Мир не меч - Апраксина Татьяна (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– Давайте все-таки попробуем. Ребята, так сидеть просто противно, нет?
– Хорошо. – Кира поднимается, берет нас обоих за руки. – Давайте для начала попробуем посмотреть, что это такое изнутри.
Я плохо умею видеть внутренним зрением, зато Кира владеет этим навыком в совершенстве, и я беру с него картинку, дополняю и перекидываю Альдо. Через несколько минут мы уже смотрим вместе. Здание напоминает герметично закупоренную консервную банку с идеально гладкими стенками, мы на дне – три жалких комочка, пытающихся барахтаться. Город никто из нас не чувствует – видимо, Дом отсекает все восприятие; но все же мы подключены к нему, потому что ничего страшного не происходит. Сейчас мы прекрасно ловим мысли друг друга – по большому счету, думаем вместе, просто на три голоса.
«Система с односторонней проницаемостью», – Альдо.
«Вход есть, выхода нет», – Кира.
«По-моему, он абсолютно неразумный. Просто как медный таз…» – я.
«Которым мы и накрылись», – Кира.
«С чем вас и поздравляю», – Альдо.
Я не могу сдержать смех, и единство сознаний рассыпается. Я лежу на траве между ребятами и смеюсь. В небе по-прежнему вечный полдень.
– Немногого мы добились, – пожимает плечами Кира, отсмеявшись. – Разумное, неразумное – это не самое важное в нашей ситуации. Отсюда нет выхода, и как пытаться это разрушить – я не представляю. Все наши усилия будут только подкармливать эту дрянь…
– В каждой системе, – медленно и задумчиво говорит Альдо, – всегда есть маленькая системная ошибка, неполадка или попросту запасной выход. Нужно только суметь его найти.
– Здесь ты видишь этот выход? – Кира оживляется, внимательно смотрит на белобрысого.
По глазам радости моей когтистой я вижу, что у него есть как минимум половинка идеи, но он ждет, пока Альдо сформулирует свои мысли.
– Мне показалось, я еще раз говорю, показалось, что этот проклятый Дом не сможет сопротивляться ритуалу, связанному с кровью. Магии крови. Только он должен быть действительно мощным.
– Кровавая Дорожка? – вскидывает брови Кира.
– Как вариант. Если взять саму идею…
– Вы с ума не сошли, случайно? – подпрыгиваю я. – В замкнутом пространстве, здесь – это же верная гибель! Если дорожка замкнется?
– По крайней мере это быстрее, чем от жажды. – Кира пожимает плечами. – В этом есть свой резон, правда, малая? Или ты видишь другие варианты?
Мне приходится признать, что я не вижу вообще никаких вариантов – не хватает фантазии. Дорожка – особая разновидность прохода, созданная на крови открывающего, – очень сильный и довольно жуткий обряд. Я знаю о нем лишь понаслышке и много лет не слышала, чтобы кто-то использовал его. Что Кира осведомлен, как его проводят, я нисколько не сомневаюсь. Но откуда Альдо, всю жизнь презиравшему «штучки тенников», – ему-то откуда знать детали?
– У нас получится совершенно ненормальный обряд. Нам в принципе нужны свечи, кровь трех невинных девушек, чаша из черного камня, посох из рябины… и тому подобная хренотень, – неромантически заканчивает перечисление компонентов Кира. – И еще должна быть ночь. А тут ночи не дождешься. Так что я понятия не имею, что мы сотворим. Но хотя бы попытаемся.
Альдо кивает, и я изумляюсь – желание жить способно заставить белобрысого согласиться с тенником. Вот это новость, кто бы мог подумать.
– Кира, а если у нас нет ничего, кроме крови не вполне невинной девушки и двух юношей, позвольте сделать вам обоим такой комплимент, – раскланиваюсь я. – Что у нас получится в итоге?
– Понятия не имею. – Он ехидно щурит глаза. – Возможно, залитый кровью газон и три трупа, возможно – выход отсюда. Или что-то третье. Ну что, приступим?
– Нет, подождите. Я хочу кое-что рассказать. Может быть, это пригодится. Да и перед ритуалом сосредоточиться поможет, – вдруг кладет нам обоим руки на плечи Альдо.
– Сказку? – с интересом спрашивает Кира.
– В некотором роде. Итак…
…Великий Лучник в зенит направил стрелу, что летела ветра быстрее, и к солнцу стрела направилась в сердце, и ранила солнце, и пала на землю кромешная мгла, окутала тяжким своим покрывалом; и не было жизни в бессветных пределах. Объяла тоска опустевшую землю, ни птичьего пенья, ни детского смеха не слышно отныне. Метались во тьме вдруг ослепшие люди, и путали с хлебом тяжелые камни, и в пропасть срывались, не видя дороги. Увяли высокие травы, и больше деревья плодов не давали. И Лучник – смеялся.
Ни волки, ни змеи, ни прочие твари отныне потомства земле не давали, но не было счастья для прочих живущих, ведь равно лишились они пропитанья – и хищные птицы, и кроткие лани, и гордые люди, и рыбы морские. Лишь плач раздавался – то плакали горы, леса и равнины, все плакали хором. А Лучник смеялся.
Ни пахари – плуга, ни воин – оружья сыскать не могли, и отчаянье длилось, но не было счета их сроку страданий, ведь не было света и не было ночи, и даже луна не могла стать утехой, ведь светом светила она отраженным. А солнце стрела метко ранила в сердце, и свет излучать оно перестало, лишь падали вниз раскаленные слезы, но вмиг остывали. А Лучник – смеялся.
Но все же нашелся отчаянный воин, поднялся на холм он, меча не утратив, и там, на вершине, вспорол себе вены, и кровь он собрал в прозрачную чашу. И кровь засияла. Тот свет был не схож с светом теплого солнца, но все же он тьму разгонял, и надежда вновь к людям вернулась. Недобрым был свет, что от пролитой крови, и многие, видя его, бесновались, и брат поднимался на брата во гневе. Но все же был свет. И задумался Лучник.
Сказал он – смотрите, жалкие твари, что тьма не убила, то вы довершите. И те, что поверили Лучнику, хором твердили: уж лучше погибнем, чем станем в кровавую мглу опускаться, уж лучше, коль солнце нам недоступно, покорно погибнем в бессветном забвенье. Но встал с колен воин и чашу повыше приподнял, так восклицая: не бойтесь крови, о дети солнца, что кровь рождает, – все будет в благо; и те, что жизнь высоко ценили, кричали: прав он. И Лучник был в гневе.
Но кровь остывает, и в чаше застыла, лишенная сил драгоценная влага. Нашлись и иные, кто чашу наполнил, пусть их было мало, но свет сохранялся. И тот, кто последним поил чашу кровью, сказал: пусть она да послужит во благо! Дойду я до солнца и вылечу раны благого светила. Другие ж кричали: оставь нам источник тепла, о безумец, ты хочешь сгубить нас? Но кровью своей рисковать не желали. И Лучник смеялся.
Дошел храбрый воин до самого солнца – за этим пришлось ему в горы подняться. Он нес свою чашу, к груди прижимая, чтоб ветер и буря ее не коснулись. И долог был путь, и ему приходилось не раз и не два дополнять чашу кровью, но верил он в то, что сумеет подняться. И стало по вере. С вершины горы протянул свою чашу израненный воин, изнемогая. И Лучник нахмурился.
И выпило солнце кровавую чашу, и кровью той раны свои исцелило, сгорела стрела, что была в его сердце. И свет вновь вернулся, но слишком уж близко зашел воин к солнцу и тоже сгорел на вершине. И плакало солнце, но было бессильно вернуть его к жизни. И Лучник сказал: вот судьба для живущих, что с кровью решились играть, словно дети, и спорить с могучими силами мира. Но люди запомнили воина участь, и память о нем в веках не исчезнет. И помнят все цену победы над мраком. Цена эта – жизнь. Но платить ее стоит.
Дослушав историю, мы еще минут десять сидим неподвижно. Ритм рассказа заворожил меня. Я даже не представляла себе, что Альдо умеет так хорошо рассказывать. Анекдоты и байки мы от него слышали часто, смеялись, но одно дело – пересказать юмореску, другое – рассказать древнюю и странную легенду, ни разу не сбившись. Во время рассказа он отстукивал ладонью по колену ритм, и теперь мне трудно стряхнуть с себя оцепенение.
– Богатые у тебя познания, – качает головой Кира и дергает себя за прядь на виске. – Это же седая древность, одна из самых первых легенд о магии крови…
– Угу, – усмехается Альдо, и мы опять молчим.
