Рейтар - Круз Андрей "El Rojo" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
– Говорят, что так. Родятся и как-то сойдутся, если тот, кто жил дольше, другого не предал. Как-то так. Я все точно не знаю, мне рассказывали больше, но рассказывали таким вот манером.
Странно, не ожидал вообще, что Злой способен на такую тему заговорить. А с другой стороны, я о нем и не знаю ничего толком. Как он таким стал, как к такой жизни пришел – ни единого намека он не делал. Вроде и болтает все время, да не проговаривается.
– Может, и так, – вспомнил я свои сны. – А может, эти луга и есть конец пути? Никто же из других миров не возвращался, чтобы рассказать.
– Может, и так, – повторил Злой, расправляя плед и заваливаясь на спину. – А может, и лугов никаких нет, просто помер ты – да и все. И жрут тебя черви.
– Нет, луга-то как раз есть, я их видел, – сказал я, не слишком задумываясь про то, как собеседник на это среагирует.
Но Злой ничуть не удивился, лишь пробормотал, зевая:
– Может, и есть, раз ты видел. Ладно, спать давай, что ли, а то завтра день трудный и дорога дальняя. Свои луга мы так или иначе встретим, у кого какие.
– Это верно, спокойной ночи.
2
Угроза окружения отогнала валашские войска от берега Сильной, отогнала далеко. Оказавшись зажатыми между границей Свирре и быстро продвигающейся северней рисской армией, разрозненные отряды валашского войска, не принимая боя, начали быстро отступать на запад, стремясь избежать возможного окружения и соединиться с остальными частями, построить заслоны против дальнейшего продвижения риссцев. Все прибрежные города оказались под рукой князя Вайма, который быстро расставлял в них свои гарнизоны, принуждая к покорности виселицами, указами и одновременным дарованием каких-то новых свобод. Под Орбелем Вторым свобод вообще никаких не было, так что, может быть, местным и вправду какое-то послабление от этого выходило – мне того не ведомо.
При всем было видно, что Приречью повезло – не дымили пожары, не валялись трупы на дорогах, не разграблялись города. Власть просто сменилась, да так быстро и просто, что забитые валашские крестьяне этого, наверное, и не заметили. Исчезли лишь солдаты в серых мундирах, и вместо них появились мундиры серо-зеленые, почти того же покроя. Кроме того, народ здесь был не чужой, когда-то давно Приречье к Рисскому княжеству относилось, лет двести назад, и память об этом еще сохранна была.
Наша колонна походным маршем двигалась от города к городу, от деревни к деревне, устраиваясь на постой в домах тамошних обитателей, испуганных и подобострастных. Ночевали, ели, седлали коней и шли дальше, больше шагом, но иногда и рысью. Ближе к границе Свирре равнина сменилась предгорьями, а потом и вовсе горами, каждым следующим хребтом нависающими над предыдущим. Дорога зажалась ущельем, затем начали появляться следы недавних боев. Через этот проход валашское войско пыталось войти в пределы баронства, но первые попытки разбились о бастионы у перевалов, были накрыты огнем скрытых за высотами пушек и бомбометов, а продолжить штурм уже не получилось, началась большая война. Воинство Дикого Барона восстанавливало пограничные заставы, перекрывая дороги шлагбаумами и начиная собирать дорожную пошлину с проезжих.
Перевал, через который мы шли, выглядел непроходимым – скалы с двух сторон, стиснувшие дорогу так, что даже для обочины места не осталось. Размещенные на скалах укрепления прикрывали друг друга, а пушки из них простреливали подступы до самого горизонта. Наш отряд шел среди кое-как расчищенных завалов, а телега здесь и сейчас бы не прошла. Рабы в ошейниках возились у груд тяжелых камней под присмотром крикливых надсмотрщиков с карабинами и плетьми – барон Верген торопился начать торговлю с валашским Приречьем, которое стало Приречьем рисским, и открывал для этого все дороги, не только речные пути.
Только сейчас стало окончательно понятно, почему валашские князья, вообще до чужого добра повадливые, смогли захватить это не такое уж большое, но богатое баронство лишь с помощью наследственных интриг – вломиться военной силой сюда никак не получилось бы. Здесь один боец мог десяток держать без большого труда.
Заметил форму солдат на плацу у бастионов, там как раз десятники строили молодое пополнение. Их форма была совсем как у «Могильных Воронов», но на кепи с назатыльниками вместо знаменитой эмблемы с птицей, сидящей на могильном камне, виднелась простая цифра «3» под баронской короной. Выходит, что Верген уже и среди местных мобилизацию провел, потому как у него регулярный пехотный полк всего один был, плюс отряды наемников, набранные совсем недавно, а судя по кокарде, это иначе как «Третьим пехотным полком» не назовешь. То есть как минимум два новых полка он уже набрал. Серьезный подход и, похоже, большие планы у Дикого Барона. А если еще и в Ирбенской марке мобилизацию провели, то для Валаша это может стать совсем неприятным сюрпризом. Одно дело, когда от них на перевалах оборонялись, и совсем другое, если со стороны этих перевалов новая армия пойдет в валашские земли.
Похоже, что я не ошибся, войск за границей было видно много, военные лагеря встречались часто и явно жались к границе. Однако ставка самого Дикого Барона пока размещалась в Леймаре.
В остальном же свиррские дороги выглядели мирно. Так и не скажешь даже, что земля эта перешла от одного правителя к другому, причем была отобрана силой. Цвели сады вдоль тракта, работали люди в виноградниках, катили груженые телеги, одуряюще пахло летом – цветами, зеленью и горячей дорожной пылью. Мучительно вспомнилась жизнь в Степи, с семьей, в своем доме, среди высокой травы, на берегу прозрачного ручья. Ничего от этого не осталось, ничего, пепелище пустое в душе.
В Леймаре наш отряд разместили в бывшей казарме драгунского полка валашской армии, старой постройке, каменной и прохладной внутри в такой зной. Никто никаких новых приказов не отдавал, разве что Злой с Тесаком уехали в город, а мой взвод просто размещался. Была и радость – трое из моих вольных, раненных в бою за форт у реки, встретили нас в казарме, где уже жили несколько дней, дожидаясь нашего прибытия.
Пошла привычная суета службы на новом месте, выделялись наряды, бойцы занимались лошадьми, чистили оружие, точили клинки, в общем – все как обычно, по идее, и приказов никаких не надо, люди здесь опытные, порядок давно в самые кости въелся, и ничем его оттуда не выбьешь.
Когда я уже подумывал завалиться спать до утра, прибежал посыльный от Сухорукого, позвал меня зайти к нему, в отгороженный угол в дальнем конце казармы. Сидящий за столом над картой Хорг кивнул и сразу сказал:
– Кабак помнишь, в котором сидели тогда? Туда и езжай, Круглый тебя зовет.
– Одного? – удивился я.
– Ага, один ты ему понадобился зачем-то, – подтвердил он. – Кто за тебя пока?
– Ниган, разумеется.
– Понял, иди тогда, только без формы, об этом особо сказали, – кивнул Хорг и вернулся к прерванному занятию.
Переоделся в казарме. Идти решил пешком, дать Кузнецу отдохнуть после марша длиною в целый день. День уже клонился к закату, дневной зной сменился легкой вечерней прохладой, и по улицам городка прогуляться было даже приятно. Леймар уже не выглядел таким испуганным, как в первые дни после захвата, военные патрули с улиц тоже исчезли, а изредка попадавшиеся на глаза городские стражи явно были из прежних, судя по упитанности и хозяйскому виду. Как, полагаю, и задумывал Дикий Барон, ничего в жизни горожан особо не изменилось.
В общем, люди гуляли, где-то играла музыка, из открытых окон двухэтажных домов, стиснувших узкие улицы, доносились голоса, смех, тянуло запахами еды – семьи садились за ужин. В дверях стояли хозяйки, просто болтая с тем, кто поближе, и перекрикиваясь с теми, кто подальше. На протянутых меж окон веревках сушилось белье, бегали уличные собаки, за ними гонялись дети, на подоконниках вальяжно развалились кошки, чье время, ночь, еще не наступило, а только подкрадывалось.
Ближе к центру города появилось больше кабаков, двери которых были открыты нараспашку и в которых можно было разглядеть целые толпы посетителей – рабочий день почти у всех закончился, а по домам выпивохам идти было пока рано. В «Пьяном откровении» – харчевне, хозяин которой, нечистый на руку Вайт, погиб страшной смертью прямо на обеденном столе, тоже было людно, а на хозяйском месте стояла та самая тучная дева, что была при Вайте подавальщицей. Теперь она наливала вино за длинной стойкой, а по залу бегали две ее копии, разве что еще моложе. И она командовала ими, не жалеючи.
