заклинания. А плащ, значит, можно выбрать любого цвета. Серый? Никогда не видел краски, столь яркой, как её глаза…