Тьма над Диамондианой - Ван Вогт Альфред Элтон (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
— На мне наручники, — со вздохом объяснил он. — Освободите мисс Феррарис!
Брэй и Керк не могли этому поверить. Они перевернули Мортона и обнаружили, что на него действительно надели наручники. Ни один нож не мог освободить полковника от металла, сковывавшего его запястья.
По знаку Брэя Керк побежал с ножом к Изолине. Пока Керка не было рядом, молодой лейтенант торопливым шепотом рассказал своему начальнику о том, что случилось в овраге описал встречу с двойником из Махалы и пересказал содержание своего разговора с ним.
Когда он кончил, вернулся Керк. Вид у него был встревоженный.
— Она ранена в живот, теряет много крови, — сообщил он.
В этот момент Изолина застонала, потом крикнула срывающимся голосом:
— На помощь! Помогите мне!
Брэй бросился к ней. Мгновенно оказавшись у носилок, он наклонился над Изолиной и взглянул на нее. Назад он вернулся очень бледным.
— Доктор Герхардт, вы можете что-нибудь сделать?
Психиатр подошел к раненой, присел возле носилок и стал осматривать Изолину. Не вставая с места, он повернул голову и крикнул:
— Где эти санитары?
— Сейчас я их приведу! — ответил лейтенант Брэй. Он уже бежал к двери, когда Мортон понял его намерение и закричал изо всех сил:
— Брэй! Вернитесь! Вас убьют!
Молодой офицер не взглянул назад, словно ничего не слышал, и исчез за одной из задних дверей, через которые бежали из зала ирски.
Прошла минута, потом две и три.
Вдруг молодая женщина перестала всхлипывать.
— От плача нет никакой пользы, боль можно переносить и молча, — сказала она.
Потом Изолина повернула голову. Ее глаза, почти такие же большие и влажные, как у ирскских женщин, и совсем такие же синие, пристально взглянули на Мортона.
— Чарлз, что будет с диамондианцами? — невнятно спросила она.
Мортон не смог ответить: беда случилась так неожиданно, что он еще не опомнился от потрясения. Вместо ответа он спросил:
— Куда вы ранены?
Изолина думала, что пуля пробила низ ее живота и раздробила одну из костей таза.
Это смерть! Мортон почувствовал, что Изолина не выживет.
На мгновение его сознание словно накрыла тьма — мрак горя, не такой густой, как Тьма Системы Махала. Эта трагедия была такой бессмысленной! Мортон почувствовал, что в его душе поднимается ярость, порожденная современной логикой. Но как только он осознал это, ярость исчезла.
Полковника беспокоила мысль, что он должен что-то сделать в связи с последним рассказом Брэя, но он лишь сказал Керку:
— Перенесите меня к ней.
Керк и один из диамондианцев поставили носилки Мортона рядом с теми, на которых лежала Изолина.
За короткое время, пока это происходило, в уме Изолины возникла мысль, типичная для диамондианской женщины: «Пока я лежу здесь раненая, мне не составит никакого труда выйти замуж…»
Да, выйти замуж за Мортона, подумала она. Изолина считала, что умрет, но это желание оказалось сильнее предчувствия конца и сделало молодую женщину безумной или гениальной. Изолина не чувствовала никакого стыда, не осознавала, что такой порыв неразумен и не соответствует ситуации.
От нанесенного ей удара, от потрясения, которое Изолина испытала, почувствовав смертельную угрозу своему телу, все остатки здравого смысла покинули ее вместе с вытекающей кровью. И молодая женщина с изумительной простотой сказала тому, кто обещал стать ее мужем:
— Чарлз, я хотела бы умереть под именем мадам Чарлз Мортон.
— Полковницы мадам Чарлз Мортон, — уточнил он.
Священник, сопровождавший диамондианскую делегацию, начал брачную церемонию без особого энтузиазма. Мортон узнал это поведение — то же было на Земле во время второй свадьбы его матери. Католический священник, соединяя католичку с некатоликом, выполнял лишь необходимый минимум обрядов, явно считая, что Бог не благословляет по-настоящему такой союз.
Церемония закончилась быстро.
Прошло еще тридцать секунд.
Вернулся Брэй. За ним шли санитары,
Позже Мортон вспомнил, как санитары наклонились над Изолиной и как он сказал Брэю:
— Я попытаюсь стать духовным братом с этим двойником из Махалы. Постучите по дереву!
Из того, что было потом, он помнил только окутавший его блестящий туман и свое последнее усилие спасти еще одного человека — свой крик Герхардту:
— С этого момента вы полковник Чарлз Мортон!
37
Частичное бегство животных из Оврага Гиюма началось вскоре после начала боевых действий между крупными силами ирсков и диамондианцами. В тот первый вечер выстрелы лишь возбудили нервы животных и заставили сжаться их мышцы. Несколько голубей, которым раньше приходилось во время перелетов состязаться в ловкости с охотниками, открывавшими сезон, улетели навстречу заходящему солнцу, как только начало темнеть, и две берберийские утки, покинув свои гнезда, направились на север.
На этом миграция в первый день закончилась.
Как ни странно, для большинства птиц самым страшным оказался тот выстрел, который сделал ночью Хоакин по крокодилу. Шум растревожил их и заставил нервничать. Несколько ночных птиц улетели сразу же, однако новая группа голубей отправилась в путь лишь после восхода солнца, когда началась первая непрерывная перестрелка.
Серебристые фазаны — хорошие бегуны, и потому они не стали тратить силы на то, чтобы подниматься в воздух, а побежали через лесную чащу на юг, к большой травянистой равнине.
Одна фазанья курочка неожиданно выскочила из зарослей рядом с десантником-диамондианцем, присевшим за скалой. Он свернул птице шею так быстро, что та не успела даже вскрикнуть.
Курочка была единственной среди животных жертвой этой первой схватки.
Когда ружейные выстрелы уже раскатывались в утреннем воздухе, два ягуара — те, которые недавно уходили от людей, — беспокойно заворочались на своей травяной постели. Потом по обоюдному согласию животные встали и бесшумно направились к югу. Они были в ярости.
Большая часть мелких диких кошек, все белки, выдры и барсуки ограничились тем, что немного отошли от слишком шумного места. Кокосовый медведь, который спустился на дно оврага, чтобы провести там день, взобрался по косогору обратно наверх и зашагал на восток своей тяжелой походкой.
Днем, во время шедшей с перерывами артиллерийской дуэли, большая часть животных покинула лишь ту часть оврага, где треск ружейной пальбы диамондианцев был оглушительным: овраг был их домом, другого они не знали. Как крестьяне в другие времена и на других планетах, животные затаились в своих маленьких жилищах — под веткой, в выемке скалы, на дне оврага, — пока армии, как волны, разбивались о ряды противника и откатывались назад у них над головами.
Десантники-диамондианцы находили время, чтобы стрелять по всем зверям и птицам, которых видели, и за долгие часы боя некоторые из обитателей оврага были убиты, а другие ранены, что было еще хуже.
Во второй вечер животный мир Оврага Гиюма был в сильном волнении. Все животные были несчастны. Большинство из них чувствовали горе, но некоторые — гнев, в числе разгневанных были два ягуара. Эти крупные звери лежали в засаде, готовые к прыжку, не знали, на кого наброситься, в какую сторону нанести удар, бить лапами, рвать копями и зубами, кого сожрать. На третью ночь по тропе мимо них бежал человек, коли не видел вокруг себя ни леса, ни лесных зверей. Он давно привык к цивилизованной жизни, что дикие животные казались его хитрому и изобретательному уму нереальными.
Марриотт был испуган. Он боялся, что те, кого он оставил в космическом корабле, погонятся за ним и схватят его раньше, чем он доберется до маленького подземного бункера, который он построил вскоре после того, как закончил свой обширный проект захвата единоличной власти над той огромной силой, что находилась в небе.
«Почему люди умирают за идеи?» Этот вопрос Марриотт задавал себе довольно часто и всегда отвечал на него: «В этом нет смысла».
