Одинокая республика (СИ) - Спящий Сергей Николаевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
В родной деревне тоже весной не сладко. Денег в деревне ни грошика не заработаешь, зато и с голоду ноги не протянешь, если из всех сил работать будешь. Это старикам плохо, кто работать уже не может или маленьким детям, а Гек сильный, не смотрите, что отощал за зиму, зато жилистый и выносливый.
Не думал он, что вернётся с тех пор как после смерти родителей от чёрной болезни, их земельный надел забрал за долги староста. Но вот так получилось, что вернулся и, может быть, придётся на бывшей родительской земле батраком работать. Ему лишь бы весну пережить, а летом обратно в город вернётся. Знающие люди говорят, что наступает смутное время — беда для тех у кого хоть что-то есть, что потерять можно и радость тем, кому нечего терять потому, что у них и так ничего и не было.
Говорят, идёт большая война с соседями. Гек и сам видел, когда в городе был, как барон, вместе с десятком ближних высших, выезжал из замка. В замке играла музыка, провожающие махали цветастыми платками, городским велели радоваться — все и радовались.
Думали ещё больше радоваться будут (может быть даже лишний раз накормят) когда барон вернётся, только не вернулся он. Теперь другой барон владеет замком, городом и окрестными деревнями — родственник прежнему. Может быть сын, а может внук или правнук, или какой другой родственник. Высшие живут гораздо дольше презренного люда, называемого ими низшими. Потому детей у высших мало, нет им нужды детьми скорее обзаводиться. Это в семьях низших по семь, по десять детей обычное дело — дай повелитель чтобы хотя бы половина выжила-выросла. Вот в семье Гека было пять детей, а вырос-выжил он один. Да и то непонятно выжил ещё или не до конца. Весенний голод пережить надо.
Знающие люди предрекали — смутные времена наступают. Как пытаешься расспросить, многозначительно молчат, только ехидно улыбаются. Впрочем, и так всё понятно — война влечёт смуту. А поговаривают ещё, что повелителя убили, но это точно враньё, повелитель вечен как солнце и ветер. Поначалу пытавшийся учить Гека воровать, а потом выгнавший нерадивого ученика, карманник рассказывал про чужаков на големах из металла, которые пришли из другого мира, чтобы всех погубить. Это понятно, с добром из другого мира не приходят. Если есть добро, то дома сидят, никуда не ходят, сами своим добром пользуются. Гек с учителем соглашался, сколько раз лично видел подобное поведение, что среди деревенских, что среди горожан. Любой рад беду соседу передать, а счастье норовит себе оставить и в одиночку, под одеялом, трескать. Как говорит господин маг, управляющий городом от лица барона, потому так, что презрение и подлость есть суть низших. И это тоже правда, достаточно взглянуть на карманника, учителя Гека — понял, что талантом к воровству не блещет и выгнал прочь в начале зимы. Зиму Гек ещё пережил в городе, а вот к весне решил вернуться в родную деревню. Или вот старосту их возьмите, весь, до макушки, состоит из презрения и подлости, ну может быть ещё немного гордыни и напускной важности, которые он только перед односельчанами показывает, а перед баронским мытарем тщательно скрывает.
Словом, вернулся Гек в родную деревню, век бы рожи бывших односельчан не видеть. Думал наймётся, отработает, переживёт весну, а там только его и видели. Прибьётся к кому-нибудь, барон его держать не станет, не интересен такой как он барону — может быть и даст разрешение выйти за границы баронства. Идти за разрешением страшно, мало ли что высшим придёт в голову на его счёт, но необходимо. Иначе, при приближении к границам баронства сначала голова будет болеть, а если пересилит себя, то и взорваться может. На каждом низшем такое заклинание висит, чтобы не бегали зазря, не нарушали баронских планов. Но, по закону Повелителя, бароны обычно дают разрешение уйти искать своё счастье простому низшему, если он не мастер или не имеет иного значения. А, в крайнем случае, другие люди есть, кто заклинание снять может, не высшие, но кое-что умеют, только вот денег за это много простят, а денег у Гека нет. В больших городах, говорят, вовсе такого правила нет — каждый может уйти куда хочет, но это в больших городах, где низших так много, что устанешь даже простейшее клеймо на каждого ставить, хоть ночами не спи.
Вот так Гек вернулся из города в деревню. Всё вокруг знакомо: поля, дома, лесные околки. Односельчане, при встрече Гека, ехидно усмехались, но к этому он был готов и молчал, только про работу спрашивал. Работу давали. Кто по доброте, а кто чтобы лишний раз над Геком посмеяться, но пусть их. Насмешка не камень, мимо не пролетит, но и больно не ударит. Другое дело, что не один Гек из города в деревню к весне подался. Много таких, кому между каменных домов места не нашлось.
Работу приходилось выпрашивать и получать за неё самую малую малость. Гека здесь знали, он ведь был местным. Поэтому ему работы доставалось больше, поэтому его и побили два раза. Точнее один раз отбился, а второй да, поколотили немного. Городская голытьба недалеко от деревни лагерем стала. На удивление почти не воровали потому, как, во-первых, воровать особенно нечего, а во-вторых били за это сильно, чуть не до смерти. А может быть и до смерти потому, как битый работать не мог и едой с ним никто не делился. Тяжёлая весна в этом году. Иной раз хотя бы барон чем поможет, но в этот раз не помогал.
Трава выросла зелёная, мягкая, вкусная. Почки на деревьях распустились молодыми листьями, сладковатыми, наваристыми. Только вот рыбу из озера, кажется, всю выловили, не было больше рыбы. Но это только так кажется, Гек помнил, что в каждый весенний голод рыбу из озера вылавливали подчистую, но к концу лета она там откуда-то снова появлялась, а откуда непонятно. То ли по подземным ручьям приходила, то ли из рыбьих яиц вылуплялась. Невкусная рыбёшка, мелкая и костлявая, но если есть хочется, то и не такую съесть можно.
Пока в Гек в городе крутился, собирал разные слухи. Слухи для вора, пусть и будущего, всё равно, что течение для рыбы. Не зная течений далеко не уплывёшь. А как карманник, бывший грах, то есть старший, Гека прогнал его, так он перестал специально слухи запоминать. Но всё равно там одно услышишь, здесь другое, там третье, пока ночью от голода заснуть не можешь, одно с другим, невольно, складываешь, обдумываешь.
Слухи были интересные. К старым, о пришедших к презренному людям и добрым высшим на погибель иномирных чужаках, прибавились новые: дескать хотят чужаки всех высших убить, чтобы только один люд остался. Или, что приехали чужаки к ним, поселились за границей баронства и вроде бы в соседнюю деревню уже наведывались. И ещё, что они еду раздают, но в этом Гек совсем не верил. Кто же весной еду просто так раздаёт? Легче уж поверить, что повелитель и правда умер, а солнце стало зелёным и небо чёрным.
Впрочем, небо зимой было серым и низким, но никак не чёрным, а ближе к весне очистилось, будто отмылось, сделалось хрустально голубым и очень высоким.
Оказалось, чужаки не раздают еду, а платят ею за разную, пусть и очень странную, работу. Это уже было понятно и нормально. Только вот требуют они очень странной, хотя и не сложной, работы. Зато, после, предлагают на выбор кормёжку, одежду или мелкий грош. Кормят хорошо. Так хорошо, что кажется будто раздают еду просто так, а не в плату за выполненную работу.
Первый раз Гек увидел чужаков поздним утром. Сам он уже обошёл половину домов в поисках работы, но, как на зло, сегодня работы не было. От варёных листьев болел живот и Гек упорно обходил один двор за другим, стучась к бывшим односельчанам, терпеливо снося насмешки, упрёки и даже тычки. Пусть тыкают, лишь бы кто-нибудь работу дал. Не давали.
Зато он одним из первых увидел, как в деревне появились чужаки. Они приехали со стороны солёных болот.
Сначала показался большой, размером с дом, голем. Когда он подошёл ближе, то оказался не таким большим, где-то с половину небольшого дома, но с очень длинными ногами и потому похож на гигантского паука. Он ловко бежал, перепрыгивая препятствия, то обгоняя, то отставая от двух других. Эти двое были схожи между собой, но совсем не похожи на первый, длиноногий. Ног у них вообще не было, вместо них необычные вытянутые колёса, оставляющие после себя ни на что не похожие следы. Сами размером с три — четыре выстроенные в ряд телеги. Ног у этих двух големов не было, но, вот удивительно, имелись длинные руки, которыми они отбрасывали попадающиеся на пути камни или стволы упавших деревьев. Гек сам видел, как выезжая из-за леса, один голем проехал прямо через молодой, но уже довольно подросший дубок, а другой отогнул в сторону металлической рукой. Выехав на идущую между полями дорогу, големы сложили механические руки.
